― Посмотри мне в глаза, ― рычит он. ― Я хочу кончить от твоих слез.
Мои легкие кричат, требуя кислорода, которого он их лишил. У меня снова дежавю. В своей голове, я снова в своей квартире, сражаюсь за свою жизнь, пока Уинстон душит меня. Я не могу поверить, что я выжила только лишь для того, чтобы умереть от рук его брата близнеца. В этот раз мне не спастись. Трэвис никогда не допустит ту же ошибку, что и его брат. Он слишком многим рискует, а еще он профессиональный убийца. С таким же успехом я могу перестать сопротивляться и смириться. Но сдаваться слишком больно.
― Да, да, да.
Он толкается в меня еще пару раз, затем замирает и кончает.
― Теперь ты моя, Дженна. Ты вся моя.
Я перестаю бороться. Мои глаза по себе закрываются. Тьма быстро приближается.
Издалека, я слышу звонок телефона.
― Бл*ть, ― ругается он и выходит из меня, его рука покидает мой нос и рот.
Я жадно ловлю воздух, кашляю и глотаю кислород, пот сочится из каждой поры на моем теле. Хоть теперь я свободна от него, у меня все еще нет сил двигаться. Наркотик все еще силен в моем теле, и он делает меня сонной. Но я борюсь. Я борюсь за то, чтобы держать глаза открытыми.
― Что, бл*ть, значит, что я должен выйти?
Трэвис запускает руку в волосы.
― Я сказал тебе дать мне двадцать четыре часа.
Он слушает ответ, а затем бросает свой телефон на койку. В лихорадочной спешке, он застегивает свои штаны, одевает меня и хватает все, что он принес мне. А затем идет к двери.
Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, лежащую на койке без движения.
― Спасибо за трах. В следующий раз я освобожу тебя.
Я только моргаю, так как у меня нет сил говорить или делать что-либо еще.
Он стучит в дверь, и она открывается.
― Прости, парень, ― слышу я, как произносит Козлиная бородка. ― Надзирательница проводит новым охранникам экскурсию по тюрьме. Она может...
Дверь закрывается до того, как я услышу что-либо еще, тьма возвращается в комнату.
Слезы облегчения текут из уголков моих глаз незадолго до того, как меня охватывает сон. Красный мигающий свет в углу комнаты ― последнее, что я вижу перед тем, как отключаюсь.
Глава 17
Я шевелюсь, но мои веки слишком тяжелые, чтобы я могла открыть глаза.
― Она просыпается.
Я не узнаю женский голос. Уже готовлюсь заставить себя открыть глаза, когда слышу другой голос, знакомый. Я замираю и прислушиваюсь.
― Хорошо. Я хочу, чтобы она встала на ноги к завтрашнему утру. Мне нужно, чтобы она вернулась в камеру.
― Не думаю, что это хорошая идея.
― Организуй это, Лейла. И никому об этом не проговорись, ― предупреждает Козлиная бородка.
― Когда я получу свои деньги? ― спрашивает женщина. ― Я рискую работой.
― Как только он мне заплатит.
― Когда? ― твердым голосом спрашивает женщина.
― Завтра, хорошо? ― отвечает Козлиная бородка жестким тоном. ― Почему она не просыпается?
Я даю им то, чего они хотят. Я заставляю себя открыть глаза. Я чувствую себя так, будто мое тело парит над койкой. Яркий свет причиняет боль глазам. Я здесь и в то же время не здесь.
На моих глазах слезы. Я плакала во сне?
Пока они смотрят на меня широко распахнутыми глазами, гадая, слышала ли я их разговор, я вспоминаю, что произошло, каждую мрачную деталь того, что Трэвис сотворил со мной. Все возвращается, затопляет мой разум, оставляет меня немой от шока.
Когда я пытаюсь пошевелиться, понимаю, что одна из моих рук прикована к койке, на которой я лежу. Я все еще в яме, но главный свет горит, и я накрыта одеялом.
― Как ты себя чувствуешь, Дженна? ― спрашивает женщина, присев на корточки, чтобы быть со мной на одном уровне. У нее вьющиеся волосы цвета вороного крыла, а на ресницах слишком много туши. Я узнаю в ней одну из медсестер из лазарета.
У меня сжимается желудок, рвота поднимается вверх по горлу. Я хватаюсь за живот.
― Меня сейчас стошнит.
Она достает красное ведерко и помогает мне в него попасть. Ко рвоте, что уже в ведерке добавляется новая.
