и неотложных» дел. Их важность мгновенно переставала быть актуальной в двух случаях: тема переставала быть интересной начальству или же экономическая составляющая вопроса себя полностью или частично изживала. На сегодняшний вечер его планы ничем не отличались от обычного распорядка. Он успел поужинать и немного поиграл с детьми, пожурив старшего за очередную стычку с одноклассником, впрочем, его это не сильно напрягало. Получив вызов от Земцова, Сергей немного расстроился: его жена, Светлана, сегодня была явно в игривом настроении, и, уложив детей, они собирались посмотреть пару хороших фильмов.
В полупустом кабинете Земцова стояло всего два табурета. Все встречи проходили тут с глазу на глаз, и захламлять пространство не имело смысла. Присев на самый краешек, Сергей поймал себя на мысли, что ему требуется усилие, чтобы не смотреть на синие узлы вен, пузырями вздувшиеся на белых ногах сидящего напротив старика. Как будто почувствовав это, Земцов поправил полы халата, прежде чем начал говорить.
— Запоминай. Игорь Станиславович Низовцев, посмотри этого персонажа. Кто за ним стоит. Мне кажется, я уже слышал от кого-то это имя, но вспомнить пока не могу. Разузнай побольше о нем. Нам надо знать все. Дальше. Хайруллин, это старый козел, его на прослушку: дом, дача, сортир. Тебя учить — только портить, остальное сам допетришь.
— Сроки? — спросил Сергей.
— Обычные. Составь полную картину. Кто, где, когда. Может быть большой куш. Тебя не забуду.
Земцов произносил слова медленно и негромко, едва разжимая губы. Казалось, он экономит силы для ожидавших его девиц.
* * *
Москва, Россия. Осень 2012 года
Этой же ночью, вернувшись на службу, Сергей заперся в своем кабинете. Просмотрев несколько папок с «висяками», он выбрал один наиболее бесперспективный, затем, покопавшись в ящиках стола, достал несколько запечатанных конвертов с новыми сим-картами и там же взял новую коробку с одноразовым мобильником. Положив все это в пластиковый пакет, накинул пиджак и спустился к машине.
Покатавшись по ночному городу, он остановился в тихом переулке, активировал симку и набрал номер. Надо было немного подождать. Первые в этом году снежинки таяли, едва коснувшись теплого стекла, и вместе с каплями дождя стекали вниз неровными полосками, напомнившими ему вены на ногах Земцова. Он включил дворники и посмотрел на часы. Вот-вот должен был появиться некто Филипп, его правая рука, единственная надежная ниточка, связывавшая его с настоящим андеграундом. Прошло еще пять или семь минут, прежде чем мужчина в черном пальто и джинсах, заглянув в окно и убедившись, что Самсонов приехал один, сел на переднее сиденье.
— Что за срочность? Есть движение по нашему делу? — спросил он Сергея, повернувшись к тому вполоборота.
— Если не срочно, на кой ляд я приехал бы ночью? — ответил тот, протягивая ему папку с оперативным делом. — На, ознакомься, потом объясню диспозицию.
Мужчина молча взял папку и, включив маленький фонарик на брелке с ключами, начал внимательно читать. Сергей терпеливо ждал, пока тот закончит. Филипп — это было ненастоящее имя — был не просто его человеком. Их связывала какая-то тайна, нечто большее, не ограниченное формальными рамками. Самсонов обращался к так называемому Филиппу крайне редко и только для самых важных и элегантных фальсификаций, следы которых ни при каком варианте не должны были привести к истинному бенефициару. В простых, если можно так выразиться, ординарных заказах, в немалом количестве поступавших от враждующих коммерсантов, обманутых супругов и просто мстительных чиновников, для таких целей использовались старые дела. Под предлогом, что в отложенном расследовании появились новые, неизвестные ранее обстоятельства, полученные от штатных стукачей, подтягивали совершенно непричастного к этому делу человека, о котором надо было собрать материал. После этих манипуляций на совершенно законных основаниях к делу подключались все оперативные возможности его ОРБ. Вся информация добросовестно проверялась. Ее дальнейшая судьба зависела от поставленной задачи и финансовой составляющей. Одним словом, для решения поставленных Земцовым задач можно было обойтись и без этого загадочного человека. И все же Сергей посчитал нужным выдернуть на встречу именно Филиппа, и никого другого. Ночной выезд и все проведенные приготовления с сим-картами могли показаться излишними дилетантам и самоучкам, но только не этим двоим асам краж, подлогов и фальсификаций, легко перевоплощавшимся из одной ипостаси в другую. Они оба были наглядной иллюстрацией к закону «единства и борьбы противоположностей», который догматы материализма считают краеугольным камнем всей философии.
Дождавшись, когда Филипп закончит читать, Сергей протянул в обмен на возвращаемую ему папку конверт с установочными данными Низовцева и Хайруллина.
— Посмотри этого парня, завтра встретишься с опером, твоим куратором, и дашь информацию. Найди ему правдоподобную роль в этом уголовном деле, — он протянул ему еще один конверт. — Здесь сразу расчет. Запомнил? Давай обратно бумаги.
Самоуверенность часто подводила Самсонова. Брезгливо отстранив протянутый конверт в сторону, сидящий рядом с ним человек заговорил, стараясь тщательно подбирать каждое слово.
— Это не те деньги, которые могут меня заинтересовать. То, что я иногда помогаю тебе давить фраеров, ничего не значит. Это ты работаешь на меня, хотя кому-то может показаться все наоборот.
О том, что Филипп, устав от вынужденного безделья, начал против Адама Магера самостоятельную игру и фигура Низовцева попала в фазу его активной разработки несколько часов назад, Самсонов не имел ни малейшего представления.
— Не круто берешь? Хайруллин — фигура серьезная, проблем не будет? — спросил Филипп.
Он знал о людях этого города гораздо больше, чем полагал наивный подполковник.
— Раньше не было и теперь не будет, не подведи меня. Сделаешь — обещаю ускорить решение нашего вопроса, — стараясь придать уверенность своим словам, ответил Самсонов.
В тишине возникшей паузы было слышно, как плохо закрепленные листы железа на одном из ближайших гаражей бьются один о другой при каждом порыве ветра. Дождь усиливался, и намокшие от него листья, не в силах удержаться на ветках, улетали куда-то вдаль.
Услышанные имена были хорошо знакомы Филиппу. Такие совпадения не так уж редки в закрытых сообществах, где число избранных и посвященных ограничено необходимостью сохранять осторожность и не выставлять способы своих заработков на показ. Сейчас он говорил с недоверием, нахохлившись, как от холода. Решение не спешить с подачей известной ему информации пришло в момент поспешного ответа Сергея. Они встречались крайне редко, и все разговоры по телефону ограничивались назначением мест для встречи. Все названия были условными, и каждому соответствовало количество часов, автоматически прибавляемых или вычитаемых из озвученного в трубку. Первое время Филипп сопротивлялся такому уровню конспирации, но Самсонов был непреклонен. Главным и решающим аргументом в спорах стало количество задержаний и арестов Филиппа, явно свидетельствовавших не в его пользу.
