что причиняет потерпевшему особые страдания своими действиями. Поэтому мы не можем согласиться с С. Питерцевым, который отмечает, что о желании и цели преступника причинить жертве перед смертью или во время убийства особые мучения и страдания могут свидетельствовать лишь повреждения, характерные для пытки, истязания.[164]
Данный подход необоснованно сужает сферу действия анализируемой статьи. Достаточно осознания виновным факта причинения потерпевшему особых мучений и страданий. К сожалению, в судебной практике по данному вопросу нет единого подхода. Нередко суды исключают признак особой жестокости, несмотря на многочисленные повреждения, указывая, что виновный преследовал лишь цель лишения жизни потерпевшего, а не причинения особых мучений и страданий.
Так, судом первой инстанции установлено, что Андриянов и Птушкин с целью убийства избивали потерпевшего руками и ногами по различным частям тела, а затем Андриянов нанес потерпевшему множественные удары ножом в грудь, а Птушкин – удар ножом в шею. Присоединившийся к ним Кривоножкин отнес потерпевшего к контейнерам, после чего стал бить его обломками досок по голове и туловищу.
Судом данные действия осужденных квалифицированы по п. «д», «ж», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор без изменения. Президиум Верховного Суда РФ исключил из приговора осуждение указанных лиц по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, посчитав, что сама по себе множественность причиненных потерпевшему телесных повреждений не свидетельствует об особой жестокости убийства, поскольку признак особой жестокости наличествует только в том случае, если убийство совершалось способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий, и если умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью.[165]
По этому же основанию отменен приговор Верховного Суда Чувашской республики в отношении Гуляева. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, исключая осуждение по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, отметила, что все многочисленные колото-резаные ранения потерпевшей причинены в короткий промежуток времени и каких-либо объективных доказательств, свидетельствующих о причинении потерпевшей особых мучений и страданий, в деле не имеется.[166]
Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ), относится к квалифицированным видам убийств в силу того, что у потерпевшего существенно уменьшается возможность оказания сопротивления преступникам, т. е. потерпевший обретает определенную беспомощность перед лицом нескольких человек, осуществляющих посягательство, что облегчает совершение данного преступления.
Значительная часть таких убийств остаются нераскрытыми. Более того, о многих из них даже не становится известно, они маскируются под «естественную» смерть, самоубийство, безвестное исчезновение и т. д.
Дореволюционное уголовное законодательство России не содержало такого отягчающего признака убийства, как совершение его группой лиц. Известный правовед С. В. Познышев отмечал, что на вопрос, во всяком ли случае групповое совершение преступления следует признавать квалифицирующим обстоятельством, необходимо отвечать отрицательно, так как значение соучастия всегда индивидуальное.[167]
Уголовные кодексы РСФСР 1922, 1926, 1960 гг. также не содержали такого квалифицирующего признака. Впервые совершение убийства по предварительному сговору группой лиц как отягчающее обстоятельство было введено Законом РФ от 18 февраля 1993 г. № 4510-1 в п. «н» ст. 102 УК РСФСР. УК РФ 1996 г. предусмотрел повышенную ответственность уже за все виды группового убийства, что, безусловно, является правильным шагом законодателя.
Подавляющее большинство ученых исходит из того, что убийство признается совершенным группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, если хотя бы два человека, выполняющих объективную сторону данного преступления, обладали признаками субъекта преступления. Так, В. С. Комиссаров считает, что если из всех лиц, непосредственно участвовавших в совершении преступления, только один является его субъектом, содеянное не может быть квалифицировано как совершенное группой лиц.[168]
Разноречивую оценку в среде ученых и практиков вызывает квалификация убийства, сопряженного с иными преступлениями (п. «в», «з» или «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ).
В п. 16 постановления № 11 от 15 июня 2004 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» Пленум Верховного Суда РФ отметил, что при совершении убийства в процессе изнасилования или насильственных действий сексуального характера содеянное виновным лицом подлежит квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных п. «к» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 131 или ч. 1 ст. 132 УК РФ либо по соответствующим частям этих статей при наличии квалифицирующих признаков.
По этому пути идет и судебная практика. Так, по п. «к» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 132 УК РФ осужден Н., который совместно с П. проник в квартиру к Ч. Воспользовавшись тем, что Ч. находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения, Н. снял с нее одежду, связал руки и совершил в отношении потерпевшей насильственные действия сексуального характера. После этого Н. и П. нанесли Ч. удары ножом в левую половину груди и живот. Свои умышленные действия, направленные на причинение физического вреда здоровью потерпевшей и ее убийство Н. продолжил и после совершения насильственных действий сексуального характера. В связи с этим суд квалифицировал его действия как убийство, сопряженное с насильственными действиями сексуального характера.[169]
Однако в результате фактически необоснованно завышается общественная опасность преступлений путем двойного учета их признаков. По существу, игнорируется конституционный императив и основополагающая идея уголовного права, которая воплощена в ч. 2 ст. 6 УК РФ – никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. Несмотря на то, что данные преступления взаимосвязаны, вместе с тем это совершенно самостоятельные преступления. Безнравственно дважды учитывать сопряженность с другим преступлением как отягчающее обстоятельство.
Кроме того, данное разъяснение противоречит ст. 17 УК РФ, согласно которой содеянное полностью охватывается п. «к» ч. 2 ст. 105 УК и дополнительной квалификации по ст. 131 или 132 УК не требует.
Обоснованной представляется точка зрения М. Бавсуна и Н. Вишняковой, которые предлагают исключить признаки других составов из ч. 2 ст. 105 УК РФ.[170] Данной позиции придерживается и А. С. Павлов.[171] При этом квалификация убийства должна осуществляться по совокупности с другими преступлениями без учета признака сопряженности, т. е. по ч. 1 ст. 105 УК РФ и по соответствующей статье Особенной части УК РФ (например, ч. 1 ст. 131 УК). Факт взаимосвязи данных преступлений не может повышать их общественную опасность. Квалификация же только по соответствующему пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ не отражает объективной стороны преступления, сопряженного с убийством (например, изнасилования), и поэтому не может быть признана верной.
К сожалению, не вносят в ситуацию ясности и соответствующие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ. Так, например, Пленум предлагает квалифицировать изнасилование, повлекшее заражение венерической болезнью, только по п. «г» ч. 2 ст. 131 УК
