не мой вожак, он мой босс. Большая разница.
— Ты не оборотень? — я вроде как думал, что так оно и есть.
— Я не пантера, — подмигнул мне Синклер.
— О. — Но это не означало, что он был человеком. — А ты кто? — Я нахмурился, услышав собственные слова. — Это невежливо спрашивать?
— Так и есть, — усмехнулся Синклер. — Я бы тебе сказал, но это вроде как секрет.
— О!
Очень жаль.
— Может быть, когда-нибудь, — сказал Синклер.
Круто… если мы выберемся отсюда живыми.
— И что теперь?
— А теперь мы утащим отсюда наши счастливые задницы.
С этими словами Синклер покатился по длинному узкому коридору. Я понятия не имел, куда мы направляемся, но был более чем готов отправиться туда. Я хотел вернуться к Шейду и Усатио.
— Где именно мы находимся? — спросил я, когда каменные стены коридора сменились старым выцветшим кирпичом.
— Тебя, мой друг, держат в подвале штаб-квартиры Совета пантер.
Это прозвучало довольно официально.
— Существует штаб-квартира Совета пантер?
Что ж, думаю, так оно и есть. Кто-то должен быть главным.
— Существует. Это место, где решаются все дела оборотней-пантер. Это как здание Капитолия для любого штата. Министерство внутренних дел, так сказать.
— И почему меня держат здесь?
Это может быть самый главный вопрос.
— В этом я не уверен. Советник Джеймс чего-то от тебя хочет.
Ха.
— Ты не знаешь, чего он хочет?
— Нет, к сожалению, не знаю, но подозреваю, что это как-то связано с заказанным на тебя контрактом.
Да, я вроде как думал, что это само собой разумееется. Похищение и убийство в каждом фильме, который я смотрел, шли рука об руку. Конечно, это был не фильм, но ситуация была настолько сюрреалистична, что была схожа с фэнтези.
— Я всего лишь младший бухгалтер. Зачем кому-то понадобилось меня убивать?
— Ты видел в последнее время что-нибудь, чего не должен был видеть?
— Например, не в том месте и не в то время?
— Ага, — Синклер взглянул на меня, приподняв брови, как будто не ожидал, что я пойму.
— Нет. Ничего.
Моя жизнь была скучной и обыденной. Как бы часто я ни желал немного волнений и эмоций, теперь, когда я их получал, я вроде как снова желал обыденного.
Я понимал, что еще какое-то время буду оглядываться назад, мысленно возвращаясь к спокойному и размеренному прошлому.
— Может быть, ты что-то видел и не знаешь, что видел.
— Думаю, это всегда возможно. — Просто мне так не казалось. — Но это кажется мне личным. Я имею в виду, что цена продолжает расти. Кто-то всерьез хочет моей смерти.
— Ты можешь вспомнить кого-нибудь, кто тебя ненавидит?
— Нет. Я не знаю таких людей.
— А как насчет бывших любовников? Может быть, неприятности с этой стороны?
— Какие бывшие любовники? — фыркнул я.
Парень в колледже не в счет.
Синклер приподнял бровь.
— Нынешние любовники?
— Шейд.
— Я имею в виду, кроме него.
— Нет, — я покачал головой. — Только Шейд.
Синклер поморщился и снова покатился по коридору.
— Да, я знаю, что это такое.
Подождите. Что?
— Ты спал с Шейдом? — Почему это меня так разозлило? У Шейда была жизнь до меня. Я знал это. Я не имел права устраивать истерику из-за этого. Может быть, меня так разозлила встреча лицом к лицу с тем, с кем он спал. Я сжал кулаки, чтобы удержаться от отрывания головы Синклера.
Синклер так резко развернулся, что его кресло врезалось в стену.
— Нет!
— Тогда почему ты…
На щеках Синклера вспыхнул румянец.
— Я имел в виду, что знаю все о сухих временах.
— О. — Я нахмурился, обдумывая эту новость. — Это из-за кресла?
Я уловил лишь проблеск печали в глазах Синклера, прежде чем он отвернулся.
— Все очень сложно.
Ну да очень часто многое становится сложно.
Моя жизнь, например.
Я резко затормозил, чтобы не врезаться в спинку инвалидного кресла Синклера, когда он внезапно остановился.
— Что случилось?
— Тихо.
Я плотно сжал губы.
Я ничего не слышал, но, с другой стороны, я был человеком. Синклер, должно быть, какой-то оборотень с очень хорошим слухом. Я ожидал, что в любой момент из его макушки вырастут заостренные уши.
— Прячься за кресло, — прошептал Синклер. — Не шевелись, пока я не скажу.
Легко.
Я присел на корточки за инвалидным креслом Синклера, пытаясь свернуться в самый маленький клубок. Я не знал, что там приближалось — или кто — но, очевидно, мне нужно было спрятаться.
Я был за то, чтобы спрятаться, особенно когда услышал приближающиеся шаги. Я зажмурился, мой страх грозил выплеснуться наружу. Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь был так напуган, даже когда понял, что Шейд — оборотень, и решил, что он собирается съесть меня.
— Эй, Саймон, ты не видел Джеймса? — спросил Синклер, когда шаги слышались совсем близко.
— Я ему не нянька, — ответил Саймон.
— Не выпендривайся, Саймон. Джеймс велел мне найти его, когда пленник начнет просыпаться.
— Маленький человек просыпается?
Маленький человек?
Да, мне это не нравилось.
— Он начинает шевелиться. Думаю, он скоро проснется.
— Он проснулся? — удивленно спросил Саймон. Я не понимал почему. Синклер только что сказал ему, что я начинаю просыпаться.
Насколько тупым был этот парень?
— Еще нет, идиот, — отрезал Синклер. — Это и значит, начинает шевелиться.
— Но он скоро проснется?
Голос Синклера стал очень низким, когда он ответил.
— И что?
— Он человек. — Интонация была какой-то странной. Интересно, услышал ли это Синклер и что подумал.
— И что? — спросил Синклер. — Какое это имеет отношение к делу?
— Я никогда не видел человека вблизи.
— Никогда? — в голосе Синклера звучало явное сомнение.
— Нет. Я всегда служил советнику Джеймсу. Он не любит, когда мы общаемся с людьми, потому что они слабы.
Мне хотелось не согласиться с этим парнем, но он был прав. По сравнению с оборотнями люди слабы. У нас не было ни сил, ни скорости, ни выносливости. Но это не означало, что мы были менее разумны.
Уж по сравнению с этим парнем точно.
На самом деле, у меня хватило ума не говорить ему об этом. Как бы мне ни хотелось высказать ему все, что я о нем думаю, я сидел, спрятавшись за инвалидной коляской Синклера, и держал рот на замке.
Вот каким умным я был.
— Просто найди советника Джеймса и скажи ему, что человек просыпается, — сказал Синклер. — Он хотел, чтобы ему сообщили об этом как можно скорее.
— Сам ищи, — отрезал Саймон.
— Я не могу, — настаивал Синклер. — Я должен следить за человеком.
— Я могу понаблюдать за ним, — Этот тон был слишком нетерпеливым на мой вкус. Я молился, чтобы Синклер велел этому парню отвалить.
— Ты?
— Я могу
