— Я пришла попросить прощения. Почти год назад я приезжала к Вам, и Вы сделали мне на картах странный расклад. Я не поверила и ушла, не отплатив Вам за гадание добротой.
Матушка расплывается в какой-то загадочной улыбке, и неожиданно заходится в пугающем смехе, больше смахивающим на карканье старой вороны. В панике делаю шаг назад, налетая спиной на дверной косяк, и пытаюсь начать дышать. Воздух наотрез отказывается поступать в лёгкие из-за странного животного страха, окутавшего всю мою плоть.
— Что, нашла своего зверя?
Гадалка взрывается в каком-то вопле отчаяния и к моему горлу начинает подступать тошнота, парализующая вкусовые рецепторы.
— Я не уверена, что это — он.
— Он, раз ты пришла ко мне снова.
Матушка произносит это нараспев, хитро подмигивая левым глазом, и по моему телу начинает расплываться какая-то горячая волна. Я понимаю, что снова попала под влияние её тёмных глаз и делаю рваный вздох, пытаясь взять себя в руки.
— Но он женат!
Выкрикиваю ультразвуком, впериваясь в гадалку.
— Я не могу выйти замуж за него, у него уже есть жена.
— Так ты ещё ничего и не сделала, чтобы снять это проклятье. Он не будет твоим, пока ты не выполнишь то, что я тебе говорила год назад.
Матушка всматривается в меня своим раскалённым, как печка, взглядом и я начинаю ощущать почти физическую боль в груди, пытаясь схватиться дрожащими пальцами за ручку входной двери.
— Убирайся!
Оглядываюсь в поисках совка с веником или швабры, чтобы начать уборку в доме гадалки, но она призывно открывает передо мной дверь, впуская в дом прохладный мартовский воздух.
— Уходи!
— Но, давайте по хозяйству помогу, гадание отработаю.
— Не надо ничего, ступай, говорю!
Выхожу на порог, всматриваясь в сморщенное лицо матушки, и ощущаю какую-то ледяную печаль, окутывающую мою душу.
— Не нужно. Позже приходи.
— Когда?
Хриплю от страха, сдавившего всю мою грудь, словно железным обручем и пытаюсь втянуть воздух носом.
— Третьего июня, в полдень. Не придёшь — сама беду на себя накликаешь. Грех будет не придти, поняла?
Матушка сверлит меня тяжёлым взглядом чёрных, похожих на печные угли глаз, и с шумом захлопывает дверь, оставив меня ёжиться на пороге от пронизывающего ветра.
Хватаю опешившую Дарью за прохладную подрагивающую от нервного напряжения руку, и подталкиваемая в спину какой-то невидимой стальной рукой, выметаюсь прочь.
Глава 14
Андрей
*****
— Коллеги, доброе утро.
Поправляю запонку на своём рукаве и обвожу собравшихся уверенным спокойным взглядом. Задерживаюсь на Колокольцевой глазами, с горечью осознавая, что странное щемящее чувство, заставляющее моё сердце гнать кровь по венам в два раза быстрее, никуда не делось.
Очень странное чувство, надо признать. Совершенно не свойственное такому хладнокровному мужчине, как я, перевидавшему на своём веку сотни шикарных моделей. И я уже думал, что больше ничего не сможет меня зацепить.
Тем более, эта бешеная фурия уже показала свой крутой нрав и острый язычок, который мне при первой же встрече хотелось откусить. Так почему же мои отутюженные брюки почти дымятся при взгляде на неё?
Чёрт побери…
— На повестке дня у нас обсуждение нового выпуска журнала. Но, для начала у меня есть для вас хорошая новость.
Встречаюсь взглядом с Викой, ощупывая её тонкие черты лица с выразительными глазами цвета молочного шоколада, и мои губы трогает блуждающая улыбка:
— Виктория Николаевна, зафиксируйте объявление и разошлите всем сотрудникам по электронной почте.
Амазонка, с которой я схлестнулся в лифте в самый первый рабочий день, смотрит на меня с нескольких удивлением и осторожно кивает, сжимая в побелевших от напряжения пальцах шариковую ручку.
Интересно, о чём она сейчас думает?
