Неожиданно меня осенило: у нас есть как раз то, что ей нужно; меня не смущали обвинения Скотти в том, что я не могу оставить в покое спящих белых слонов и предложить нашей клиентке что-нибудь другое; он считал, что в этом случае мы могли бы рассчитывать на кое-какой навар от сделки. В моем же случае с выгодой оставались не только мы, но и она. За Дикмаутом, в дальнем конце Ривер Дик, находился большой мыс, вдававшийся в море более чем на милю. На его оконечности находился заброшенный форт, который Министерство Обороны сочло устаревшим и оставило галкам. Мой отец приобрел его для поместья Морганов в качестве залога. Он всерьез подумывал о том, чтобы сделать там уютную гостиницу с. площадками для гольфа позади; но, покупая его, отец позабыл поинтересоваться водоснабжением этого здания. Обнаружив, что наличие воды целиком зависит от того, насколько полны баки для сбора дождевой воды, он понял, что гостиницы из старого форта никогда не выйдет. Он мог бы подойти для дюжины вояк, никогда не злоупотреблявших гигиеной, но с воображаемым отелем типа «Гранд Империал Палас» форт ничего общего не имел. Тогда отец списал его на убытки и забыл даже думать о нем, разве что позволял любителям охоты поохотиться в окрестностях форта на кроликов; и когда последние обитатели находившейся в дальнем конце земельного участка фермы покинули ее, не нашлось ни одного желающего приобрести эту недвижимость, поскольку она была совершенно оторвана от окружающего мира.
Так что я решил показать мисс Морган товар лицом, продемонстрировав ей одного pis принадлежащих ей белых слонов, а заодно — почувствовать немного удовольствия от жизни вообще, оставив Скотти молиться за упокой моей души, если уж ему так этого хотелось. Я очертя голову бросился в эту авантюру, предчувствуя, что, во-первых, одержу победу, а во-вторых — много я не потеряю в любом случае. Позвонив мисс Морган, я сказал ей, что сегодня Провидение уготовило ей особый случай, чему она, кажется, поверила. Я открыл ей также, что сам Лунный Жрец, воздвигнув свой храм, приготовился к встрече с ней, так что ей необходимо взять с собой корзинку с едой (я не собирался объясняться со своею сестрой, которая, безусловно, сочла бы мисс Ле Фэй Морган давно вышедшей из того возраста, когда женщин приглашают на пикники). Я договорился с ней, что позвоню ей завтра на рассвете и заберу ее любоваться храмом, который воздвиг сам Господь.
Однако едва увидев ее глаза, я был готов отхлестать себя по щекам за мои мысли о ней. Кем бы она ни была с обывательской точки зрения — а друзья латиноамериканских президентов вряд ли могут оцениваться с точки зрения обывателя — она была безупречно честна, и я это знал. Она была абсолютно искренней, и если сказанное ею не было правдой, то это была не ложь, а игра ее воображения.
Я удивлялся тому, как она собирается передвигаться на своих высоких каблуках, если мне не удастся подогнать машину прямо к форту; но увидев ее выходящей из гостиницы, я заметил, что она сменила свои туфли на более подходящую для целей нашей поездки обувь, которая тем не менее все равно выглядела изящной. Очевидно, у женщины все же есть возможность надеть обувь, подходящую для работы, но не напоминающую своей формой речную баржу (хотя моя сестра считала, что такое невозможно). Вместо шубы на ней было просторное шерстяное пальто болотного цвета с большим пышным стоячим воротником из светлого меха. Поверх воротника виднелись только ее глаза. У меня сложилось впечатление, что еще никому не удавалось увидеть лицо мисс Ле Фэй Морган вне дома. Во всем ее виде чувствовалось какое-то странное, необычное изящество; я заметил, что через окна гостиничного вестибюля на нее глазели коридорные. Ранее мне никогда не доводилось быть спутником женщины, на которую мужчины столь явно обращали бы внимание, а оставшееся у меня после неудачной атаки чувство легкого томления лишь усилило мои ощущения.
Она была очаровательна и невероятно приветлива; но что делать с желанием наказать себя за те мысли, которые возникали у меня по отношению к ней? От одной мысли, что нас увидят вместе, меня заполонило чувство гордости властелина. На тот момент меня совершенно покинула общественная мораль — я вновь чувствовал себя распорядителем аукциона — и я с удовольствием и каким-то странным интересом наказал бы себя за это. Ведь это напоминает астму ¦— чем сильнее ты борешься, тем сильнее она тебя душит. Так или иначе, она приняла от меня эстафету, победно протрубив в рожок, а я, почувствовав, что проиграл дебют, полностью сник.
Хотя Белл Хед лежал перед нами на противоположном конце бухты, подобно выброшенному на берег киту, нам пришлось почти вернуться к Дикфорду, прежде чем мы смогли повернуть на нужную нам дорогу, так как паром, пересекавший устье реки, не перевозил автомобилей. Нам в конце концов удалось добраться до подвесного моста над ущельем, где местные жители добывали уголь, и углубиться в болота.
Земля здесь выглядела совсем иначе. Вместе с ландшафтом изменилось и мое настроение — ведь перед нами лежала земля, которую я видел в своем сне — тогда, когда я первый раз увидел Морган Ле Фэй (если это действительно была она, в чем я почти не сомневался). Позади нас лежал горный кряж, на дальнем отроге которого, в месте самого узкого брода и начала земной тверди и был построен Дикфорд. Все старые города воздвигались в неслучайных местах — и это умиляло меня; разъезжая по стране во время своих деловых поездок, я с удовольствием пытался определить, отчего та или иная деревушка стояла именно на этом месте, или почему лента дороги змеилась именно в том направлении. Обратив внимание на выстроившуюся вдоль полей цепочку ферм, можно было проследить, как гребень горного кряжа скрывался под земной поверхностью.
Здешние болота разделялись высокими дамбами и водорезами; на редких пятнах зеленой болотной травы паслись стада. Однако по мере нашего продвижения вперед дамбы закончились, уступив место нетронутой земле, предоставленной лишь власти воды и старых богов. Единственной плотиной была та, по которой проходила дорога; лишь цапли стояли в придорожных кюветах, абсолютно равнодушные к нам — в своей жизни они видели настолько мало автомобилей, что им казалось: замри они по привычке — и мы не увидим их, как не видела их рыба.
Неожиданно обуревавшие меня демоны грусти отступили, и, повернувшись к мисс Морган, я сказал:
— Именно на этом месте я должен был дымовыми сигналами указывать направление вашему кораблю, когда вы впервые появились в этих местах.
Из-за высокого мехового воротника ее пальто я не заметил, улыбнулась ли она при этих словах, но ее золотой голос прозвучал неожиданно глубоко:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
