Логично было бы предположить, что, раз крысовьи напали на путника именно в этом месте, то тропа их пролегает как раз здесь. Так что Атею оставалось только запастись терпением и ждать.
Луна давным-давно спряталась за деревьями, звезды потускнели, растворяясь в предрассветных сумерках. Где-то далеко-далеко подал голос петух. Ему ответили другие.
– Должно быть, за лесом – деревня, – обрадовался Атей.
Он уже соскучился по людям, по нормальным, обыкновенным людям!
Рядом зашуршала опавшая хвоя. Сравнительно небольшая черная крыса деловито прошмыгнула мимо Атея, таща в зубах дохлую птицу. Через некоторое время еще одна, побольше, пробежала в ту же сторону, толкая перед собой яйцо куропатки.
– В зубы не берет, боится раздавить. Смышленая! – Атей посмотрел на крысу с уважением.
Следом за второй, нос в хвост, следовала третья, чуть подальше – четвертая…
– Вот она, крысовьиная тропа! – Атей подхватил свою палку и двинулся вслед за черными тварями. Ни одна из них не обращала на юношу внимания.
– Я для них – слишком крупная добыча, – подумал Атей.
На опушке леса юноша остановился. Впереди, прямо посреди поросшей бурьяном пустоши, высился холм. Он не был похож на муравейник, сложенный из веточек и травинок, каким представлял его Атей. Скорее, это был древний курган, весь изрытый тысячами крысиных нор. Должно быть, там, в глубине, крысиные ходы переплетались, наподобие муравьиных, вели в кладовые и выводковые камеры с крысовьятами. Увы, они были слишком малы для того, чтобы протиснуться в них, добраться до заветного хранилища!
Юноша почесал в затылке и уселся на землю. Идти дальше он не решился, заметив высовывающиеся из нор острозубые хищные морды крыс – сторожей.
– Этих – не стряхнешь с ног, не раздавишь, как муравьев! – Атей вспомнил вцепившуюся в ногу крысу и поежился. – Придется пораскинуть мозгами.
Далеко раскидывать мозги не пришлось, так как юноша вспомнил, что в детстве, для потехи, он со сверстниками любил устраивать большой переполох в муравейнике. Достаточно было вылить на муравьиный дом бадейку воды – и потревоженные обитатели начинали выскакивать из внутренних помещений, таща в безопасное место своих детишек, съестные припасы и прочие ценности.
– Идея хороша, но где взять столько воды? Нужно напугать крысовьев по-другому. Чего боятся все животные? Огня! Нужно поджечь крысовейник, или хотя бы напускать в него дыма.
Такое решение показалось Атею подходящим, вот только где взять кремень? Голосящие на рассвете петухи подсказали выход из положения.
– Конечно же, нужно идти в деревню! Если не кремень, то хоть угольки из печки там непременно найдутся.
По дороге в деревню Атей несколько раз оглядывался. Ему все казалось, что кто-то упорно сверлит его взглядом. Однажды юноше даже послышался хруст ветки у себя за спиной.
Петушиный хор не давал сбиться с пути, и уже очень скоро Атей оказался в двух шагах от крошечной деревеньки. С десяток почерневших изб окружали небольшое озеро, огороды спускались к самой воде, кособокие мостки для полоскания белья явно нуждались в ремонте.
Из-за прибрежных кустов показалось смешанное стадо: коровы с телятами, несколько круторогих коз и овец. Позади стада, тяжело опираясь на клюку, шагал пастух – белоголовый старик. Видимо, ноги, натруженные за долгую жизнь, плохо слушались старика, так медленно он переставлял их.
Но вот дед заметил Атея. Лицо его, до того спокойное и умиротворенное, исказилось гримасой страха.
– Оборотень! Оборотень! – завопил пастух, заворачивая стадо назад в деревню.
– Постой, постой, дедушка! – Атей бросился вслед за стариком. – Какой же я оборотень? Подожди!
– Оборотень! Оборотни! – во все горло вопил перепуганный пастух.
Лохматая собачонка вместо того, чтобы помогать хозяину, жалась к его ногам, поджав хвост и жалобно скуля.
«Странный какой-то дед», – подумал Атей, и это была последняя его мысль. Что-то тяжелое, лохматое, острозубое навалилось на него сзади, сдавило клыками шею и поволокло в черную бездну.
Глава 11
Сознание возвращалось. Сначала прорезалась боль в израненной шее: яростная и нестерпимая. Затем, как бы со стороны, Атей услышал свой стон. Острая вонь мокрой шерсти, и неясные силуэты лохматых чудищ довершили процесс.
