совершенно свободны от всякой магической ерунды, в которую вы мало верите, и которая решительно вам не нужна.
- Хлопот меньше, коль он явит себя сам, - пробубнил Мишель.
Его Величество отвернулся от Петрунеля. Цепь странных событий привела к тому, что он все же исполнит желание мэтра. Если бы Барбара много не болтала. Если бы он сам не встретил в саду маркизу де Конфьян. Если бы Мари не сбежала.
- Хорошо. Будет вам ваш Санграль.
- Ваш Санграль, дорогой мой братец, - весело уточнил Петрунель. – Ваш. Мне же нужно не так много. Едва ли вы могли забыть, я постоянен в своих устремлениях – одно желание. Всего одно. И он ваш навеки.
Его Величество устало кивнул Петрунелю:
- Одно так одно.
- Вот и славно, что мы договорились. Кстати, королевской честью клясться я вас заставлять не буду. Вы жульничаете. Поклянитесь жизнью королевы. И тогда я отправлю вас к ней.
Мишель усмехнулся.
- Клянусь, - легко бросил он Петрунельу и мысленно добавил: «Жизнью королевы Элен Кендорф».
Петрунель протянул Мишелю руку и заявил:
- Что ж, Ваше Величество, традиционное «горе вам, коли нарушите клятву» я восклицать не буду. Теперь последнее. Я отправляю вас в двадцать второе декабря 2015 года, первый день зимнего солнцестояния, когда Великий Белинус стал хранителем Санграля. У вас будет ровно три ночи на поиски. Не очень много, но и не очень мало, если я не ошибаюсь, и рыцарь из предания – действительно вы.
- Мари там?
- Да куда ж ей деться? Сидит себе в своей квартире в Париже. Ревет. В холодильнике мышь повесилась. Куда? К ней или сразу в Монсальваж?
- К королеве, - отрезал Мишель.
Петрунель хохотнул.
- Отчего-то я даже не сомневался. У вас три ночи, Ваше Величество. Либо вы вернетесь и с камнем, и с королевой Мари, либо вы возвращаетесь один и без камня.
Маг поднял руку и щелкнул пальцами.
22 декабря 1186 года, Трезмонский замок
Вытирая глаза кончиком рукава любимого синего котта, надетого по случаю празднества (гости еще не разъехались, стало быть, и наряд отправлять в сундук рано), Барбара направлялась на свою кухню – единственное пристанище, где она чувствовала себя по-настоящему счастливой. И где только пересоленный суп казался трагедией старой кухарке.
Но, видимо, день в самом деле не задался. Стоило ей переступить порог кухни, как она обнаружила в ней… брата Паулюса.
- Пресвятая Дева Мария! – воскликнула Барбара и перекрестилась.
- Барбара! – живо отозвался Паулюс, вскочив со скамьи, подскочил к ней и крепко обнял кухарку. Он уже успел изрядно приложиться к медовому напитку, который обнаружил в кувшине, и теперь был несказанно рад встретить живую душу в словно вымершем замке. – Что-то у нас так тихо сегодня. Ну, рассказывай, что здесь произошло, пока меня не было, - он весело подмигнул старухе.
- Святые угодники, брат Паулюс, что на тебе за срамные одежды? – в ужасе шарахнулась она от него.
- Аааа… это, - протянул Поль глянув на себя. – Ну, как бы тебе объяснить… Да не обращай внимания, - он махнул рукой и снова потянулся к кувшину.
- Эй, эй, эй! – запричитала Барбара. – Ты чего это делаешь? Совсем одичал? Даже трогать не вздумай, это на королевский стол.
Она выхватила кувшин у него из рук, отставила в сторону и наполнила его чашу из бочонка.
- Держи вот… Остатки шабли со вчерашнего пира. Ты лучше скажи, странник, куда пропал, когда был так нужен? Король Мишель чуть с ума не сошел, разыскивая, кто бы провел венчание!
- Что это ты злая сегодня такая? Обидел кто?
Он с удовольствием сделал большой глоток вина. Какое замечательно вино! Не то что всякая дрянь в образцовом Париже 2015 года.
- Жаль, что я все же пропустил свадьбу. Эх, как бы я погулял, - Паулюс задумчиво почесал затылок. – А я… немного путешествовал. В далеких странах. Там вот так одеваются. Потом переоденусь.
Барбара еще раз окинула взглядом непотребную одежду брата Паулюса – рваные джинсы и обтягивающий его мощный торс реглан яркого синего цвета с желтыми улыбающимся черепом на
