— Ничем вас не заняли, — приветствовал я своих друзей.
— Да уж, по части загрузить чем-нибудь свою армию, чтобы не скучала, Торре значительно тебе уступает.
— Это комплимент?
— Сегодня я думаю, что да.
— Понятно. Помните, чем мы занимались летом?
— Склероза пока нет, — заметил Лео.
— Ноутбук достать сумеете?
— Вряд ли, тут не очень много компов, Торре нам не выделит. Хотя… Можно слазать наверх и утащить из школы, — ответил Алекс.
— Э-э, а это не опасно? — спросил я.
— Смотрите, какой он стал осторожный! Сам бы мог слазать, не спрашивал бы. Но тебе надо лежать, нам это еще раз сегодня объяснили. Так что не рыпайся.
— Не буду, я обещал Маме Маракана.
— Ладно, не беспокойся, в худшем случае нас поймают на краже со взломом.
— И что?
— Да ничего, — Лео слегка шлепнул себя по ляжке, — и то не факт, может, обойдется.
— М-мм, герои растут на моем пути, как грибы после дождя! Нельзя как-нибудь обойтись без..?
— Кончай молоть воду в мясорубке! Зачем ты нас позвал?
— Алекс, я не хочу вас подставлять. Нельзя просто попросить комп из школы?
— Э-э, наверно, можно, просто я не догадался. И Лео тоже.
— Вот! Замечательно. Итак, вы просите комп, садитесь за него…
— А подробнее, кто справа, кто слева?
— Ладно, прошу прощения. Надо сделать сравнительный анализ воинских уставов корпораций Кальтаниссетта, Каникатти, Кремона, Джела, Вальгуарнеро и Трапани. Те разделы, в которых идет речь о правах и обязанностях, особенно во всяких безвыходных положениях. Поинтересоваться, как и когда они изменялись, скажем, за последние сто лет и почему. Попутно прочитайте внимательно устав Кремоны и выделите те места, которые покажутся вам странными.
— Что такое «странное место»?
— Я не хочу сейчас никак влиять на ваши выводы. Сам увидишь.
— Хорошо, а потом?
— Потом лучше если каждый отдельно составит список вопросов, на которые надо ответить. Я в том числе, разумеется.
— Давно это я не взламывал сайты родной корпорации, — проговорил Алекс, потягиваясь, — даже самому противно, до чего паинька.
— Паинькой и останешься. Отмазываться опять будем у синьора Мигеля, — обещал я.
— Хм, на этот раз тебе точно ничего не поручали, у тебя свое шило в заднице, — заметил Лео.
— Угу, и на нем чертовски больно лежать.
— Отдай его мне, оно мне нравится, — ухмыльнулся Лео.
— Обойдешься, свое заведи.
Алекс и Лео убежали заниматься делом. Везет же людям! Впрочем, с лейтенантом не соскучишься. Чего только не узнаешь об окружающем мире, если, конечно, умеешь слушать. А он услышал часть нашей с ребятами беседы. И рвется задать какие-то вопросы, но пока не решается.
Вскоре в палату опять заглянул Торре с ноутбуком: пора бы профу откликнуться на мое письмо.
— Энрик, зачем твоим разбойникам комп?
— Это я просил достать и кое-что сделать. Это важно и не вредно для обороны Кастелло.
— Ну ладно, будет им комп, — согласился Торре, — держи, почту скачай.
— Угу. — Я посмотрел на измученное лицо майора. — Кстати, у этих разбойников голова варит, раз уж я не могу сделать ничего полезного… А Алекс — один из двух лучших хакеров, каких я знаю.
— А второй кто?
— Второй — я.
— Понятно. Ты это к тому, что их можно использовать более эффективно?
— Конечно. Чтобы не скучали, — ухмыльнулся я.
— Трогательная забота. Я понял.
От профа пришло такое письмо: «Энрик! Не беспокойся, Цинтия никогда не станет твоей мачехой. Так что можешь спокойно возвращаться. Р.Г.». Я показал его Торре. Мы посмотрели друг другу в глаза и синхронно кивнули: все в порядке.
Глава 12
— Сколько тебе лет?
— Тринадцать, скоро четырнадцать.
— У вас что, все такие, как ты?
— Вряд ли. Все — разные.
— Не притворяйся, ты отлично меня понял. Откуда ты такой взялся?
— Сам не знаю.
— Как это так?
— Если бы вас оставили в роддоме в день вашего рождения, а потом сдали в приют, вы бы тоже не знали, откуда вы взялись! — взорвался я.
— Прости, я не знал. Ты говорил, у тебя есть отец.
Долгое молчание.
— Мне было девять лет, когда он меня усыновил.
— Он какая-то важная птица в вашем клане?
— Генерал Галларате.
— Я слышал твой разговор с приятелями, прошу прощения, но если ты этого не хотел, вам следовало говорить потише.
— Это не тайна, — ухмыльнулся я.
— Но я так понял, что вы не любопытства ради это затеяли и что вы что-то подобное уже делали.
— Точно.
— Интереснее, чем играть в стрелялки?
— Конечно. Стрельбы нам в реальности хватило, вы же видели.
— И даже ощущал. И что, синьор Мигель Кальтаниссетта этим заинтересуется?
— Не знаю. Может быть, он тоже не читал ваш устав. Иначе не стал бы заключать союзный договор.
— Чем тебе не нравится наш устав?!
Сдержаться лейтенанту было тяжело, но он старался.
— Он вам и самому не нравится, по крайней мере последние два дня. А чем он не нравится мне, я вам скажу после того, как прочитаю.
— А чем он мешает при заключении договоров о союзе?
Еще один раунд борьбы с самим собой — мальчишка покусился на великие незыблемые ценности! Но лейтенант был достаточно умен, чтобы знать, что криком ничего не докажешь. Придется ему искать аргументы и убеждать меня в своей правоте. Ну пусть попробует. Кремонских детей, наверно, легко убедить в чем угодно. Со мной так не получится.
— Ну тот, кто обманывает и подставляет своих, наверняка не станет держать слово, данное чужому. Я недавно стал считать Кальтаниссетта своими, раньше все время что-то мешало, но когда меня похитили, точно знал, что меня будут искать и вытаскивать. Хотя фактически я им никто.
— Хм, ты не такое уж плохое вложение капитала.
— Может быть, но я думаю, любого бы искали. Просто для того, чтобы впредь не повторялось или чтобы повторялось пореже. А с вашими, получается, можно делать все, что угодно, их никто не защитит.
— М-м, мне это никогда не приходило в голову. Я всегда думал, что сдаться — значит потерять честь, а тогда и жить как-то незачем.
— Вы не сами так думали, вас в этом долго убеждали. Причем убеждали со своими довольно грязными целями, и делали это люди, которые произносят слово «честь» с мерзкой ухмылочкой.
— И какие же это грязные цели?
— Ну это очень просто: убедить людей, которые вам ничего не должны, в том, что они ваши вечные неоплатные должники. И заставить их действовать соответствующим образом.
— Хорошо, я тебя понял. Извини, мне надо подумать.
— Угу, только не вздумайте нарушать слово, которое вы дали Торре, а то я в вас разочаруюсь.
— Какая разница, когда я умру? Сейчас или через пару месяцев после обмена пленных?
— Э-э, что у вас всех-всех расстреляют?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