Её щёки мгновенно приобретают нежный румянец, совсем как у нераспустившегося бутона майской розы. И эта метаморфоза, происходящая на моих глазах с секретаршей, цепляет меня за живое, затрагивая самые дальние уголки моей прагматичной души.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нервничает? Интересно.
Расправляю широкие плечи, и гордо выпячиваю мускулистую грудь вперёд, спокойно выдыхая. Отдавать приказы этой девчонке чертовски приятно. Я ощущаю себя всесильным начальником, способным как поощрить незадачливую сотрудницу, так и наказать её. И она не посмеет меня ослушаться.
А наказывать Викторию было бы, наверно, возбуждающе приятно.
Моё воображение, изнывающее от сексуального воздержания по вине охладевшей ко мне супруги, внезапно начинает чудить. Подсовывает мне пикантные картинки пошловатого содержания с участием этой секретарши, и я выдыхаю носом воздух.
Чёрт. Совсем не в тему.
Не сейчас.
— Всем коллегам собраться сегодня в ресторане «Гамлет», чтобы отметить назначение на должность нового главного редактора. Присутствие обязательно.
Колокольцева скользит шариковой ручкой по странице своего ежедневника и старательно приоткрывает свои пухлые губки соблазнительно-ягодного оттенка, совсем как прилежная ученица-отличница, и я крякаю, отворачиваясь от неё. Нет, мне лучше на неё не смотреть. Есть в ней что-то цепляющее, магнетически притягательное, от которого сносит крышу.
Спокойствие, Зверь.
Вдох.
— Что, простава, что ли?
Наглый Шаповалов, к которому я осторожно присматривался весь последний день выкрикивает прямо с места, расплываясь в довольной ухмылке.
М-да этот очень любит халяву.
Ну, ничего найдём и к нему подход. Такие люди, как правило, не опасны и продадутся за звонкую монету любому противнику. И я даже рад, что этот выскочка вернул мои мысли в правильное направление, оставив Викторию с её сочными губами где-то на задворках памяти.
— Да, пусть будет простава. Тем, кто не будет присутствовать, Анна Львовна применит штрафные санкции.
Указываю подбородком на главного бухгалтера, и толстушка мгновенно заливается краской, призывно хохоча.
Отлично, все зайцы убиты единым выстрелом, и настроение мгновенно приподнимается вместе с собственной самооценкой.
Какой я молодец!
— А теперь перейдём к обсуждению тем для свежего выпуска журнала. Итак, рубрика о дизайне квартиры. Кто ведёт?
Со стула поднимается тощий рыжеволосый парень с тоннелями в ушах, имя которого я не запомнил, и, блеснув стёклами бифокальных очков, начинает мямлить:
— В последнее время люди занялись переделкой старых вещей. Я подобрал несколько вариантов того, как можно обновить старый кухонный гарнитур из девяностых-двухтысячных годов.
— Статья готова?
— Она ещё сырая, я решил обновить свой гарнитур, поэтому и фото и текст будут свои. А это не быстро.
— У тебя неделя. В следующую пятницу жду готовый материал.
Рыжеволосый собирается что-то возразить, глотая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, но я быстро поднимаю руку вверх.
Идея обновления мебели не нова и тема довольно избита другими различными изданиями. Поэтому я не уверен, что у этого парнишки получится что-то интересное. Но, пусть попробует — чем чёрт не шутит. Больше времени ему не имеет давать смысла, потому что если статья меня не зацепит, ему придётся срочно искать другую тему для свежего выпуска.
Так что поторопится.
— Рубрика моды. Кто у нас главный?
Платиновая блондинка с пышными формами отставляет стул в сторону и, одёрнув обтягивающее красное платье, которое ей явно маловато и открывает все приятные округлости, томно произносит:
— Ну, я.
— Марина Сергеевна, если я не ошибаюсь?
Отрицательный поворот головы свидетельствует о том, что имя и отчество этой офисной нимфы я запомнил прекрасно. Ну да, трудно не запомнить такую сексуальную женщину, буквально поедающую меня глазами с самого первого момента знакомства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но в женщинах я, в первую очередь, ценю острый ум. А красивых сисек за свою жизнь я и так увидел немало. Их было столько, что я даже перестал обращать на них внимание. Так что этим меня не проймёшь.
