— Ваше Величество, могу я составить вам компанию верхом? Что-то очень душно, знаете ли, в закрытой карете!
Император с восторгом воспринял эту идею, выдернув меня, точно морковку из грядки, и пристроив себе на колени боком. Поерзав в попытке устроиться удобнее, я получила рваный выдох прямо в капюшон и ехидный комментарий.
«Если ты планируешь покататься на одном жеребце, а не на двух одновременно, советую не шевелиться, дорогая.» В смысле? И тут же поняла, что имела виду эльфийка, поскольку сидеть стало еще неудобнее из-за внезапно появившегося продолговатого бугра под моей попой. Тьфу ты, упырь озабоченный, прости Господи.
— Надеюсь, вы догадаетесь обеспечить меня спокойной кобылкой, когда мы уже куда-нибудь приедем? — шепотом выдала я, стараясь не замечать настойчивого «тук-тук» в бедро.
— Разумеется, — выдохнул мне томно в макушку вампир. — Хотя я бы предпочел и дальше наслаждаться вашим близким соседством. И если вы сдвинетесь чуть правее и повернетесь… да, вот так… о, миледи…
Я едва не свалилась с лошади или кто там у него, без разницы, потому что вначале, как полная идиотка, начала двигаться так, как просил этот извращенец! Ну откуда я знаю, может я своей немаленькой попой ему нерв пережала, нога затекла, будет потом его императорское величество с оханьем семенить враскоряку, пока восстанавливается кровоснабжение. Несолидно же. Ну я и заерзала.
Леди Ди буквально оглушила меня изнутри черепа искренним и очень обидным смехом. А Валера матерился так, что я даже не все слова смогла разобрать, просто мешанина рандомных звуков какая-то. Вот как нормально общаться с таким нечеловеком? Ему самому от себя не мерзко, не?
Пункт назначения позволил мне выдохнуть, наконец, накопленный от возмущения и неловкости происходящего воздух и буквально свалиться в руки подоспевшего барса Амади. Высокий, желтоглазый и широкоплечий, как шкаф, он носил длинную пепельного цвета косу. За всю свою лысую семью, надо полагать. Взгляд его был теплым, хотя лицо оставалось непроницаемым. Видимо, расположение супруги автоматически наделяло меня высоким статусом в глазах оборотня, потому что до сих пор мы и словом не перемолвились. Будучи аккуратно поставленной на землю, первым делом размяла отсиженный на костлявых императорских коленях зад. И только оглянувшись, сообразила, что щупать и растирать себя по филейной части было не самой лучшей идеей. Вот посмотрела на лица окружающих и сразу поняла: не стоило этого делать. Но это было по-настоящему приятно. И я снова забыла о том, где нахожусь. Главное, у оборотней ведь помнила и подобных кунштюков себе не позволяла. Привыкла, что ли? Приросла к Ардане? А она ко мне? Отпустит ли теперь?
Здание картинной галереи было в меру пафосным и, безусловно, красивым, в неоготическом стиле с умеренным количеством тонких шпилей неясного назначения и несколькими устрашающего вида горгульями на крыше и, как ни странно, у входа. Причем это были не какие-нибудь там львы или голые мужики в печальных позах, а некая причудливая помесь змеи и краба с традиционно оскаленной мордой и удивительными глазами на стебельках. Я даже слегка подзависла, разглядывая это удивительное творение наркомана с долотом.
— Странная тварь, не правда ли? — материализовался над моим плечом император. Впечатленный нашим с задом выступлением, он имел вид кота, пережравшего сметаны, очень сытый и довольный.
«Ты создаешь вокруг себя бурление эмоций даже среди вампиров, кажется, он в полном восторге от этого,» — логично предположила леди Ди.
— Странная, — согласилась, с удовольствием хватаясь за тему, не связанную с постелью. — это настоящий зверь или какой-нибудь легендарный?
— Эта тварь — морской змей — порождение тоски. Такое же ужасное и неуправляемое, как упыри, огневики, теневики и так далее. Если хотите, на окраине есть отдельный музей, посвященный давно наблюдаемым и недавно обнаруженным тварям с ТОЙ стороны.
А предложение-то весьма недурное, когда я отказывалась узнать побольше?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Только что он может знать о неуправляемости? Мне стало обидно за Зюзю. Но он же о ней не знает, стоит ли рассказывать?
