— Только в том случае, если доктор на это согласится. Я не могу задержать законно зарегистрированного гражданина без разрешения на арест. Девиз нашего Императора: «Милосердное правление», вы же знаете! С другой стороны, если доктор готов оказать вам содействие…
— Конечно, — поспешно вмешался судья. — Я вовсе не хочу, чтобы тот негодяй, за которого меня ошибочно принимают эти господа, ускользнул от них. Недоразумение должно быть улажено как можно скорее.
Ну тогда все в полном порядке. — И Сю радушно обратился к людям в сером: — Господа, вам нужны лошади?
— У нас есть…
Не сказав больше ни слова, они направились к выходу. Гвардеец проводил их вниз.
— Ты знаешь этих типов? — спросил Сю у своего помощника.
— Да, господин. Они находятся в подчинении у начальника дворцовой охраны, люди Главного Евнуха ходят в черном.
Сю бросил обеспокоенный взгляд на судью:
— Да, ваша честь! Вы и вправду попали в гущу здешних дел!
— Когда они должны сюда вернуться?
— Часа через полтора. Может быть, через два, если они не застанут Кана в его кабинете.
— Меня это не устраивает. Я должен к шести быть на складах Лана. Там я встречаюсь с его казначеем и человеком, который именует себя Хао, опасным негодяем. Лан не доверяет ни мне, ни Хао, поэтому он выставит дюжину охранников в соседнем сарае. Я хочу, чтобы вы окружили склады и арестовали преступников. Вы можете выделить сегодня ночью шестьдесят гвардейцев?
— Все зависит от того, какие вы выдвигаете обвинения против этих людей.
— Подручных Лана я обвиняю в убийстве счетовода Тай Мина. Хао и остальных — в государственном преступлении.
Сю посмотрел на него недоверчиво:
— В таком случае, ваша честь, мне следует самому там присутствовать. Что же до этих важных персон из Дворца, то я далеко не уверен в том, что Кан выдаст им разрешение на арест. В записке я уведомил его, что вы зарегистрировались должным образом, и он захочет сначала получить более подробные сведения.
— У меня есть основания предполагать, — тихо сказал судья, — что начальник дворцовой охраны сумеет слишком много сообщить Кану.
Сю повернулся к помощнику:
— Как насчет того, чтобы изобразить побег, а, Лю? — И когда тот кивнул с довольной ухмылкой, Сю продолжил, обращаясь к судье Ди: — Лю выдаст вам другую одежду, ваша честь, дабы вы могли незаметно выскользнуть отсюда. Я не удивлюсь, если выяснится, что эти парни оставили несколько соглядатаев наблюдать за зданием. Лю большой мастер изменять внешность! — Потирая руки, Сю посмотрел на судью оценивающим взглядом. — Для начала мы укоротим вам бороду и усы. Затем…
— Не нужно маскарада! — сдержанно возразил судья. — Не может ли ваш помощник достать мне старого осла и парочку костылей?
Лю кивнул и тут же вышел.
— Прекрасный парень этот Лю! — сказал командир Сю. — Пожалуйста, ваша честь, чашечку чаю! — И Сю подробно рассказал, как Лю создаст видимость того, что внизу в камере сидел преступник и что этот преступник сбежал. Каждая подробность вызывала у Сю ребяческий восторг. Закончив свой рассказ, он спросил: — А что с убийством этого счетовода Тай Мина, ваша честь?
— Это преступление подпадает под вашу юрисдикцию, Сю, ибо оно было совершено прямо здесь. Лан признался, что приказал пытать и убить Тай Мина, поскольку счетовод отказался сообщить, куда спрятал украденное им по поручению Лана ожерелье. После того как будут арестованы люди Лана, — продолжал судья, — мы отправимся в «Зимородок» и арестует самого Лана. Тогда я официально предъявлю ему обвинение. Но гораздо более опасный преступник — это второй человек, о котором я уже упоминал. Его фамилия Хао. Как только Хао появится на складе, я свистну два раза; тогда вы подадите вашим людям сигнал брать преступников. Но Хао, в свою очередь, тоже может привести с собой людей. Давайте-ка я приблизительно набросаю вам план этого места.
Судья взял лист бумаги и изобразил поляну со складами на ней. Сю сравнил план с той картой, которая имелась у него, и показал, где будут расставлены гвардейцы. В это время вернулся Лю.
— Осел стоит на заднем дворе, ваша честь, — сообщил он. — Лучше, если вы отправитесь прямо сейчас, поскольку снаружи никого нет. Пока еще.
