Сердце ее тревожно забилось.
— Ты говоришь загадками.
— Это не загадки, все очень просто. Я хотел тебя, а ты хотела меня. Это было желание, Джинни, а не обстоятельства.
Она повела плечами, стараясь освободиться из его объятий.
— Ты очень хорошо объяснил ситуацию, спасибо. Думаю, что ты честно заработал свои деньги как гид и наставник. Если у тебя есть другое объяснение этому, я с удовольствием послушаю.
Она повернулась к нему спиной. Нет, с нее достаточно объяснений. Она не допустит, чтобы из нее сделали дуру в очередной раз.
— Если честно, Рей, я хотела бы забыть все, что произошло между нами. И, надеюсь, что ты джентльмен и не будешь распространяться о том, что случилось. Впрочем, может, мне следует заплатить тебе за молчание? — Она насмешливо взглянула на него.
На какую-то секунду ей показалось, что Рей сейчас ударит ее, так бешено горели его глаза. Но он этого не сделал. Он просто вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Джин показалось, что это закрылась дверь в ее жизнь.
Непривычно было спать на мягкой постели после ночей, проведенных на голой земле. Джин долго ворочалась, но, поняв, что так и не заснет, встала. За окном уже занимался рассвет.
Весь дом был еще погружен в сон. Бесшумно ступая босыми ногами по натертым до блеска дубовым полам, она прошла в гостиную. Огромные французские двери вели на террасу. Джин приоткрыла створку и выскользнула на улицу. Воздух был свеж и прохладен. Она стояла и вдыхала ароматы уходящей ночи. На сердце было тоскливо, она едва сдерживала слезы. Теперь ей было абсолютно ясно, что Рей не любит ее.
Она спустилась с террасы и побрела куда глаза глядят. Ей хотелось убежать от той боли, которая не оставляла ее. В отчаянии она упала на траву и разрыдалась.
— Джинни, ради Бога, что случилось? Что с тобой?
Этот тихий голос напомнил ей голос Рея, но она знала, что он уехал с ранчо еще в обед, даже не попрощавшись с ней.
— Джинни, что случилось? — повторил голос.
— Я… я думала, мне это кажется. — Она подняла голову.
— Вовсе нет, Джинни. — Рей взял ее за руку и поднес ее ладонь к своей щеке.
Она почувствовала тепло его кожи.
— Ты так прекрасна, Джинни.
— Я обыкновенная женщина, каких много.
Он взял в ладони ее лицо.
— Нет, ты не такая, как все. Еще ни одна женщина не смогла заставить меня забыть обо всем на свете и мечтать только об одном.
— А если эта мечта станет реальностью, как она изменит твою жизнь?
Он молчал. Когда он снова заговорил, в его голосе звучала боль.
— Мы ничего не можем изменить, Джинни, мы из разных миров.
— Возможно, так было раньше. Но разве мы не принадлежали к одному миру в ту ночь?
— У нас не было выбора.
— Ты хочешь сказать, что в повседневной жизни мы вели бы себе иначе?
— Да, Джинни.
— Как интересно! Да ты философ, Рей. Значит, по-твоему, нас свело вместе не желание, не чувство, а отсутствие выбора?
— Не испытывай судьбу, Джинни, иначе пожалеешь об этом.
— Я не жалею о том, что произошло. Если хочешь знать, мне доставило огромное удовольствие взять такую неприступную крепость, как ты. Но не могу понять, зачем ты вернулся? Я думала, что ты уже далеко.
— Я не мог уехать, не попрощавшись с тобой. К тому же мне надо захватить здесь некоторые вещи для полета назад. Когда я подъехал к дому на джипе, то увидел тебя бегущей по лужайке, словно тысячи чертей гонятся за тобой. От чего ты убегала, Джинни?
— Ни от чего. — Ей не хотелось объяснять ему свое состояние. — И все-таки, почему ты вернулся, Рей? Может, ты что-то забыл здесь?
— А как ты думаешь, что?
— Очевидно, деньги. Мы ведь так и не договорились с тобой о сумме за твое молчание. Я готова расщедриться, ведь ты был таким замечательным любовником. Обдумай, пожалуйста, сумму и сообщи мне ее после завтрака.
Она повернулась и направилась к дому. Но не успела сделать и двух шагов, как Рей догнал ее и крепко схватил за руку. Лицо его потемнело от гнева. Его трясло словно в лихорадке.
— Я должен надрать вам задницу, леди.
— Давай, попробуй. И посмотрим, что у тебя получится.
Она бросила ему вызов и теперь ждала, что будет. Когда он поднял голову и взглянул на нее, в его глазах уже не было гнева, одна лишь страсть. Та, всепоглощающая, уже знакомая Джин страсть. Он наклонился и поцеловал ее. Этот жадный поцелуй заставил ее на миг потерять голову.
Не говоря ни слова, он взял ее на руки и понес к дому. Джин не сопротивлялась. Она понимала, что у их отношений нет будущего. Каждый вернется к своей жизни, и их пути разойдутся. Но сейчас она не могла себе отказать в том, чтобы еще раз не испытывать того сладостного наслаждения, которое останется воспоминанием на долгие годы.
9
— Дорогая, тебе надо больше отдыхать!
— Не беспокойся, мама, я чувствую себя прекрасно.
— Я знаю, что к беременным женщинам не следует относиться как к больным, — резонно добавила Леона Джордон, — однако прекрасно помню, как чувствовала себя, когда ждала тебя. С той лишь разницей, что со мной рядом был твой любящий отец, который заботился обо мне, следил, чтобы я не перетруждалась. Я никогда не прощу твоему деду этот дурацкий эксперимент…
— Не надо во всем обвинять деда, мама. Не его вина, что я влюбилась. И я рада, что у меня будет ребенок от Рея.
— Знаю, знаю, — поспешно согласилась Леона. Она села на диван, скрестив стройные ноги. В свои сорок шесть лет она была постаревшей копией Джин. Та же точеная фигура, те же густые каштановые волосы.
— Я бы только очень хотела, чтобы ты разрешила связаться с этим человеком и поставить его в известность.
— Для чего, мама? Я же тебе говорила, что он не любит меня. Я не хочу таким образом заставлять его жениться на мне. Ребенок — это моя проблема, коль я решила родить его.
Леона была в ужасе, когда узнала, что ее дочь ждет ребенка. Она уговаривала ее прервать беременность, но Джин категорически отказалась.
Джин и сама была в шоке, когда поняла, что станет матерью. Но одно она знала твердо с самого начала — она ничего не предпримет, чтобы прервать беременность. Она спокойно объяснила матери и деду, что любит Рея и будет любить его ребенка. Все ее слезы и переживания были надежно скрыты в спальне, и никто о них не догадывался.
— Но, Джин, дорогая, как ты объяснишь ребенку, кто его отец? И почему он не живет с вами, как у других детей?
— Скажу ему правду. Что я очень любила его отца и что он часть дорогого мне человека.
— Но, милая, это ты сейчас такая смелая и решительная. Потом все изменится. Впрочем, ты и сама стала другой после Бразилии. Знаешь, поначалу я не одобряла затею деда послать тебя в джунгли. Но теперь вижу, что он был прав. Ты повзрослела, стала серьезнее, нашла себя. Я знаю, что дед очень гордится тобой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