Атей изо всех сил напрягся, стараясь разглядеть окружающих его существ. Огромные, как медведи, но скорее похожие на волков с удивительно смышлеными глазами, они окружали юношу плотным кольцом. Вот один из зверюг, самый крупный и, видимо, неимоверно сильный, поднялся на ноги и лениво подошел к лежащему человеку. Смрадная пасть с острыми белыми клыками нависла над лицом Атея, капая ему на лоб слюной.
«Конец»! – подумал Атей и невольно зажмурился.
– Серый, ко мне! – властный женский голос кнутом рассек воздух и швырнул волка на брюхо.
Тот прижал уши и, повиливая хвостом, пополз к ногам хозяйки.
Атей приоткрыл глаза, превозмогая боль, повернул голову. У распахнутой двери стояла молодая женщина, черноволосая красавица с надменно поджатыми губами и презрительным взглядом карих глаз.
– Что за падаль вы мне притащили, разбойники? – женщина подошла и ткнула Атея в бок ногой. – Сколько раз говорила, чтобы людей не таскали ко мне больше! Ну, что мне с ним делать? Определить в охрану? Так мне и вас хватает, бездельники! А ну, марш отсюда!
Волки заскулили и поползли к женщине, окружили ее, норовя лизнуть руки.
– А-а, кашки вам подавай, живодеры! Дармоеды проклятые.
Волки взвыли и замахали хвостами.
– Хорошо, хорошо, получите свою кашу. А сейчас – марш купаться!
Лохматая свора в то же мгновение умчалась. Женщина склонилась над Атеем, разглядывая его и рассуждая вслух, словно не замечая того, что пленник пришел в себя и слышит ее:
– Так что же мне из тебя сотворить, красавчик? Козла – или волка? Нет, скоты уже надоели. Может, вырастить тебе крылья, как у бабочки? Или поставить пнем у болота? Ах, все – не то, все – скучно! Пожалуй, не буду торопиться. Придумаю что-нибудь особенное. Серый, ко мне!
Рядом с хозяйкой возник крепкий голый мужик с мокрыми волосами и каплями воды на смуглой коже.
– Что, уже окунулся? – женщина скользнула по мужику равнодушным взглядом, не замечая его горящих глаз. – Отведи-ка вот этого в свое логово, да смотри, чтобы не убежал!
– А кашка? – казалось, огонь из глазниц мужика вот-вот выплеснется наружу.
– Будет, будет кашка, не верти хвостом, волчище.
Волчище? Атей только теперь обратил внимание на то, что женщина, позвав волка, Серого, разговаривает с мужчиной.
Тем временем крепкие мужские руки схватили юношу за шиворот, поставили на ноги и толкнули в спину.
– Пошел!
Логово, куда привел Атея Серый, представляло собой довольно большую пещеру с высоким сводом. Свет проникал в нее через отверстие в потолке, под которым располагался очаг. И стены, и потолок крепились каменной кладкой, из чего Атей сделал вывод, что пещера – дело рук человеческих, а не естественная пустота.
У стен пещеры юноша заметил грубо сработанные лежанки. На некоторых из них сидели и лежали голые мокрые мужчины.
Самое интересное творилось в дальнем углу. Там, возле большого деревянного чана, толпились волки. Вот один из них вспрыгнул на подставку и нырнул в чан. Вода покрыла животное с головой и даже выплеснулась наружу. Волка не было видно довольно долго, так что Атей даже подумал, не утонул ли он? Но, наконец, из воды показались человеческие руки, ухватились за край чана, и голый мужчина вылез наружу, отфыркиваясь и отряхивая с волос влагу. Его место в купели тут же занял следующий волк.
«Так они – оборотни»! – догадался Атей и в то же мгновение получил пинок в зад.
– Пошел!
К упавшему на четвереньки Атею подошел молодой мужчина и протянул ему руку:
– Поднимайся, дружище!
– Ты, Крон, не мути воду, – огрызнулся Серый. – Какой он тебе дружище? Мы все тут – волки, значит – каждый сам по себе.
– Это оборотни сами по себе, а волки – одна стая. Лучше бы я был настоящим волком, – грустно заметил Крон.
– Никто тебя насильно в чане не купает, сам лезешь, как все. Вот только не пойму, чего ради ты это делаешь? Мы-то – ясно, зачем: за глоток кашки каждый готов на все, что угодно. А ты кашу не ешь, я замечал.
– Тебе этого не понять! – Крон усмехнулся. – Может, он поймет.
– Да пошел ты, малохольный! – Серый сплюнул себе под ноги и повернулся к Крону спиной.
– Он здесь главный? – спросил Атей своего заступника.
– Среди оборотней – да. А хозяйка у нас – Кальма.
– Так это и есть Кальма – колдунья? Я должен был догадаться сам.
– Значит, ты о ней слышал? А я думал, ты нездешний.
– Так и есть.
– Как же ты оказался в наших краях?
– Это длинная история.
