Они уже отклонились от маршрута, проложенного Емеком. Сержант Лоркар с уверенностью заявил, что он со своим боевым звеном пытался пройти там, но путь оказался блокирован. Гаркейн проложил на карте другой маршрут, которым они теперь следовали. Тсу'ган сопротивлялся дольше всех, но приказ Пириила заставил его повиноваться.
— Мы уходим от мостика, — шептал Емек Дак'иру, одним глазом следя за собратьями в желтом. Брат Емек был единственным, кто не занимался чисткой оружия, потому что тратил свое время, проводя беглый осмотр раненых братьев. Он задержался возле Дак'ира, чтобы перекинуться с ним парой слов, не привлекая особого внимания.
— Не знаю, зачем они здесь, но только не затем, чтобы узнать, что произошло с кораблем или искать выживших. Я подумал, что вам стоит это знать, брат-сержант, — прибавил он и вернулся к осмотру раненых.
Полевая хирургия входила в число многочисленных умений молодого Саламандра, весьма нужных в отсутствие Фугиса. Глядя, как работает Емек, Дак'ир вспомнил об апотекарии и последнем их разговоре перед отлетом в Адронный Пояс и отправкой на разведку на борту «Огненной виверны». Фугис остался с третьей ротой на «Гневе Вулкана». Хотя его место было рядом с Н'келном, апотекарий раньше редко сторонился передовой. Дак'ир подумал, не потерял ли Фугис нечто большее, чем просто капитана, когда погиб Кадай? Не потерял ли апотекарий еще и часть самого себя?
Внезапно фыркнул яркой вспышкой плазменный резак брата Гаркейна, прервав раздумья Дак'ира. Технодесантник немного подкрутил горелку, и мощный луч вернулся в нормальное состояние. Отсветы плазмы мерцали над Дак'иром, пока тот проверял и заряжал последней батареей свой пистолет. Несмотря на очевидную нехватку боеприпасов у Саламандр, Злобные Десантники не горели желанием с ними поделиться. То, что их оружие было устаревшим и ни барабанные магазины, ни отдельные патроны не подходили для их болтеров, делало ситуацию еще более странной.
— Их болтеры — это практически реликты, — прошептал Ба'кен.
Дак'ир сдержался, чтобы не вздрогнуть: он даже не услышал, как подошел огромный космодесантник. Ба'кен бросил опасливый взгляд на Злобных Десантников и опустил свой ранец с мультимелтой, чтобы присесть рядом с братом-сержантом. Злобные Десантники выказывали такое же недоверие, обмениваясь незаметными взглядами и искоса следя за Саламандрами.
— Старые барабанные магазины часто дают осечки, — продолжил Ба'кен. — Удивительно, что до сих пор ни один не взорвался им прямо в лицо.
— Они явно не отличаются расточительностью, — согласился Дак'ир, — но разве все наше оружие не является в какой-то степени реликтом?
Ба'кен был одним из тех, кто снял свой шлем на время короткого отдыха. Его губы неприязненно скривились.
— Да, но есть реликты, а есть реликты, — произнес он уклончиво. — Это оружие следовало разобрать на запчасти и списать много лет назад. Воин хорош настолько, насколько хорошо его оружие, а эта солдатня со своей латаной броней и дремучими идеями, мягко говоря, оборванцы. — Он замолчал, затем повернулся и взглянул брату-сержанту прямо в глаза. — Я им не доверяю, Дак'ир.
Дак'ир внутренне согласился, вспомнив о подозрениях Емека, но не стал озвучивать этот факт. Нравятся они им или нет, Злобные Десантники сейчас были их союзниками, хотя и весьма ненадежными. Любой комментарий в поддержку точки зрения Ба'кена лишь породил бы еще большие разногласия.
— Интересно, что они делают на корабле? — закончил свою мысль Ба'кен, пока брат-сержант молчал. И снова он повторил невысказанные мысли Емека.
— Подозреваю, что они не прочь спросить нас о том же самом, — ответил Дак'ир.
Ба'кен как раз собрался продолжить разговор, но, заметив приближающегося сержанта Лоркара, промолчал.
Лоркар с боевым шлемом под мышкой дождался приглашения Дак'ира сесть рядом, благодарно кивнул и поставил шлем на ящик.
— Наша прежняя враждебность, — приступил он к разговору, — достойна сожаления. Мы проявили подозрительность и вели себя недостойно. Подобное поведение не подобает братьям-Астартес. Позволь мне загладить свою вину.
Это был неожиданный ход. Определенно не тот, которого ждал Дак'ир.
— В этом нет нужды, брат. Это было всего лишь недопонимание.
— И все же. Наша кровь вскипела, и были сказаны слова, недопустимые в разговоре между Астартес.
— Тогда извинения приняты, — кивнул Дак'ир. — Но в этом есть и наша вина.
