- Сид, ты закончил?
Младший Дар-Эсиль вскинулся, посмотрел на отца исподлобья, аккуратно сложил вилку с ножом на тарелку.
- Да, папа.
- Можешь идти. Леди Сола хочет пообщаться со своим братом. Не стоит им мешать.
- Хорошо, папа.
- Да пусть остается, — небрежно махнула рукой леди Сола. — Ему полезно хоть иногда посмотреть на настоящих благородных даров. А то трется обо всякую придворную шваль.
- Смею заметить, моя госпожа, — лорд-канцлер завелся с пол-оборота. — В семье Халемов совсем недавно тоже была придворная шваль, а не только бравые мечники. Бравые мечники, правда, преобладали. Придворная шваль присутствовала в единственном числе. И ей это нравилось. Мне даже казалось, что своих размахивающих мечами братишек эта ш. валь считала малость слабоумными.
Как давно он мечтал ей это сказать! Его, самой судьбою поставленного блюстителем традиций и обычаев Аккалабата, до глубины души возмущала даже не сама связь Соля Дар-Халема с королевой, а та самоуверенность и снисходительная насмешливость в обращении с окружающими, которая появилась в молодом даре Халема как результат этой связи. Этот слегка отстраненный взгляд свысока предназначался лордом Солем не только для царедворцев типа самого лорд- канцлера, тщетно протиравших, по мнению королевского фаворита, орады перед троном Ее Величества, когда все было так просто, так легко. Обласканный вниманием властительницы Аккалабата, Соль и своих братьев поставил на низшую ступень табели о рангах: балбесы, ничего не видящие дальше «в стойку — удар — сбив — поворот в воздухе.» Он продолжал снисходительно любить и Элджи, и Ко, и Хетти, но больше уже жалел их как безнадежных и не понимающих всей мудрости жизни. Они не замечали: Соль оставался всегда для них старшим братом — надежным и верным.
Заметил лорд-канцлер. Заметил и не смог простить. Чтобы ни происходило между ним и верховным даром Халема, но воспитанное веками уважение к фехтовальному мастерству, преданности и прямоте лучших мечников Аккалабата заставляло кровь бросаться к его щекам каждый раз, когда лорд Дар-Эсиль видел (а он видел все!) холодное пренебрежение в глазах Соля, к которому прибежал радостно докладывать об очередном выигранном турнире Хетти, выплеснул на старшего брата свою важную новость, дождался сдержанного одобрения и только что повернулся к нему спиной. Когда лорд Дар-Эсиль слышал (а он слышал все!) нотку усталого презрения в голосе Соля, которого пытались наперебой растормошить Элджи и Ко, задумавшие вместе с молодняком Дар-Умбра очередную зловредную шалость «дрожи, Хаярос!», настоятельно требовавшую санкции старшего брата…
Даже глупая блажь, неизвестно как заползшая в голову Сида и Хетти, не могла помешать лорд- канцлеру уважать и ценить Дар-Халемов. И сейчас, зная, что того Соля, которому он так хотел отомстить, уже нет, лорд Дар-Эсиль довольно откинулся на спинку кресла, наблюдая, как искривились, угрожая отчаянным плачем, губы жены. Ложечка от мороженого упала ей на колени. Леди Сола не заметила. Она, казалось, хотела ответить что-то резкое, но не смогла.
- Это неправда.
Иногда лорд-канцлеру даже удивительно было, что Хетти вырос в семье Дар-Халемов, а не в его собственном родовом гнездышке. Наверное, обе луны должны упасть на Хаярос, чтобы младший
Дар-Халем повысил голос. Других интонаций, кроме спокойной и очень спокойной, у него просто не было.
- Это неправда. Соль никогда не был. таким, как Вы сказали. Он просто любил ее.
- Ее? — лорд-канцлер был сама ирония. Теперь мальчишка в западне. Он же не осмелится произнести это слово вслух.
- Ну да, королеву, — невозмутимо пояснил Хетти. — Ему безразличны были придворные почести. Он никогда ничего не требовал. А мечом. не всем же мечом махать.
- И давно ты об этом знаешь? — это уже были не шутки. Глаза лорд-канцлера сузились угрожающе. Сид, который маялся все это время между столом и дверью, сместился поближе к столу.
- Недавно. Мне Койя сказала. И Вы же все равно сделали все по-своему.
- По-своему?
- Да. Трансформировали его. Хотя могли бы меня. Но решили, что, раз я лучший мечник, то лучше меня оставить. Вы не сказали Ее Величеству. Это правильно, это я понимаю. Государственные интересы. Но она разгневалась и велела Вам жениться на Соле.
Излагая все это, Хетти ухитрился параллельно залезть ложкой в миску с мороженым и бросить себе добавки. Помахал миской под носом у Солы: мол, будешь? Она отрицательно качнула головой. Хетти пожал плечами, установил миску обратно на стол, засунул за щеку здоровый кусок мороженого, почмокал.
- Вкусное. Так вот. Сола здесь не при чем. Она тоже жертва. Как Вы. Или Койя. Не надо к ней придираться. И выдумывать всякие ужасы про то, что она нас не любила. Будете делать ее несчастной — я Вас убью.
Он на секунду задумался. Лицо его вытянулось и стало совсем мальчишечьим.
- Ох! Нет. Я не могу Вас убить. Как же Койя? И Сид. Ну, в общем, от Солы Вам надо отстать. И она тоже будет вести себя прилично. А то она как мегера — так Койя сказала. Кидается на всех, вредничает. Ты не будешь кидаться, Сола? Эй, Сооола?
Сола рыдала, размазывая по щекам слезы вместе с мороженым. Сид топтался на месте уже совсем отчаянно.
- Пааап, пааапа. — тихо прошелестел он. — Пойдем, а? Пусть они тут поговорят. Одни. Правда, идем, а?
Лорд-канцлер усмехнулся. Дело приняло неожиданный оборот. Не то, чтобы он не любил неожиданности. Он их обожал. Хорошо предусмотренные и подготовленные неожиданности. Не такие, как сейчас. Он поднялся:
- Пошли, Сид. Пусть разговаривают. Только знаешь, что, Хетти? Наивность, свойственную Дар- Халемам, тебе придется оставить в детской. Если ты, конечно, намерен стать верховным маршалом Аккалабата. Ненависть, как и любовь, это два чувства, неподвластные холодной воле рассудка. А так сложилось, что из трех твоих сестер одну я люблю — больше жизни, представь, люблю, вторую — так же сильно ненавижу. И жить с этим не только мне, но и тебе, малыш. А циконии, правда, великолепные. Я не буду рассказывать королеве, кто их стащил с ее клумбы, но ты обязуешься доставить такой же букет ко дню рождения леди Койи. Это приказ, наследный лорд Дар-Халем.
Развернув за плечи оторопевшего Сида, лорд-канцлер Аккалабата покинул поле боя. Он предпочитал думать об этом бое как о выигранном.
Хг^^^- Рл^-Хллгм, С «лл Рл^-£смъ
- В эти салфетки можно сморкаться? — Хетти примостился на подлокотнике сестринского кресла и тычет Соле в нос кусок белой материи с монограммами Дар-Эсилей.
- Можно, но нежелательно, — сварливо говорит Сола, однако салфетку все же берет и проводит ей по лицу, испытывая садистское наслаждение. Будь ее воля, она бы высморкалась во все монограммы Эсилей в этом замке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
