Голый труп Лана висел вниз головой. Большие пальцы босых ног были привязаны к балке веревкой, руки заведены за спину. Окровавленная тряпка плотно стягивала голову, почти касавшуюся пола.
Судья подбежал, нагнулся и развязал тряпку. Кровь тотчас закапала на пол. Он потрогал грудь подвешенного человека. Она была еще теплой, но сердце уже не билось. Лицо судьи смертельно побледнело, он посмотрел на Сю:
— Поздно! Прикажите вашим людям снять труп и отнести его в морг.
Нетвердыми шагами судья подошел к окну, поднял перевернутое кресло и сел. Лан — безжалостный преступник и вполне заслужил того, чтобы ему отрубили голову на плахе. Но он не должен был умереть столь мучительной смертью. И судья ответствен за это насилие! Приглушенный голос командира Сю оторвал судью от мрачных мыслей:
— Два моих человека обыскивают сад и опрашивают слуг, ваша честь.
Судья указал на открытые распашные двери.
— Я не думаю, что кто-нибудь заметил пришельцев, Сю, — сказал он устало. — Они проскользнули сюда, войдя через задние ворота, когда повара были заняты приготовлением ужина. Именно поэтому Хао назначил встречу на шесть часов. Это был всего лишь способ выманить людей Лана, чтобы допросить его, оставшегося в одиночестве. Я совершил большую ошибку, Сю, очень большую.
Медленно поглаживая длинную черную бороду, он думал о том, что заговор наверняка спланирован придворными, чьи развратные умы привыкли к двоемыслию и лжи. Скорее всего, у заговорщиков имеется соглядатай среди людей Лана, в тот же день сообщивший о том, что счетовод не доставил ожерелье, поэтому господин Хао и не явился за жемчугами. Но, поразмыслив, заговорщики могли прийти к заключению, что Тай Мин все же вручил Лану ожерелье, но в гостинице, и Лан отпустил молодого человека, пообещав гораздо большее вознаграждение, чем было первоначально условлено. После этого Лан велел своим людям убрать Тай Мина, тем самым гарантировав себе чужую долю в сделке и избавив себя от дальнейшего неприятного общения со счетоводом. Будучи убежденными в том, что Лан спрятал ожерелье где-нибудь у себя в кабинете, дворцовые заговорщики, назначив встречу на складе, неожиданно появились в гостинице…
— Что вы сказали, Сю?
— Я спрашиваю, нашли ли, по вашему мнению, эти ублюдки то, что искали?
— Нет. Здесь этого не было. В этом судья Ди был абсолютно уверен. Не потому, что он считал Лана неспособным на подобную двойную игру! Просто Тай Мин в таком случае обязательно сказал бы своим мучителям, чтобы они отвели его к своему хозяину, — в надежде если не выторговать у Лана жизнь, то по крайней мере выиграть немного времени.
Судья молча наблюдал за тем, как два гвардейца снимали покойника. Они положили труп на носилки, накрыли простыней и унесли. Судья безумно устал от безрезультатных попыток дойти до сути в расследования этого дела.
— Да, ваша честь, я совершенно забыл вам кое-что сказать! Когда я готов был отправиться на склад со своими людьми, вернулись сыщики, посланные в деревню Шили, что по ту сторону гор. Они не нашли там госпожу В эй и точно установили, что она никогда не появлялась в этой деревне.
Судья ничего не ответил. Итак, его предположение относительно местопребывания госпожи Вэй тоже не оправдалось. Все его усилия ни к чему не привели. Он равнодушно поинтересовался:
— Что сказали господа из Дворца, узнав о моем побеге из вашей тюрьмы?
— Им совершенно нечего было сказать, поскольку я отвел их вниз в ту камеру, где вы якобы находились. Лю совершил там чудеса. Мне, однако, не понравились их подлые физиономии. Убийство Лана дает мне серьезные основания для того, чтобы выставить здесь, в зале гостиницы, караул из шести гвардейцев и дать им строгие указания не пускать в гостиницу никого из посторонних.
Судья поднялся.
— Прекрасно, — сказал он. — Мне нужно как следует выспаться.
Вместе с Сю они прошли в зал.
Судья и не предполагал, что в «Зимородке» было столько постояльцев. Один из гвардейцев стоял у главного входа, другой в сторонке допрашивал испуганных слуг. Завидев командира Сю, гости забросали его вопросами. Сю поманил Вэя, стоявшего со слугой и Папоротником у конторки, и сообщил:
— Взломщики убили господина Лан Лю и обыскали его покои.
— Небо! Они не испортили мою мебель?
