Он усмехается, и его волчий взгляд заставляет съежиться.
– Именно. Либо мы играем в счастливую семью, либо я делаю все, чтобы забрать детей!
Мотаю головой. Пытаюсь понять, зачем ему это.
– И зачем же мне это?
Наиль дергает плечом.
– Это нужно мне, а ты ответишь за то, что лишила меня детей. Без моего ведома и согласия. Или что, ты хочешь тоже пожить без них? Так я устрою.
Все тело немеет от страха. Потому что я не уверена, что он не сможет отобрать детей. Я не уверена, что и в этот раз я смогу одержать над ним верх… и что он отступит, как и при разводе.
– Я не понимаю…
Наиль отходит к двери и собирается уходить. Уходить?
– Завтра приеду и все подробно расскажу. Заодно и с дочерями побуду, пора нам с ними знакомиться ближе, ангел. И только попробуй куда-то сбежать. Из-под земли достану. В этот раз я так просто не отступлю…
И он уходит, оставляя меня разбитой и побежденной…
Глава 15
Честно... я собиралась дождаться Наиля и никуда не срываться, но позвонила Вера и сказала, что одна из кондитеров не вышла. И теперь им не хватает рук, а у них срочный заказ.
Пришлось упаковывать девчонок и звонить маме, чтобы она с ними побыла, пока я доделываю все в кондитерской. В надежде, что это дольше, чем на пару часов, не затянется. Я очень сильно надеялась, что Наиль не заявится с утра пораньше, потому что у него самого куча работы и, пока он со всем разгребется, уже будет вечер.
Ну… это была моя надежда и… самое большое заблуждение.
Стоило мне переодеться в рабочий фартук, как Таранов начал названивать, но я решила, что пока не буду отвлекаться на его звонки. Мне было важнее оставить заказчика довольным и выполнить свою работу к определенному времени, чтобы не получить плохой отзыв.
Я слишком долго нарабатывала свою репутацию и не готова из-за бывшего мужа все это в один момент профукать.
Почти заканчиваем, остаётся парочка украшений, как в цех забегает одна из работниц, слегка перепуганная.
– Марина Сергеевна, там вас вызывают. По какому-то срочному заказу.
Но мне и думать долго не надо, чтобы понять, кого именно ко мне принесло. Стараюсь не закатывать глаза и бросаю на Веру вопросительный взгляд. Она кивает, без слов дает мне понять, что сама доделает, а на мне оформление доставки.
Посылаю ей воздушный поцелуй, и она усмехается, сосредотачиваясь на торте.
Ну и, конечно же, когда я выхожу в зал, то первым делом натыкаюсь на Наиля, который выглядит слегка раздраженным.
– Добрый день.
Кошусь на своих работников, которые с интересом наблюдают за моим поведением. Ещё бы, не каждый может вот так прийти, стукнуть по столу и потребовать владелицу кондитерской к себе.
И нет, это не высокомерие или что-то подобное, просто как-то мне удавалось избегать острых углов со всеми… кроме бывшего мужа. С ним пока все слишком остро и в любую минуту готово рвануть, поэтому я и не стала вставать в позу.
Чтобы не устраивать разборок на глазах у моих подчиненных.
– Не отвлекаемся, – улыбаюсь девочке, которая меня позвала, и она возвращается к клиентам.
– Я тебя по всему городу должен ездить искать? – начинает Наиль не в очень доброжелательном тоне.
Выдыхаю и тяну его за руку в сторону своего кабинета. Он удивленно выгибает бровь, но безропотно идет за мной.
Закрываю дверь и поворачиваюсь лицом к Таранову. Он сканирует меня темным взглядом, от которого почему-то внизу живота волнительно щекочет.
– Уверена, что кондитерская – это второе место, в которое ты поехал. Так что, милый, со всем городом это ты перегнул.
Таранов шагает ко мне, и мне приходится вжаться в дверь, но я вздергиваю подбородок, чтобы смело встретить его прожигающий взгляд.
– Мы же вчера договорились.
От его низкого голоса с придыханием у меня ножки становятся ватными и мозги утекают. Но мне удается собрать себя в кучу.
– Наиль, у меня тоже есть работа, которая может потребовать моего присутствия, как сейчас, – терпеливо ему объясняю.
