Ещё много откровений, небанальных рассуждений о специфике актёрского ремесла и юмористических "зарисовок" по поводу зарубежных гастролей БДТ в эпоху "застоя" дарит нам настоящая книга, которая читается с большим интересом. Разочаровывает лишь наличие выражений, относящихся к так называемой ненормативной лексике, периодически появляющиеся в тексте. Зачем это понадобилось такому интеллигентному артисту, как Олег Басилашвили? Загадка. Ведь, думается, что ему, любимцу публики, чтобы быть понятым не одними лишь театралами и киноманами, наверное, не надо опускаться до такой вот сомнительной "простоты".
Майя ФОЛКИНШТЕЙН
Обсудить на форуме
Ходим по золоту
Ходим по золоту
ГЕРЦЕН - 200
Я познакомился с произведениями Герцена довольно поздно, мне было уже около тридцати, и с тех пор постоянно возвращаюсь к его творчеству. Случайно приобрёл (что показательно - на уличном книжном развале) разрозненные тома прекрасно изданного собрания сочинений. Как сейчас помню: по тридцать копеек за книгу.
Начал чтение с "Былого и дум" и просто провалился в удивительный мир по имени Александр Иванович Герцен. Можно сколько угодно говорить об актуальности этого явления, но мне кажется, есть нечто более важное, чем исторические и политические параллели. В первую очередь Герцен - доступный, тонкий писатель, мастер детали, точных психологических портретов, автор с богатейшим языком и удивительно современным юмором.
Вот, к примеру, он описывает генеральского адъютанта: "тончайший корнет в мире, с неслыханно длинными ногами". И дополняет образ парадоксальной характеристикой - "жимолость в мундире"[?] Генерал явился в приёмную к шефу жандармов, но так и не получил аудиенции. Дубельт, подчинённый Бенкендорфа, по поручению своего начальника картинно целует генерала, перед тем как тот отправится в действующую армию. Герцен находит этой сцене такое определение - "прощание по доверенности"[?]
Такими блёстками юмора наполнено пространство произведений Герцена, он афористичен и умён, он рассуждает о серьёзном легко и увлекательно. Вообще с тех пор как я прочитал Герцена, чисто философские труды кажутся мне пресными и скучными.
Герцен создаёт не только блистательные портреты современников, но и образ эпохи, позволяет нам получить представления о России и Европе того времени. И при этом всё у него подчинено политической составляющей, идее освобождения, он чётко следует клятве, данной на Воробьёвых горах, описанной в хрестоматийном эпизоде "Былого и дум". Уникальность Герцена как раз в сочетании политизированности его личности и ярких свойств артистической натуры.
Но поразительный факт - сейчас в России его не читают. Звучит смешно, но молодое поколение узнаёт о своём великом соотечественнике от Тома Стоппарда, из его вещи "Берег Утопии". Случайно наткнувшись на этот материал, он сделал десятичасовую пьесу, которую ставят и на Западе, и в России[?] Как говорится, ходим по золоту и не замечаем его.
Владимир МЕНЬШОВ, кинорежиссёр, народный артист России
Обсудить на форуме
Рюрик с острова Руяна
Рюрик с острова Руяна
В № 4 "ЛГ" начала публиковать цикл бесед о русской истории. Первая из них была посвящена 1150-летию вокняжения Рюрика, которое традиционно воспринималось как рождение русской государственности.
Писатель Михаил Задорнов, который вот уже несколько лет удивляет неожиданными версиями истории славян, происхождения русского языка, представляет читателям свой взгляд на судьбу первого правителя Руси. С ним беседует ведущий цикла Арсений Замостьянов.
- Михаил Николаевич, вы много времени отводите изучению истории праславян, славян, Рюрика. Почему старина так увлекла вас?
- Наши предки - и совсем далёкие, праславяне, и более близкие нам, славяне VIII-IX веков, как правило, выигрывали сражения. Но проигрывали летописи. То есть уступали в информационной войне. Это меня не устраивает. Я такой не один. И мы занялись поисками источников информации о далёком прошлом. Самую важную информацию можно получить у сельских жителей - у мудрых людей от земли. Они хранители осколков исторической правды.
