Чьего пришествия? Я протянула руку и потянула дверь на себя. С недовольным скрипом та поддалась.
«Хайе. Отличный вопрос. У нас это просто выражение, применяемое для обозначения очень длинного срока ожидания. А откуда оно пошло, я ни разу не задумывалась,» — рассуждала леди Ди, пока я с кряхтением отжимала тяжелую створку. — «Нам совершенно необходимо туда попасть! Есть у меня парочка предположений, одно другого тревожней. Еще и лунное затмение на носу, для эльфов нет хуже времени, магия прямо с ума сводит». Ну, раз сводит, надо поспешить. Эльфийка и в нормальном состоянии способна довести меня до кондратия, а чокнутая может стать откровенно опасной.
Библиотеку можно было без преувеличения назвать храмом знаний. Вход в нее был на третьем этаже, но помещение продолжалось не только вглубь здания, но вверх и вниз на несколько этажей. И как мне здесь искать нужную полочку, не говоря уже о книжечке? Может, у них тут какой-нибудь каталог имеется?
«Ага, чтобы нас тут замели на горячем?» — это, кажется, уже Валера высказался. Ладно, реакция вампиров на проникновение в библиотеку, в самом деле, непредсказуема. Запретить, скорее всего, не запретят, но будут старательно контролировать. Будем рассуждать логически. Если бы в замке были маленькие дети, где бы стали размещать секцию с книгами для них? У них же тут, я надеюсь, книги расставлял не такой же дилетант, как я? Не по цветам? Книги должны легко находиться и быть доступными, чтобы ребенок не утратил интереса, разыскивая их. Стало быть, надо смотреть где-то поблизости от входа и не поднимать голову слишком высоко. Так как в высокие стрельчатые окна просачивалось достаточное количество лунного света, дополнительной свечки мне не потребовалось. К тому же я всерьез опасалась подпалить собственную шаль, поскольку не имела навыка хождения по ночам с открытым пламенем в руках. Надо было взять ту зеленую палочку у Эрни.
Ближайшие шкафы, поднимающиеся на два этажа, вверх оказались посвящены истории и всевозможным генеалогическим приключениям благородных императорских предков. До чего же невоздержанны в своих связях и приключениях местные правители! Думаю, про всю мою семью до десятого колена вряд ли наберется информации и приключений хотя бы на одну брошюрку в сто страниц. Аккуратно обойдя начало лестницы на нижние уровни, я двинулась дальше. Да, тут на ходу не почитаешь, можно вниз свалиться, и костей не соберешь. Очередной зевок чуть не разорвал мне рот. В окно, расположенное неподалеку, сдержанной, выполненной в графичной технике, картиной застыл дворцовый сад. Вернее, какая-то заброшенная его часть, потому что холмов-кустов было много, а беседка с треугольной крышей всего одна.
Глаза машинально отметили золотистый проблеск на толстом корешке на ближайшей полке. «Сказания Арданы для самых маленьких», прищурившись, прочитала я. О, то, что надо! И Валера был прав, шкаф был четвертым от входа, далеко искать не пришлось. Только почему книга такая громадная? Чтобы ее не утащили маленькие вампиры? Или они все сплошь культуристы? Я едва смогла двумя руками вытащить тяжеленный талмуд и прижать его к себе плотно, слегка откинувшись назад и уперев нижний край в выпяченный живот. Ничего себе! Весила книга, наверное, килограмм пятнадцать. Может, она магическая, как дневник мастера и уменьшится до приемлемых размеров?
Пара минут напряженного пыхтения ничего не дали, кроме скатившейся по виску капли пота. Да я сейчас прямую кишку тут рожу, а легче он не станет, так что бегом назад!
И тут меня ждала засада. В стене оказалось три совершенно одинаковых двери. Рядом друг с другом. Что за бред? Я точно помнила, что дверь в библиотеку была одна в закутке коридора, рядом глухие стены и пара морозостойких растений в кадках. Снова магия замка, как лабиринт в его стенах?
