– И что?
– И то, глухонемая она.
Олександр дико засмеялся, упираясь спиной к спинке стула.
– Вот так неожиданный поворот событий. – произнес он, все еще продолжая смеяться, взглянув на женщину, а потом на Константина.
– Не смотри на нее, когда смеешься. – отреагировал Константин.
– Ковальский, твоя немая подруга уверенно идет сюда.
– Как? Серьезно? – обернувшись через левое плечо, а затем резко через правое, Константин внезапно обнаружил, что действительно женщина в желтом платье, подходила к их столику, и уже оказалась рядом с ними. Подарив присутствующим офицерам свою улыбку, она перевела взгляд на сидящего Константина. Он чувствовал всем телом на себе ее взгляд, и смотрел пристально на нее, не произнеся при этом ни слова, подобно ей. Волнение охватило его, чувство неуверенности, будто током прошлось по телу. Она чувствовала это, словно паук, сидя на паутине, чувствует свою жертву. Протянув ему сложенную в пополам бумажную салфетку, она кивнула головой, закрыв свои глаза, на долю секунду в момент кивания головы. Константин, не раздумывая, протянул свою руку и взял салфетку, прикасаясь к ее нежным рукам, продолжая пристально смотреть в ее глаза. После передачи, женщина обернулась и направилась в ту самую сторону, откуда и пришла. Константин, долго провожающий ее взглядом, не торопился открывать салфетку, до тех самых пор пока не услышал голос своего близкого друга.
– Ковальский, да что с тобой? Ты чего замер?
– А что? – повернув свой взгляд, все еще продолжая думать об этой женщине, Константин растерянно добавил. – Ты, о чем?
– Я о том, что она тебе написала на салфетке?
– А с чего ты решил, что она здесь что-то написала?
– А зачем она, по-твоему, дала тебе салфетку? Чтобы ты подобрал свои слюни, когда смотришь на нее?
– Как остроумно, Градович, а ты умеешь шутить.
– Хватит, пустых разговоров, открывай и читай.
Константин, держащий в руке салфетку с огромным непреодолимым желанием, трепетно открыл салфетку, согнутую пополам и прочел ее содержимое. Открывшийся вид содержал в себе предложения красивого каллиграфического почерка и аромат ее духов, что остались после ее присутствия.
– Вероника мое имя, твои извинения приняты Константин. Вместе с этим сообщением, я пишу тебе здесь свой номер телефона. Звонить мне не нужно, как бы я хотела услышать тебя, не услышу, но писать сообщения ты можешь, я отвечу.
P.S. Не извиняйся так часто это признак слабости, а ты ведь офицер. И должен быть всегда сильным.
– Ну что там? – любопытно спросил Олександр, допивая пиво. – И ты чего такой довольный? Будто кот, которому молоко налили.
– Там друг… она мне ответила. И знаешь она меня хоть и не слышала, но прекрасно поняла.
– Это как?
– Не знаю, но она написала свой номер, и я ей напишу, обязательно напишу.
– А тебя ничего не смущает в ней?
– Нет! – уверенно произнес Константин. – Напротив.
– Что напротив?
– Оказала на меня очень приятное воздействие!
– Как это быстро ты, запал на нее.
– И ничего не запал! Просто заинтересовала меня.
– Ты запал в нее, признайся!
– Как бы там ни было, достаточно сказать лишь то, что я благодарен тебе за то, что мы пришли сюда.
– Будешь должен, так уж и быть я не против, Ковальский.
– Хорошо-хорошо. – быстро проговорил Константин, уже не слушая своего друга, и пытаясь вспомнить и запомнить образ женщины, что он видел несколько мгновений назад.
* * *
Как только Константин оказался у фейсконтроля клуба «Девочка в танце», его тут же узнали люди Данилы. Без лишних вопросов они тут же впустили его внутрь и сопроводили к личному кабинету владельца заведения. У самой двери ведущий в кабинет, находилось четверо хорошо вооруженных людей в военной форме, выглядели они явно очень серьезными и то и дело перекидывали свои взгляды на идущего мимо них Константина. Человек Данилы открыл дверь и, войдя внутрь произнес:
– Он здесь, Даниил Владимирович.
Находящийся на своем кресле Данила был готов уже что-то в ответ сказать своему человеку, но появившийся в дверном проеме Константин, заговорил первым и лишил его возможность взять инициативу разговора.
– Здравствуй Данила. Вижу, ты серьезно подошёл к обороне своего клуба, столько вооружённых людей.
– А вот и ты наш хладнокровный убийца! Когда в моем городе бродят такие опасные люди как ты, то почему бы не усилить безопасность! Ты как это сделал? Как убил человека-загадку? – встав с кресла, Данила подошел к Константину с распростёртыми объятьями – в новостях писали, мол, сердце остановилось. Другие твердят, что умер от курения. Есть те, кто утверждает, отравили, хотя яда не нашли.
Константин, стоявший в исходном положении с опущенными руками, как и стоял, так и продолжал стоять, не обращая внимания на обнимающего его Данилу.
– Слушай, киллер, – отстраняюсь от Константина произнес Данила, возвращаясь к своему креслу. – у вас, откуда ты сам, все такие суровые и не дружелюбные?
– Я не проявляю особой нежностью к обнимающим меня парням, а теперь переедем к делу. Довольно пустых разговоров.
– Понял тебя, серьезный, или уверенно-равнодушный, такое понятие, кстати, больше к тебе подходит.
Константин предпочел промолчать, продолжая смотреть на собеседника.
– О-о-у, какой взгляд мне аж даже не по себе. Так как ты заставил «человека загадку» умереть? Заставил его «укуриться» до смерти?
– Нет такого слова, необразованный русский. А как убил это не важно, важно другое.
– Что?
– То, что ты долго тянешь время. Слов много лишних. Я смотрю, ты любишь говорить по делу и не только.
– Нравишься ты мне, киллер, у тебя есть стальные яйца, и ты не ходишь вокруг да около, и говоришь по делу.
– Ты меня утомляешь.
– Все понял я тебя, гастролер. – взглянув на одного из своих людей Данила, кивнул головой и произнес, глядя на своего человека. – Пусть войдет.
Конец ознакомительного фрагмента.
