Судья поднял тонкую сухую ветку, нагнулся и опустил ее в воду. Да, действительно, под водой не очень глубоко шел широкий выступ. Внезапно на башне раздались выкрики и стук подкованных сапог по камню. Звуки далеко разносились в тихом ночном воздухе. Судья быстро отступил в тень деревьев. Очевидно, шла смена караула, производившаяся ровно в полночь.
Он вновь подполз к краю воды и напряженно всмотрелся в темноту. Действительно ли на стене выступ? Ему удалось различить лишь узкую щетинистую полосу прибрежных растений. Глубоко вздохнув, судья подумал, что удостовериться в наличии выступа придется уже на месте.
Вернувшись на тропу, он снял длинный черный шарф и разрезал его мечом. Засунув черную шапочку в рукав, судья перетянул волосы куском шарфа, затем снял черный халат и аккуратно сложил его. Завернув меч в оставшийся кусок шарфа, он придавил мечом и фонарем халат, чтобы его не унесло ветром. Плотно обернув широкие штанины вокруг икр, судья заправил их в сапоги, обвязав каждую штанину тесемкой. И наконец, разделил надвое длинную бороду, перекинул каждую прядь назад, за плечи, и связал концы на шее, засунув узел под шарф на голове.
Пробравшись к воде, судья бросил встревоженный взгляд на стену. Господин Хао предупреждал, что, когда счетовод достигнет Дворца, лучники «будут заняты в другом месте». Заговорщики, очевидно, должны были как-то отвлечь внимание гвардейцев. Ему же придется пойти на риск. Он медленно соскользнул в воду. Ноги и руки почти не почувствовали холода, но грудь и живот сразу заледенели. С усмешкой он подумал, что Тай Мин, вероятно, плыл под водой, однако сам судья вряд ли способен на такие акробатические трюки.
Держа глаза и нос над водой, он продвигался вдоль покрытого слизью затвора шлюза. Руки натыкались на скользкие бесформенные детали чего-то и какие-то мягкие нити водорослей, которые от прикосновения начинали извиваться под руками. Дерево сгнило, в шлюзе образовались неожиданные провалы. Примерно на полпути судья вдруг провалился и стал погружаться в воду, которая забурлила над головой. Вновь ухватившись за что-то, он сделал глубокий вдох и продолжал путь.
Достигнув другой стороны рва, судья вздохнул с облегчением. Нагнувшись в воде, он нащупал руками замшелый выступ у подножия башни. Таинственный господин Хао, возможно, омерзительный субъект, но судья не мог не оценить точности его информации. Ибо вдоль стены действительно шел выступ — покрытый грязью, илом, водорослями, но вполне широкий для того, чтобы послужить опорой для ног. С беспокойством взглянув на выступавшие высоко над головой бойницы, судья взобрался на выступ. Прижавшись спиной к стене и раскинув руки, он продвинулся вдоль башни, затем обогнул угол. Теперь перед ним лежала река — поблескивавшая лента черной воды.
Судья осторожно двинулся вдоль северной стены, проверяя скользкий выступ носком промокшего сапога, прежде чем сделать следующий шаг. Вскоре вид медленной темной реки перед глазами начал вызывать головокружение: возникало ощущение, что вместе со всем Дворцом судья движется вверх по реке. Он закрыл глаза и решительно двинулся вперед. Судья прекрасно понимал, что в отличие от легкого, стройного Тай Мина, который мог свободно передвигаться подобным способом, судья с его внушительными размерами и весом оказался в весьма невыгодном положении. Ступни глубоко вязли в иле, к тому же приходилось постоянно помнить о выбоинах под ногами. Достигнув участка, где ила было не слишком много, судья повернулся лицом к стене и вновь открыл глаза. Новое положение было во всех отношениях удобнее: находя щели и уступы в выветрившемся от непогоды кирпиче, можно было держаться за стену руками.
С облегчением он нащупал левой рукой выпуклые каменные плиты, окаймлявшие первую водоводную арку. Пальцы коснулись железной решетки в глубине, судья забрался под арку и сел, свесив ноги с нижней перекладины и держась руками за верхнюю. Вода стекала с промокших сапог. Положение было не слишком удобным, зато судья чувствовал себя в совершенной безопасности, свод арки мешал увидеть его сверху. С беспокойством он подумал, сколько арок ему еще предстоит миновать: утром он насчитал их восемь. Ну что ж, Тай Мин успешно проделал этот путь, а судья идет след в след за молодым человеком. Единственная разница между ними заключается в том, что один хотел украсть ожерелье, в то время как другой мечтает заполучить аудиенцию. Только проделав этот путь, судья сможет посоветоваться с принцессой, не нарушив ее приказа соблюдать строжайшую секретность. Путь, по которому прошел Тай Мин, может к тому же дать ответ на вопрос о том, куда счетовод спрятал ожерелье.