Похоже на то. И куда мне идти? Спросить бы у кого…
Самая левая дверь почему-то показалась мне симпатичнее остальных. В крайнем случае, я найду там кого-нибудь живого и попрошу проводить меня к моим покоям. Однако, руки были заняты книгой, и я не расцепляла их, боясь, что одной рукой я это сокровище не удержу. Что ж это я, у меня же есть большая мягкая попа, открывшая мне немало дверей в жизни, и это вовсе не метафора, а чистая физиология. Отработанным движением, я развернулась, уперлась задом в одну из створок и надавила всем весом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Дверь, нехотя, открывалась буквально по сантиметру, натужно скрипя. Да блин, я умаялась уже, что ж тут так все тяжело? Петли они, что ли, не смазывают?!
Говард де Глоттарини
Вечер обещал быть веселым. Прогулка заставила меня пересмотреть очень многое. Диана раз за разом ставила меня в тупик своими словами и действиями. То, что она почти двадцать минут простояла у моего полотна, на котором я еще юношей изобразил дом моей старой кормилицы, мне, несомненно, польстило. Я решил, что она настолько тонко чувствует меня, что поймет и последнее мое творение, которым восхищался весь Залтан. Самое смешное, я никогда не подписывал свои картины, и владелец галереи давным-давно принес клятву о неразглашении, но все равно вся столица знала, кто автор.
Но девушка ничего не поняла. И не постеснялась высказать свое мнение. Я одновременно был восхищен и раздавлен. Она не поняла. Но и не обязана была понять, если уж на то пошло. Тут, действительно, вопрос индивидуального восприятия. И при всей неприятности этой правды, девушка не стала в моих глазах менее привлекательной. Диана настоящая, не притворяется, не играет. Моя прелесть. И свое мнение она высказала безыскусно, прямо в глаза, не подозревая, что задевает меня. Но ведь она не одна такая? Не могут же, в самом деле, картины всем нравиться одинаково? Почему никто из этих юных леди, из критиков, искусствоведов не высказывал ничего подобного? Они что, все просто лгали, стараясь угодить императору?
Кому, в таком случае, я вообще могу доверять?
Ведь классицизм всегда был мне ближе, и увлечение модернизмом началось совсем недавно с полнейшей поддержкой всего моего окружения. «Ах, это гениально, талантливо, ярко и незабываемо!» — говорили они. «Ах, это так прекрасно и интуитивно понятно каждому,» — говорили они. «Это новое слово в живописи, вы превзошли своих предков!» — говорили они. Получается, все мое окружение лжет? Лебезит? Быть может, готовят переворот?
Этими вопросами я мучился всю прогулку, уже жалея о своей затее. Лучше бы я, как советовал мэтр де Энтрэ, просто покатал Диану по городу, нет же, потянуло хвастаться, не удержался. И чего добился? Женщина, на которой я собрался жениться, меня не разочаровала. Зато разочаровали подданные, близкие и доверенные вампиры. И это был повод крепко задуматься.
Музей пыток вообще проскочил мимо восприятия, настолько я сосредоточился на рефлексии и размышлениях. И что сделала Диана? Она снова пропала! Недалеко, конечно, и Рэст был рядом, но это уже начало бесить. Что она творит, в конце концов? Может, ее слова тоже ничего не стоят?
И вот тогда она меня удивила до полного окуоновления. Она дала клятву. Всего на три дня, но Ардана приняла ее, значит, потребует исполнения. Диана поклялась не покидать дворца до помолвки без моего разрешения. Это… это просто невероятно. Она же фактически посадила себя в клетку, хотя дала понять, что предпочла бы остаться свободной. Я не имел права принимать подобную клятву даже на этих три дня до помолвки, но опять-таки не удержался. Потому что ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения и покоя разлилось по душе, стоило прозвучать обещанию, успокаивая недоверие, рассеивая мучительные сомнения, страхи, измучившие меня за какие-то неполных два дня. Что же мне делать с тобой, маленькая птичка, которая так ценит свою свободу? Что ж, ты получишь ее внутри золотой клетки, в которой сама себя заперла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
После ужина собравшиеся в малой гостиной аристократы сели играть в карты. Здесь же крутились мои верные змейки и еще несколько придворных дам, призванных развлекать гостей. Надо не забыть сосватать сестер де Брие лорду де Иванеску. Этот плут и мой старинный друг давно тянет к ним загребущие лапы, да только девочки у меня верные, проверенные и не даются никому без моего разрешения. Пока.
