Вот так.
Мне нужно быстрее сесть в кресло, чтобы Вика не заметила моего стояка, рвущего на клочья мои боксеры вместе со штанами.
Глава 12
Андрей
*****
Слышу удаляющиеся шаги Виктории и выдыхаю, поправляя член в штанах. Чёрт, если так пойдёт дальше, то я буду набрасываться на любую представительницу женского пола, хоть мало-мальски симпатичную.
А Вика симпатична.
Даже очень.
Но у меня есть свои принципы. Не для того я семь лет назад женился, чтобы изменять своей супруге. И в принципе, до настоящего времени я об этом даже не задумывался.
Конечно, будучи человеком общительным и вхожим в различные компании, я частенько находился в обществе красоток и различных моделей, которые были не против закрутить ничего не значащий роман с главным редактором журнала — для продвижения по карьерной лестнице или просто из чувства симпатии. Но я всегда отказывался от подобного рода предложений.
Как я потом смогу посмотреть в глаза жене?
Да и Алиса старательно радовала меня не только вкусными ужинами и свежевыглаженными рубашками, но и страстным сексом с огоньком.
А что теперь?
Наступил какой-то переломный момент, видимо. Не зря говорят, что семь лет брака — это очередной кризис. Но сколько кризисов мы до этого прошли? Немерено! Значит, и этот переживём, было бы обоюдное желание.
Набираю номер Алисы, напряжённо вслушиваясь в длинные гудки, и начинаю терять терпение.
Чем она, чёрт возьми, там занимается?
Нет, я понимаю, что у моей супруги — профессионального парикмахера, постоянный поток клиентов, но не может быть, что за всё время не нарисовалось свободной минутки для звонка мне!
Наконец, после пятого гудка, когда у меня в душе начало что-то хрипеть и надламываться, я слышу поспешный голос супруги.
— Алло?
— Ну, наконец-то, я уж все телефоны оборвал…
Радостно выдыхаю, прислушиваясь к изменениям в голосе Алисы, и понимаю, что она чем-то взбудоражена. В моей душе появляется испепеляющее чувство тревоги, рвущее на части мою болезненную душу и я замираю, прислушиваясь к стальным ноткам в голосе жены.
— А что случилось? Что-то с Варей?
— С Варей?
Нахмуриваю брови так, что между ними залегает глубокая морщина наподобие Марианской впадины, и закусываю нижнюю губу. Моя супруга, как самая заботливая мать на свете, конечно, в первую очередь подумала о дочери. Но почему ей и в голову не придёт, что я тоже нуждаюсь в её внимании?
Делаю шумный вдох, пытаясь придать своему голосу как можно более спокойное выражение.
— Да нет, с ней, вроде бы, всё нормально.
— Уф, ну ладно. Тогда забери её из садика вечером, хорошо?
Алиса собирается отключиться, даже не узнав об истинной цели моего звонка, и я понимаю, что жене не до меня — она даже не спросила, как мне на новом месте, быстро свернув неинтересный разговор.
Неужели, забыла? Или обижена? Или ещё хрен знает что?
Или я стал ей настолько неинтересен и даже безразличен, что она решила сконцентрироваться на чём-то другом, более приятном и привлекательном?
Что, чёрт возьми, с ней происходит?
Руки сами собой складываются в железные кулаки, а бицепсы наливаются сталью. Я готов был бы сейчас разорвать любого, кто бы встал на моём пути, только бы снова вернуть в семью ту нежную бесценную женщину, которой ещё пару месяцев назад была моя Алиса.
Прокручиваю в голове различные нецензурные выражения, которые рвутся наружу, и пытаюсь успокоиться, сжимая раскалённый донельзя телефон покрепче.
— А ты почему не заберёшь?
— Сегодня же четверг, у меня фитнес.
Ах, фитнес!
Скрежещу зубами, давая понять, что отсутствие супруги три раза в неделю стало меня ужасно раздражать, и пытаюсь подластиться к Алисе:
— Лисёнок, но ты у меня и так отлично выглядишь, зачем тебе этот фитнес?
— Мне нужно, пойми.
В голосе супруги дрожат слезы, и она поспешно сбрасывает вызов, не дав мне времени опомниться.