— Я ценю твое великодушие, брат… — Лоркар наклонился вперед и изогнул шею, словно выискивая имя, — Дак'ир.
Саламандр снова кивнул, на этот раз, чтобы показать, что Лоркар не ошибся. Сержант Злобных Десантников откинулся назад, стараясь сохранить товарищескую атмосферу, правда напряженную и неестественную.
— Скажи, брат, — произнес он, и по тону Лоркара Дак'ир понял, что сейчас узнает мотив, который скрывался за неожиданным покаянием Злобного Десантника. — В Адронном Поясе не ведется никаких военных операций. Что же привело вас сюда?
Лоркар был умен. Дак'ир не мог сказать наверняка, был ли вопрос сержанта просто пустой болтовней, и ощутил крепнущую уверенность, что нечто более глубокое прячется за его словами. Ему хотелось сказать, что сержант выбрал время не очень умно, но он промолчал.
— Возмездие, — ответил подошедший Тсу'ган тоном, похожим на лезвие ножа. Явно устав от бесполезной ходьбы, сержант Саламандр уцепился за беседу между Лоркаром и Дак'иром. — Мы ищем убийц, которые хладнокровно расправились с нашим капитаном, — изменников, называющих себя Воинами-Драконами.
— Дела прошлого, значит. Понятно. — Лоркар постучал по пластрону. — Это часть доспеха моего погибшего сержанта. Я ношу ее, чтобы чтить его жертву. Двое из моих убитых братьев носили этот наруч и это оплечье, — он поочередно указал на детали своего доспеха, — до того как мои собственные оказались непоправимо разбиты.
Тсу'ган окаменел от столь неслыханного неуважения к священным латам, но дал Лоркару продолжить.
— А вы еще носите доспехи своего мертвого капитана? — спросил тот.
Дак'ир вмешался в спор, чтобы поддержать Тсу'гана:
— Нет. Их сожгли, обратили в пепел, согласно нашим обычаям.
Лоркар удивился:
— Вы их уничтожили? — В его голосе даже послышался ужас. — Доспехи совсем нельзя было починить?
— Кое-что можно было использовать, — признал Дак'ир. — Но мы принесли их в жертву огненной горе на Ноктюрне, нашем домашнем мире, чтобы Кадай смог вернуться в его землю.
Лоркар покачал головой:
— Прости, брат, но мы, Злобные Десантники, просто не привыкли к такому расточительству.
Тсу'ган больше не мог сдерживать себя:
— По-твоему, нам нужно было унизить доспехи нашего капитана так, как ты?
Злобный Десантник мрачно глянул на сержанта:
— Мы просто чтим наших павших братьев.
Тсу'ган дернулся, словно ужаленный:
— А мы — нет? Мы воздаем должное своим павшим героям, своим оплакиваемым мертвым.
Скрежет наконец-то открывшейся взрывостойкой двери предупредил едкий ответ Лоркара. Сержант просто поднялся на ноги и направился к технодесантнику.
— А зачем вы здесь, сержант Лоркар? Ты так и не сказал, — спросил Дак'ир вдогонку удаляющемуся десантнику.
— Я не могу разглашать свои приказы чужому ордену, — ответил тот коротко, натянул шлем и ушел к своим.
— Однако рот ему затыкают не только правила. Они что-то скрывают, — пробормотал Тсу'ган, мрачно глянув сначала вслед Лоркару, затем на Дак'ира, и тоже развернулся.
Как только Тсу'ган ушел, Дак'ир шепнул Ба'кену:
— Держи ухо востро.
Ба'кен, который не отрывал глаз от удаляющегося сержанта в желтых доспехах, кивнул и убрал руку со своего молота.
Полупрозрачная дымка, точно усталое привидение, медленно стелилась по полу криогенного хранилища. Газообразная смесь азота с гелием, из которой состояло химическое соединение, предназначенное для ускорения криогенных процессов, плавно скатывалась с нескольких полупрозрачных баков, расположенных у стены большого металлического зала. С высокого потолка свисали вездесущие курильницы, в нишах стен были установлены небольшие алтари механикусов. Торчащих наружу шлангов, кабелей и прочей машинерии тоже хватало. Все это походило на выпотрошенные внутренности какого-то механического чудовища, а все помещение словно представляло собой часть его организма-машины. Густые пучки трубок и проводов выходили наружу по периметру комнаты и питали ряд криорезервуаров, целиком занимающих пару приподнятых полукруглых площадок в центре. Обе площадки были подняты метра на два над полом, с обоих концов на них вели решетчатые металлические лестницы. Была тут и платформа выключенного подъемника, обозначенная прямоугольником предупреждающих стрелок. Проход между площадками вел к единственному выходу из хранилища — огромным взрывостойким дверям, запертым тремя адамантиевыми стержнями.