— Идите и посмотрите сами! — сказал Сю.
И когда Вэй устремился по коридору в сопровождении слуги, Сю обратился к постояльцам:
— Господа, вам лучше вернуться в ваши номера! Оснований для беспокойства нет, я на всю ночь оставляю в гостинице шесть человек для охраны.
Проходя мимо конторки, судья Ди сказал Сю:
— Я хочу внимательно просмотреть регистрационную книгу. Давно нужно было это сделать. Похоже, что я очень многое упустил! Ну хорошо, завтра утром я зайду к вам.
— Вы, кажется, в дружеских отношениях с этим новым капитаном, командиром из штаба! — заметила Папоротник.
— Он хотел, чтобы я определил время смерти господина Лана. Вы не покажете мне книгу регистрации постояльцев?
Она выдвинула верхний ящик и достала толстую регистрационную книгу. И пока он просматривал списки, Папоротник, поставив локти на конторку, разглядывала судью. Имена мало что ему говорили. Все постояльцы, кроме Лана и его приближенных, похоже, были просто добропорядочными купцами, прибывшими на один-два дня раньше, чем судья. Он решил предоставить Сю разбираться, кто они такие.
— Вас не было видно целый день, — заметила Папоротник, глядя на его осунувшееся лицо. — У вас довольно измученный вид.
— Да, я основательно устал, хочу лечь пораньше. Спокойной ночи!
В своей комнате он распахнул окно, сел за стол и придвинул к себе обитую войлоком чайную корзинку. Медленно потягивая чай, он отчаянно силился собраться с мыслями. Необходимо все обдумать без излишних эмоций, справиться с тем ужасным впечатлением, которое произвело на него убийство Лан Лю. Нужно воспринимать происшедшее исключительно как головоломку и найти для каждой ее части свое логическое место. Но слишком много составных частей пока отсутствует. Если бы принцесса не просила его строжайше соблюдать инкогнито до тех пор, пока он не обнаружит ожерелье, можно было бы по крайней мере что-то предпринять, сдвинуть дело с мертвой точки. Для начала он явился бы во Дворец и объявил официальное расследование, арестовав прежде всего тех двоих в сером из штата начальника дворцовой охраны, которые охотились за ним. Конечно, они преследовали его только потому, что были подкуплены заговорщиками, а вовсе не из-за того, что он проник во Дворец обманным путем. Заговорщики хотели любой ценой помешать судье заполучить ожерелье.
Поскольку, однако, действовать открыто он не имеет возможности, приходится искать другие пути. Времени осталось очень мало — только ночь и раннее утро. К полудню принцесса должна отправиться в столицу. Судья встал и принялся беспокойно расхаживать по комнате, сцепив руки за спиной.
Прелестное лицо принцессы всплыло у него в памяти. Третья принцесса, любимая дочь Императора, окруженная множеством придворных дам и служанок, находящаяся под бдительным оком Главного Евнуха и его гигантов-часовых… и при этом совершенно одна, с единственной приближенной дамой, которой она может доверять. Император исполняет каждое желание принцессы, он даже совершил нечто невиданное доселе в истории — наделил свою дочь правом назначать императорского прокурора! Столь могущественная и в то же время столь одинокая и несчастная молодая женщина! Судья вспомнил ее большие печальные глаза…
Она дала ему понять, что ожерелье было украдено для того, чтобы лишить ее благосклонности Императора. Но истинная причина была не в этом. Император известен как мудрый, снисходительный человек, способный трезво судить о вещах, и утрата ожерелья вряд ли грозит принцессе чем-то большим, чем суровый выговор. И тем не менее она сказала напоследок, что от судьи зависит ее счастье!
Судья с горечью думал о том, что из-за своей самоуверенности он сделал несколько серьезных ошибок. Его теория, согласно которой покойный счетовод собирался присоединиться к хозяйке, оказалась совершенно неверной. На что же тогда надеялся этот юноша, когда отправился ночью за ожерельем?
Внезапно судья остановился. Улыбка медленно озарила его нахмуренное лицо. Поглаживая бакенбарды, судья подумал, что он все же имеет возможность предпринять кое-какие действия, не раскрывая своего инкогнито.
Он быстро развязал свой дорожный мешок и осмотрел его содержимое. Обнаружив на дне простую одежду из черного шелка с черным же шарфом, судья обрадовался. Это как раз то, что нужно! Скинув коричневое дорожное платье, он улегся на кровать. Нужно было поспать хотя бы парочку часов, но в усталом мозгу копошилось слишком много мыслей. Повертевшись какое-то время с боку на бок, судья наконец задремал.