— Думаю, вы ошибаетесь насчет их неуправляемости. Впрочем, у меня опыт совсем небольшой, но я уверена, что этот вопрос малоизучен. Уверена, если бы гости с ТОЙ стороны уделяли больше внимания своим эмоциям, твари стали бы разумными и их можно было бы не просто уничтожать, а, например, ловить и использовать в мирных целях.
Да, я неисправимая утопистка. Не зная, почему именно Зюзя сохранила разум и преданность своему создателю, выдвигать какие-то гипотезы.
Но со мной не стали спорить, а обидно рассмеялись, словно бы я произнесла страшно смешную шутку. А, ну да, так еще смеются над очаровательно глупенькими девочками. Впрочем, такое амплуа мне весьма недурно удавалось и в институте, особенно в моменты, когда преподаватель задавал трудный вопрос, и каждая секунда молчания тикала, как часовой механизм бомбы. Тогда староста (а это я) ляпала какую-нибудь глупость (правда, иногда и попадала пальцем небо), получая от препода заряд удивления эдакой наивности, и потом он сам рассказывал тему. Ничего, экзамен расставит все по местам, а глупеньких девочек почти не наказывают в отличие от ужас каких тупых.
Вот и сейчас я смолчала, покорно взявшись за предложенный локоть. С другой стороны цепким вьюном вокруг тонкого пальто правителя обвилась зеленая перчатка белокурой ящерицы де Брие.
— Ах, миледи, у вас такая фантазия, что впору писать пьесы! Разумные твари! — тут она издала столь благозвучный серебристый смешок, что я аж заслушалась. Репетировала она его, что ли? Уверена, будь у меня под рукой фортепиано, я смогла бы даже подобрать его мелодию. У меня в такие моменты получается нечто среднее между павлином и чайкой, замечательное только разве что своей громкостью. — Я слышала о вашем опыте общения с тварями, кажется, туманник, который сожрал и покалечил половину отряда волков-оборотней, пока ваш с ним резонанс не взорвался, уничтожив оставшихся вояк? Вы успели пообщаться с этой разумной тварью? Быть может, рассказали друг другу сонеты или пару анекдотов?
На моем лице, я полагаю, отразилось все, что я думаю о подобных остротах на несмешные темы. Увидев, как меня перекосило, Миладива моментально переключила свое внимание на императора и обращалась далее только к нему.
Внутри нас, само собой, встретила толпа служащих, красная ковровая дорожка и запахи дерева, красок и почему-то кошачьих меток. Надо отдать должное императору, вел он себя безукоризненно скромно, никакой мании величия, надменности или презрения к подданным. Наоборот, у пары простых смотрителей он осведомился о здоровье детей, маленькому старичку-гному пожал руку и пожелал скорейшего выздоровления правнучке.
Ну, сиропчик сахарный, одним словом. И корону он, кстати, не носит, ни венца, ни хотя бы обруча для солидности. Я вообще не представляла, что там у него имеется из регалий, подтверждающих власть. Да и зачем это мне, собственно. В какой-то момент я очень захотела оказаться в тени, слишком ярко и тесно было рядом с главвампиром. И он заполнял собой все пространство вокруг, я буквально начала задыхаться. А потому тихой сапой отцепилась и, слегка притормозив, ввинтилась в свиту, оказавшись между мадам де Божоле и барсом.
Мое место моментально заняла Бараддира, на мгновение даже показалось, что она телепортировалась в объятья вампирьего императора, и тот не заметил подмены. Что-то кольнуло прямо за грудиной. Ревность? Я ведь не считаю его своим мужчиной, и, собственно, у меня побег на носу, о чем речь вообще? И я в картинной галерее или где? Надо любоваться искусством, прокачивать мозги культурой, так сказать. Странный выбор для экскурсии, кстати. Хоть бы город сначала показал. Что же тут такого ценного находится?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Де Божоле оказалась идеальным спутником на прогулке по галерее. Ее знаний хватало ровно на то, чтобы ознакомить меня с тем или иным полотном и в то же время недостаточно для более глубокого искусствоведческого разбора, который мог бы нас застопорить. По несколько фраз о сюжете, истории создания и пара моментов из жизни художника.