Судья поспешно поблагодарил командира Сю, и Лю проводил гостя вниз по шатким ступенькам, выходившим в хозяйственный двор. Когда судья взобрался на старенького ослика, лейтенант вручил ему пару потертых костылей.
— Хорошо сделано! — шепотом произнес судья и выехал через узкие ворота.
Сгорбившись и опустив голову, судья направил осла по боковой улице. Он рассчитывал на то, что Наставник Тыква хорошо известен в Хэнти и люди, воспринимая старого даоса как хорошо знакомого, вряд ли будут внимательно присматриваться. Единственное заметное различие заключалось в том, что у Наставника Тыквы не было меча. Судья быстро отстегнул свой меч и пристроил его между костылями.
Ослик невозмутимо пробирался среди толпившихся людей. Судья с удовлетворением отметил, что ни один из прохожих даже не взглянул в его сторону. Время от времени люди приветствовали его. Судья поднимал руку в знак приветствия. Он решил вернуться в «Зимородок», ибо не стоило слишком долго искушать судьбу, а гостиница — это последнее место, где соглядатаи из Дворца вздумают искать его.
Узкий переулок за «Зимородком» был совершенно пуст. Обеденная суета миновала, слуги отдыхали, а торговцы с товарами должны были появиться ближе к ужину. Судья спешился около задних ворот и заглянул в неопрятный двор. Раздвижные двери покоев Лана были заперты, из кухни не доносилось ни звука. В комнате судьи на втором этаже ставни были закрыты, но окно внизу оставалось приоткрытым. Кто-то вновь заиграл ту самую мелодию, которую судья слышал в ночь по приезде. Внезапно он вспомнил, что эта мелодия была модной в столице много лет назад. Понаблюдав еще некоторое время за обстановкой, судья решил, что для его целей сейчас больше всего подойдет старый гостиничный склад. Прихватив меч и костыли под мышку, он проскользнул в полуоткрытые двери.
Помещение склада не показалось судье слишком уютным. Паутина свисала с обветшалых стропил, неприятно пахло плесенью. Ломаные столы и стулья громоздились у задней стены, но пол был чисто выметен. Присмотревшись, судья обнаружил за грудой старой мебели несколько мешков, приваленных к стене.
Он отодвинул старый колченогий столик и потыкал в мешки мечом. В них оказалась рисовая мука. Судья решил, что мешки вполне заменят ему постель на ближайшие час-два. Ослик же наверняка вернется туда, откуда его привели. Поставив костыли у стены, рядом с единственным зарешеченным окошком, судья разложил мешки поудобнее и улегся на них у стены. Заложив руки за голову, он вновь перебрал в уме последние события.
Письмо господина Хао к Лаву его воодушевило. Оно свидетельствовало о том, что дворцовые заговорщики все еще не заполучили ожерелья. Таким образом, судья мог отбросить одну из версий — ту, согласно которой придворные или господин Хао перехватили Тай Мина после кражи и купили ожерелье непосредственно у него. Эта теория была основана на том, что таинственный Хао не встретился с Ланом на следующий день. Теперь стало совершенно ясно, что господина Хао что-то задержало, как он и объяснил это в своем письме, и что он намеревается завершить сделку сегодня вечером в помещении шелковых складов. Это прекрасно, ибо арест Хао вынудит дворцовых заговорщиков затаиться и поразмыслить о происшедшем. Тем самым у судьи появится возможность перевести дыхание и сосредоточиться на поисках ожерелья. Долгое утро, проведенное на реке сделало свое дело: к судье подступала дремота, глаза сами собой закрылись.
Сон судьи Ди был беспокоен. Мерещилось, возникая из пустоты, искаженное лицо бородатого главаря, бандит завораживающе вращал своим единственным глазом. Нет, это мертвый счетовод наклонился над спящим судьей — лицо зеленое, распухшее, глаза вылезли из орбит, искалеченные руки тянутся к горлу. Судья хочет подняться, но тело его словно налилось свинцом и стало совершенно неподвижным, воздуха не хватало, казалось, что он вот-вот задохнется. В этот момент покойный Тай Мин вдруг превратился в женщину, одетую в испачканное синее платье. Длинные спутанные волосы свешивались на лицо, видны были только посиневшие губы да вываливавшийся изо рта язык…
С криком ужаса судья проснулся. Покрытый испариной, он встал со своего импровизированного ложа и принялся расхаживать среди старой рухляди, пытаясь отогнать страшные видения. Наткнувшись на какие-то пыльные мешки, по-видимому с мукой, судья выругался. Затем отряхнул платье и снова растянулся у стены. Через некоторое время судья Ди заснул глубоким сном — на этот раз без сновидений.
Глава тринадцатая