― Лучше? ― спрашивает Лейла, когда я заканчиваю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я ложусь, не отвечая. Испытываю отвращение, и меня тошнит от себя самой. Но, может быть, мне стоит быть благодарной, что я не мертва. План Трэвиса не сработал.
Но я не сомневаюсь, что он вернется, чтобы закончить начатое. И я не думаю, что в следующий раз мне так повезет.
Мне нужно кому-то рассказать. По тому, что я слышала перед тем, как открыть глаза, Лейла колеблется помогать ли Козлиной бородке. Может быть, я смогу переманить ее на свою сторону.
― Я вернусь, ― говорит Козлиная бородка. Он приковывает Лейлу взглядом. ― Не натвори глупостей.
Он покидает яму, закрывая за собой дверь.
― Как ты себя чувствуешь на самом деле, Дженна?
― Напуганной.
Я пытаюсь сесть, но я еще недостаточно сильна, и у меня кружится голова от того, что Трэвис дал мне. Я сглатываю пересохшим горлом.
― Он был здесь. Он накачал меня наркотиками и изнасиловал. Пожалуйста, помогите... Помогите мне.
Лейла долго молчит, а затем распрямляет плечи.
― Нет, Дженна. Здесь с тобой никого не было. У тебя передозировка снотворных.
― Снотворных? ― я выдавливаю смешок. ― Так он сказал вам говорить. Правда в том, что Стор работает на опасного человека, за преступление которого я наказана. Его зовут Трэвис Слейд, и...
― Нет, ― резко произносит Лейла. ― У тебя передозировка, а Стор покрывает тебя.
― Нет.
Я мотаю головой.
― Он прикрывает собственную задницу. Меня накачали наркотиками и изнасиловали в тюрьме, а он все это организовал. Ему это не сойдет с рук, как и вам.
Я отворачиваю от нее лицо и сворачиваюсь в клубок. Я все еще ощущаю внутри себя член Трэвиса.
― Я хочу увидеться с врачом. Мне плохо.
В моем мозгу зарождается ужасная мысль, поражающая меня до глубины души. Что, если Трэвис не использовал презерватив, и я окажусь беременна. Я вроде бы помню, как он шелестел оберткой, но не могу быть уверена, раз я была под наркотой.
― Врач уже приходила осмотреть тебя, пока ты была без сознания. Мы сделали тебе промывание желудка. Больше она ничего не может сделать. Теперь отдыхай. Завтра утром, тебя вернут в камеру.
Я знаю, что она лжет, но как мне это доказать?
― Вы должны поверить мне. Я не...
Увлажняю губы. Мой язык ощущается распухшим и сухим у меня во рту, но питье не так важно, как убедить эту женщину помочь мне. Это не так важно, как борьба за мою жизнь.
― Вы должны сообщить начальнице тюрьмы.
― Дженна, в твоей подушке нашли снотворное. Вероятно, ты пронесла его с собой в тюрьму. Если начальница тюрьмы узнает о твоей передозировке, тебя переведут в Блок Е. Ты этого хочешь? Мы пытаемся помочь тебе.
Я снова поворачиваюсь к ней лицом с настороженностью.
― Это был Стор. Он подложил таблетки в мою подушку. Он хотел притащить меня сюда, чтобы Трэвис изнасиловал меня. Он собирался убить меня, когда...
Слезы душат меня, заглушая слова.
Лейла отворачивает от меня взгляд, как раз тогда, когда Козлиная бородка входит в яму. Он просит Лейлу уйти, и она уносится из помещения, как будто ее кто-то преследует.
Козлиная бородка подходит к койке и просто стоит там со скрещенными руками.
― Тоже хочешь меня изнасиловать?
Моя речь смазана.
― Того, о чем ты думаешь, никогда не было.
Он показывает на свой висок.
― Это все в твоей голове. Если ты кому-нибудь расскажешь, они подумают, что ты сошла с ума, и я удостоверюсь, что ты окажешься среди таких же, как ты.
― Сколько Трэвис платит тебе? ― спрашиваю я прямо. ― Сколько бы ни платил, ты все потеряешь, когда я тебя разоблачу. Я удостоверюсь, что ты отправишься в тюрьму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
― Следи за своим языком, сука.
Он крепко хватает меня за подбородок, а затем грубо отпускает.
― Тебе бы не хотелось вывести меня из себя.
Он остается со мной в яме еще на пару минут, но ни один из нас не говорит. Я должна быть осторожна. Я одна в комнате с мужчиной, который может быть таким же опасным, как и Трэвис. На сегодня с меня хватит.