Просто потому что не хочу тратить ресурсы на скандалы. Слишком много у нас с ним их…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– А телефон тебе на кой хрен?
Морщусь и развожу руками.
– У меня руки в муке, – загибаю палец, – я работаю с продуктами, – второй палец, – и мне не в кайф отвлекаться на болтовню, чтобы получить ушат очередных обвинений в свой адрес.
Наиль переводит взгляд на мой подбородок и хмыкает. Вопросительно выгибаю бровь. Как-то подозрительно у него меняется настроение в моем присутствии.
Бывший поднимает руку и обхватывает меня за подбородок, пытаюсь освободиться, потому что стоит мне ощутить его пальцы на своей коже, как перед глазами встает прошлое.
– Да не дрыгайся ты, Мариш. Я тебе разве когда-то физически плохо делал?
Медленно качаю головой. Тут он прав, он ни разу на меня даже не крикнул до развода. Не то что руку поднять…
Он прекрасно знал, что у меня в детстве были на фоне домашнего насилия не очень хорошие воспоминания, и не хотел мне навредить.
– У тебя, – проводит большим пальцем по подбородку, – та самая мука.
Переходит на шепот. Пока я стискиваю зубы, чтобы не прикрыть глаза от его прикосновения.
Он резко отступает, оставляя меня растерянно стоящей у двери. Хлопаю несколько раз глазами и удивлённо смотрю на него. Он отходит ещё и ерошит волосы, еле заметно трясет головой, словно пытается избавиться от каких-то мыслей.
– Дети где? – обращает на меня свой жесткий взгляд.
– У мамы. Она часто меня выручает с ними, но надо что-то решать, пока не знаю что.
Наиль прищуривается.
– Что, например? Сбагрить их няне?
Пожимаю плечами.
– Наиль, когда родители работают, то няня – очень хороший выход. Я не для мамы их рожала.
Он фыркает. Черты лица заостряются и снова этот его новый взгляд… хищника.
– Ну да, ты их рожала даже не для их родного отца.
Откидываю голову и врезаюсь затылком в поверхность двери. Зажмуриваюсь, но боли не ощущаю. Физической. В груди же снова поднимается водоворот.
– Наиль, тогда все было слишком натянуто и сложно, а когда я решилась, то увидела, что у тебя отлично идут дела и уже появилась новая пассия.
Он рычит, и от этого звука по коже пробегает вибрация. Обхватываю себя за плечи и таращусь на него.
– А я должен был в монастырь уйти? Дать обет безбрачия? Ты от меня свалила, и ждала… чего?
Он снова делает шаг ко мне. Темный, натянутый как струна.
– Ничего я от тебя не ждала, – мотаю головой, – просто решила, что не хочу мешать твоей новой жизни. Вот и все.
Наиль стискивает зубы и какое-то время молчит.
– У меня правда была женщина. Две недели. Мы с ней успели сходить пару раз в ресторан. Я думал, что смогу тебя перечеркнуть, вытащить из своей башки, но у меня ни хрена не получилось. Слышишь? Я не смог даже отношения завести, не говоря уже о каких-то чувствах. Ты меня выжала до основания.
И тут меня пронзает злость на него. Вскидываю руки и шагаю к нему.
– Конечно, так легко всю вину повесить на меня, да, милый? Обвинить в том, что я все разрушила, а ты был пушистым зайчиком. Ни с кем не был тогда в гребаном номере.
Я не замечаю, как перехожу на крик.
– Да ни хрена не было у меня с ней, а ты же не слышала даже, – Наиль тоже вспыхивает как спичка, – ты сразу поверила, навесила на меня все грехи и унесла моих детей, мать его!
Он обхватывает меня за шею и приближает лицо ко мне. Я ощущаю, как его пальцы на шее прожигают кожу, и мне перестает хватать кислорода. Задыхаюсь от такой его близости. Но продолжаю смотреть в черные глаза.
– Не надо, Мариш, – выдыхает чуть ли не в рот, отчего я перестаю дышать и слежу, как расширяются его зрачки, – не надо испытывать мою стойкость и терпение. У меня их не осталось для тебя.
И так же резко, как и схватил, он меня отпускает.
– Но это все в прошлом, так же?
Киваю. Он прав, все чувства остались там, в прошлой жизни.
