Ни разу до сегодняшней ночи. И вот сегодня Шаре предстояло сделать последний шаг.
Она сосредоточилась на том, чтобы рассеять внимание. Кольцо экстаза сжималось. Шара выровняла дыхание и восприняла все ощущения сразу. Стоит только задержать внимание на какой-то одной части тела, как желание взорвется экстазом. Сомнения, ожидания, предвкушения, затаенный страх перед Виктерисом, все смешалось в бурлящий водоворот страсти. Она расслабилась, позволяя желанию истечь через кончики пальцев и волос, спуская избыток его в воду.
Юноши были с ней. Все помещение превратилось в одно тело, ее тело, и она осторожно трогала себя, наслаждаясь каждым мгновением, смакуя каждое прикосновение. Каждый из них уже побывал в ней. Каждый познал ее. И она узнавала их – губы, руки, спины, животы, члены, бедра, языки – по одному лишь прикосновению. Она ощущала исходящий от них жар, как если бы лежала обнаженная между четырех бушующих костров. И все же они сдерживали огонь, научившись гореть, не сгорая.
Что было там, за гранью, которую они не смели преступать? Шара догадывалась, но догадки ее строились не на знании, а лишь на фантазиях, игре воображения. Правду ведали только выпускники. Ответ на все вопросы можно было отыскать лишь за пятыми воротами, ключ от которых хранил магистр Виктерис. Он же хранил и другие тайны древнего знания великих магов Эффтена. Только он, Виктерис, мог привести учениц к подлинной силе Зелани.
Как же долго она ждала этой ночи! Но теперь ожиданию пришел конец. Сегодня перед ней распахнутся пятые врата, и она либо пройдет через них, либо провалится и последует примеру изгнанных с позором Рилы и Геджа.
Шара ощущала воду, ощущала гладко отполированные камни, выстилавшие ванну, чувствовала колеблющийся огонек. Не открывая глаз, она расширила сознание и проникла в мысли и чувства тех, кто был рядом. Она словно попала в тело Калеба, ощутила бурление воды у напрягшегося пениса и бедер. Его желание стало ее желанием, оно волновало, рвалось, прокатывалось волнами по телу – схватить за бедра, раздвинуть ноги и пронзать, пронзать… Ее вожделение смешалось с его вожделением, и Шара уже не различала, где чье. Взять или отдаться, пронзить или быть пронзенной – все равно, только бы утолить этот мучительный голод.
Она вздохнула. Слишком торопливо. Калеб стиснул зубы. Его выдержка помогла удержаться и ей.
Шара открыла глаза и улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ. Вместе с выдохом она вошла в него, минуя плоть, и почувствовала его щедрую душу, благородное сердце и игривую натуру. Он спас ее, и теперь его переполняла гордость за самого себя.
Они поменяли дыхание, и Шара впустила его в себя. Внутри как будто повеяло сквозняком. На одно короткое мгновение они стали единым существом.
Ей хотелось больше. Ей хотелось всех. Баксина и Баштина, Тераса и Калеба. Всех и сразу. Во всех возможных позах и положениях. Но нет, это детские игры, пустые фантазии. Подготовка заканчивалась. Пришло время последнего испытания. Целых девять лет она собирала энергию, пора шагнуть дальше – за грань близости, за грань самоконтроля, за грань обыкновенной любви. Пора овладеть настоящей силой.
Луч заходящего солнца ворвался в помещение через крошечное окошечко в верхней части сложенной из неотесанных камней западной стены. Весь последний час яркий квадратик света медленно полз по воде к тому месту, где лежала Шара. Солнце опускалось все ниже и ниже, прячась за Мельничной стеной, и цвет его менялся с ярко-белого на оранжевый, с оранжевого на синий, с синего на фиолетовый. Последнее дыхание света растворилось в темноте. Пора.
Шара поднялась. Влажная кожа мерцала в тусклом пламени факела. Она улыбнулась и молча погладила по щеке каждого из четырех помощников. С ними у нее уже никогда не будет ничего подобного.
Шара оттолкнулась от покрытой скользкими водорослями стены и неспешно поплыла через пруд. Достигнув противоположного края, сделала последний, бесконечно глубокий вдох, словно вбирая в себя весь мир. И нырнула.
Теперь путь ее лежал к расположенному под стеной туннелю. Много раз, погружаясь под воду, Шара всматривалась в его непроницаемый мрак. На другой стороне пруда был такой же туннель, который вел в противоположном направлении, и она предполагала, что туннели соединяются где-то далеко от школы. Никто из учеников понятия не имел, что лежит там, в чернильной глубине каменных коридоров.
Мрак окружил ее, сжал, как сжимают горло невидимые пальцы. С каждым гребком девушка освобождалась от беспокойства и тревоги, убеждая себя, что воздуха хватит, чтобы добраться до пункта назначения. Туннель неуклонно уходил все глубже и глубже.
В груди появилось жжение. Возвращаться было уже поздно, она заплыла слишком далеко. Легкие сжались. Шара выпустила несколько пузырьков и тут же пожалела об этом – все ее тело возжаждало воздуха. Во мраке вспыхнули огоньки. Руки двигались неуклюже, медленно.
Свет! Да, свет! Подводный коридор резко повернул вверх.
Надежда придала сил. Шара устремилась к выходу. Круг света расширялся, приближался. Она уже видела пляшущие на поверхности блики. Теряя сознание, последним, отчаянным напряжением воли Шара рванулась вверх.
Воздух. Она открыла рот и медленно, сохраняя контроль над телом, вдохнула. Первые врата, дыхание. Они – самое важное. Не забывай. Не хватало только прийти к заключительному этапу с одышкой, как новенькой.
Выровняв дыхание, Шара огляделась. Место, в котором она оказалась, напоминало пещеру с прудом. Тот же, почти не обработанный камень. Грубые стены. Сводчатый потолок. Окон нет. Нет и дверей. Вдоль стен – с десяток факелов. Свет тусклый, но и его достаточно, чтобы увидеть небольшой островок в центре пещеры.
Шара выдавила из себя остатки паники и страха, провела их по рукам и ногам, выпустила через пальцы и неторопливо поплыла к берегу.
Вода плеснулась на горячие камни и паром поднялась к потолку. Едва Шара ступила на берег, как на другой стороне острова появился Виктерис. Совпадение? Или все так четко рассчитано? Она не думала об этом – у каждой церемонии свой порядок, каждая живет своей жизнью.
Несколько секунд они молча стояли друг против друга, разделенные полоской камней. Высокий, гибкий, подтянутый и мускулистый, он мог бы быть воином. Никакого сравнения с Калебом и другими мальчишками. У тех тела были тонкие, гладкие, иные, здесь же чувствовались твердость и завершенность. Его плечи и руки под тонким слоем воды казались отполированными камнями.
Лицо у него было обветренное, суровое и даже грубоватое, с резкими, выступающими скулами и острым подбородком. Волосы длинные, черные, с проседью на висках. Нависающие над глазами тонкие дуги бровей придавали лицу выражение то ли сосредоточенности, то ли жестокости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});