- Ваши открытия не вызывают восторг у историков[?]
- Мне говорят: "Ты пользуешься мифами". Как будто это преступление! Но мифы историчны, а история - мифологична. Миф - это, конечно, преувеличенная быль, но там можно найти зерно и приблизиться к исторической правде, проследить её.
- Давным-давно известный советский историк называл былины устным учебником народной истории.
- Народ больше правды сохраняет, чем правители и жрецы, он честнее. А официально признанные летописи всегда зависят от политической конъюнктуры или от идеологии автора. Иначе просто не бывает. Правду хранят крестьяне, а не учёные. Я много общался и общаюсь с людьми мудрыми - от земли, от сохи, они дали мне много поводов для размышлений. Учёных я провоцирую: вы смеётесь надо мной, когда я говорю о народной этимологии. Но народная этимология - единственно правильная, ведь народ хранит всё в родовой памяти. А у вас получается так: если слово из трёх букв написано на заборе в XVII веке и более ранних надписей такого рода не сохранилось, значит, до этой даты такого слова не было, потому что раньше в такой комбинации это слово не встречалось или не встречались заборы. Может быть, вообще не было такого органа? - делаем мы вывод только на том основании, что слово найдено на заборе с точно установленной датой[?] Но если вы не встретили этот орган на заборе раньше - это не значит, что его не было.
Вот учёные много десятилетий ищут народ россов - кем они были, шведами или всё-таки славянами? Рослаген - это южный берег Швеции. Финны до сих пор называют шведов "руосами". Это дало повод немецким учёным и русским учёным, ориентированным на Запад, утверждать, что именно пришельцы из Скандинавии дали наименование нашей стране. Но на картах VII века это место Рослагеном не называется! Более того - в исследовании историка Лидии Грот я нашёл убедительные доказательства того, что до XIII века земля, позже названная Рослагеном, вообще пребывала под водой. Уровень моря тогда был выше нынешнего на 6-7 метров, и эта территория не была пригодна для жизни. Никакого Рослагена в те времена не существовало! Это от слова "русы" произошло шведское название, а не наоборот. "Русы" - это изначально не определение племени, а просто обозначение светлого цвета волос. Так было в те времена, когда никакой государственности не было ни у наших предков, ни у скандинавов. Русами арийцы называли светловолосых торговцев и воинов ещё до нашей эры. Это есть в арабских источниках. Отсюда происходит диковатая версия о происхождении слова "Иерусалим" - "ярые русы построили город". Доказательств этому нет. Забавно, остроумно, но я бы на этой точке зрения не настаивал, но иногда её озвучивать - можно[?] Важно другое: нет никакого чужеродного происхождения слова "Русь".
Учёные боятся простой житейской логики. Вот и выходит, что в определении истоков истории народная быль, память языка дают больше, чем учёные споры. Учёный не может мыслить так, как может мыслить человек, свободный от форматной точки зрения. Я обращаю ваше внимание на уникальный лицевой свод Ивана Грозного - десять томов.
- Своеобразные комиксы той эпохи. История в художественных миниатюрах с краткими подписями.
- Но текста там всё-таки больше, чем в комиксах. Намного больше. И лежат эти десять томов в архиве. И за это время только три человека к ним обращались. И все трое - фотографы. Где же учёные? Им неинтересно, им всё известно заранее.
- И про Рюрика вроде бы заранее известно - чужак, пришедший на Ладогу править над племенами, чья земля была велика и обильна, а порядка не было.
- Я никогда не верил, что Рюрик - скандинав. Если славяне, русские так любят Рюрика, если легенды о Рюрике не умирают веками, если цари с гордостью вели свою династию от Рюрика, назывались Рюриковичами[?] Я не верил, что такое возможно, если Рюрик был всего лишь разбойником-скандинавом. И стал искать правду. Я прочитал Байера - этот немецкий историк был одним из первых российских академиков. Лучше бы он аспирин изобретал, а он написал первый учебник по русской истории, не зная ни страны, ни русского народа, ни языка[?] До того, как в середине XVIII века немецкие историки постановили, что Рюрик, Синеус и Трувор были скандинавами, таких сведений не было. Я прочитал и Шлёцера, и Миллера[?]