Вдох-выдох.
Спокойно, ведь я на самом деле не дикий зверь. Нужно успокоиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кидаю смартфон на стол, глядя на него, как на гонца, принёсшего дурные вести. Нет, с женой явно творится что-то неладное, и мне во что бы то ни стало нужно с этим разобраться, иначе я не только могу изменить Алисе по причине банального спермотоксикоза, но и полностью её потерять.
Мда…
До вечера я никак не мог сосредоточиться на работе, прокручивая вновь и вновь небрежные слова жены, кинутые мне вскользь, как подачка собаке. Ещё никогда я не чувствовал такого мороза между нами с Алисой, который, видимо, уже занял прочное место в душе моей ранимой жены, выстроив между нами высокую стену из ледяных глыб.
И поэтому, окинув несколько снимков к статье, переданных мне на утверждение, в ящик стола, я поспешно вылетаю из кабинета. До конца рабочего дня остаётся всего пятнадцать минут — надеюсь, никто не спохватится, что новый Главный редактор ушёл пораньше.
Да их это и не должно касаться.
Пробегаю мимо стола секретаря и улавливаю на себе какой-то пульсирующий взгляд Виктории, которым она смотрит в мою сторону, не мигая. Торможу, перехватывая этот взрывоопасный взгляд, похожий на огненную смесь, и выдыхаю, придерживаясь нарочито-вежливого тона, стараясь не смотреть на неё.
— Виктория Николаевна, объявите, пожалуйста, что завтра, в девять утра, состоится совещание.
— По какому поводу?
— Хочу познакомиться с коллективом и набросать идеи для свежего выпуска журнала.
Слежу, как девушка аккуратно делает пометки в своём ежедневнике, и сглатываю комок вязкой слюны, вставший в горле. Сейчас секретарша сосредоточенно выводит шариковой ручкой по бумаге, не замечая моего присутствия, и чуть приоткрывает свой шаловливый сочный ротик, из которого вырывается свежее мятное дыхание.
Не могу оторваться от созерцания этих пухлых губ, на мгновение, растворившись в своих пошлых желаниях, и понимаю, что я страстно хочу попробовать Вику на вкус…
Какая она?
Кажется, её сочные губы цвета спелой черешни непременно должны быть сладковатыми, с привкусом той самой мятной жвачки, которую она лениво перекатывает во рту и терпкого коньяка. Такие, что способны увести вдаль и заставить раствориться в себе не на одно мгновение…
Волна жара концентрируется между ног, и я понимаю, что мне нужно срочно уходить, пока моё жгучее желание обладать этой амазонкой не вылилось в какие-то решительные действия.
— Всего хорошего.
Хриплю, припуская бегом к лифту.
Боже, ещё мгновение и я бы взорвался фейерверком прямо тут, у стола секретарши, только от одного созерцания её соблазнительных губ!
Ну, это уж слишком.
Мне срочно нужно домой. Заберу Варю из садика и приготовлю Алисе романтический ужин — со свечами и её любимыми роллами. От такого она точно не откажется, а я после получу, наконец, свою порцию потрясающего секса.
Или даже две порции…
*****
— Спокойной ночи, родная.
Нежно целую дочь в щёчку, вдыхая нежный аромат её детского шампуня, и зарываюсь носом в её шелковистые волосы. Они пахнут просто изумительно, и я не в силах оторваться от этого волшебного аромата с экстрактами клубники и ежевики, прикрываю глаза.
Моя девочка. Как я её люблю.
Больше всех на свете.
— Папа, а когда придёт мама?
— Скоро, малышка, она на своей тренировке. Думаю, мама уже в пути.
— А можно, я её подожду?
Варя распахивает свои по-детски невинные глазёнки и смешно надувает губки, с надеждой глядя на меня. Но я вынужден её расстроить — по правде говоря, не понимаю, почему Алиса ещё не дома. Но не говорить же об этом шестилетке?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты закрывай глазки и жди.
— Но я же усну!
— А мама придёт и тебя поцелует.
— Правда-правда, ты не обманываешь?
Качаю головой, испытывая стойкое желание притащить Алису сейчас же домой, за волосы, и поспешно киваю, боясь напугать дочь своей необузданной злостью.