Немного отдохнув, судья перебрался к левой половине арки и двинулся вдоль стены, прижимаясь правой щекой к ее грубой поверхности и поминутно вытаскивая увязавшие в иле сапоги.
Постепенно он привык к необычному крабьему способу передвижения, чувствуя себя при этом в безопасности: стрелы не грозили ему — над стеной, как он заметил, выступал парапет. Если гвардеец не высунется между зубцами и не посмотрит намеренно вниз, он не сможет заметить распластавшегося внизу пришельца. И все же судья очень обрадовался, когда его левая рука снова натолкнулась на выпуклые плиты арки, что была гораздо ниже предыдущей. Он нагнулся, заглянул в зарешеченную нишу и от неожиданности чуть не потерял равновесие: тонкая бледная рука держалась изнутри за нижнюю перекладину.
Глава шестнадцатая
Отчаянным усилием судья удержался на ногах. Приглядевшись, он различил на тонком запястье белый нефритовый браслет, вырезанный в форме дракона. Это не водоводная арка, это тюрьма, мгновенно подумал судья. Перед мощной железной решеткой над поверхностью воды была площадка, выложенная серыми каменными плитами. Забравшись на нее, судья примостился там на корточках и услышал сдавленный крик. Белая рука в тот же миг исчезла.
— Это я — доктор Лян, сударыня. Теперь уже две тонкие руки ухватились за нижний прут решетки. А еще ниже он смутно различил белевший овал лица. По-видимому, окно находилось под самым потолком темницы.
— Как… Почему вы оказались тут? — изумилась госпожа Гортензия. Голос ее был слабым и прерывался.
— Я хочу встретиться с принцессой, ибо нуждаюсь в дополнительных сведениях, без которых не могу выполнить поставленную передо мной задачу. Как вы попали в эту ужасную темницу?
— Страшные вещи происходят, Ди… С прошлого вечера я ничего не пила и не ела. Дайте мне, пожалуйста, воды!
Судья снял с головы шарф, свернул его и зачерпнул воды. Просунув сквозь решетку протекающий кулек, он предупредил:
— Окуните в воду лицо, но не пейте больше одного-двух глотков.
Через некоторое время госпожа Гортензия продолжила:
— Я действительно страдаю от легкой формы астмы. Когда вы удалились, я решила, что неплохо было бы принять прописанное вами снадобье. Но придворная дама подмешала в него что-то такое, от чего у меня все поплыло перед глазами и начались судороги. Принцесса страшно испугалась и позвала дворцовых лекарей, а те объявили, что я смертельно больна. Затем я потеряла сознание и, очнувшись, обнаружила, что лежу на полу в углу вот этой темницы. С тех пор никто меня не навещал.
Она помолчала, затем снова заговорила усталым голосом:
— Я прекрасно знаю, как они поступят дальше. Утром, когда я буду умирать от голода и жажды, мне поднесут отравленную пищу и питье. Затем мой труп покажут принцессе и сообщат, что я умерла на их глазах, хотя врачи сделали все возможное. Императорский эскорт должен прибыть сюда в полдень и препроводить принцессу в столицу. Таким образом, времени для тщательного расследования обстоятельств моей смерти не останется… Дайте мне, пожалуйста, еще попить. — Она протянула намокший шарф сквозь решетку.
— Кто может быть замешан в заговоре? — спросил судья, передавая воду. — Это один из вопросов, который я собирался задать принцессе.
— Будет лучше, если вы не станете искать встречи с принцессой, Ди. В ее теперешнем состоянии она отнесется к вам с недоверием, подумает, что вы намеренно прописали мне не то лекарство. Вы спрашиваете, кто наши враги? Откуда мы знаем? Десятки людей окружают нас с утра до вечера. Все они предельно вежливы, каждый жаждет услужить, улыбается. Как можно определить, кто из них платный шпион или участник какой-нибудь ужасной интриги? Я могу лишь утверждать, что если уж они осмелились протянуть свои грязные руки ко мне, ближайшему другу ее высочества, то Главный Евнух и начальник дворцовой охраны — две особы величайшего ранга — уж во всяком случае должны быть в курсе происходящего. Но кто знает, в каком ложном свете им доложили о событиях? Кто знает, скольких подкупили, чтобы они распространяли самые невероятные слухи, сколько преданных слуг было брошено в темницу под ловко состряпанными обвинениями? В этом Дворце есть только одна особа, стоящая вне всяких подозрений, Ди, — сама принцесса. Судья Ди кивнул;
