- Говори что хочешь, – категорично ответила я, сжимая кулаки.
Его глаза потемнели, и что-то похожее на ревность заставило его скривиться.
- О, прааааавда... Знаешь, я бы не подумал, что Миранда такого типа.
Мои губы кривились в невеселой улыбке.
- И что же это за тип, Майк?
Подрядчик сжал губы так, что они побелели.
- Держись подальше от нее, Джо. Ей не нужно, чтобы ты отравляла ее разум. Я серьезно. Она не такая, как ты.
Я с отвращением покачала головой и собиралась просто уйти, но он схватил меня на плечо.
- Майк, – усилием воли мне удавалось сохранять спокойствие, хотя кровь уже стучала в ушах, – если тебе нужна эта рука, лучше убери ее от меня прямо сейчас.
Взгляд его налитых кровью глаз перескочил с его руки к моему лицу, а затем на что-то позади меня. То, что он там увидел, полностью изменило его отношение. Майк с силой сжал мое плечо, прежде чем отпустить.
- Добр-утр, мисс Миранда, – его губы тут же растянулись в подобострастной усмешке.
Я развернулась на месте, снова мучая свое колено. Миранда стояла на крыльце, придерживая локтем противомоскитную дверь. В руках она держала мои ботинки. Лицо ее было измученным и бледным, глаза красными. Женщина выглядела почти так же плохо, как и я, и все же казалась невыразимо соблазнительной с этими взъерошенными волосами и без косметики. На ней были футболка «Ковбои Далласа» и короткие фланелевые шорты, выставляющие напоказ прямые загорелые ноги.
- Приятно видеть тебя в сознании, – сказала она, вопросительно подняв бровь. – Мы не были уверенны, что это произойдет так скоро.
Если бы можно было умереть от смущения, меня бы уже хватил смертельный удар. В добавление ко всему я чувствовала, что покраснела как рак. Майк наблюдал за нами, явно смущенный.
- Прости за это, – пробормотала я.
Это был не тот ответ, на который она рассчитывала. Миранда поджала губы.
- После того, как ты потеряла сознание, я позвонила 911. Очевидно, у тебя есть пара друзей там. Разговор с ними помог мне пройти через самое страшное. После того, как прибыли медицинские работники, заверившие меня, что с тобой все будет в порядке после небольшого отдыха, все было не так уж и плохо. Надежда была счастлива разделить с тобой постель. Уверена, она будет расстроена, не получив возможности сказать 'до свидания'.
«Прекрасно, теперь весь департамент в курсе!»
Также это объясняло, как я оказалась в постели Надежды. Миранда – довольно миниатюрная женщина, так что вряд ли ей удалось бы затащить меня вверх по лестнице. Я не сумела подавить тяжелый вздох. Все лучше и лучше.
Миранда подняла мои ботинки:
- Думаю, они тебе понадобятся. – Женщина кинула обувь мне.
Я подняла свою обувь и посмотрела на нее.
- Спасибо. За все. Ты была чрезвычайно добра.
В ее покрасневших глазах не было никаких эмоций. Майк хмыкнул. Ну, по крайней мере Миранда развеяла часть его недоумения. Надеюсь, теперь он заткнется. И почему это не делает меня счастливой? Миранда все смотрела на меня, не говоря ни слова.
- Ну, так или иначе, все было прекрасно. Если когда-нибудь тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти. А теперь я пойду домой, – я знала, что выгляжу полной идиоткой, но что тут нового? Мне нужно просто доползти до дома, забиться в темный угол и затаиться там лет на шесть.
Я обернулась, чтобы уйти, но бросила последний взгляд через плечо. Майк усмехался. Лицо Миранды было пустым.
- Пока, Джози-фина, – пропел Майк и повернулся к Миранде. – Вы хотели показать, что нужно сделать в верхней ванной?
Миранда скрестила руки на груди, все еще наблюдая за мной. Затем повернулась к Майку и слабо улыбнулась.
- Конечно. Идем.
Миранда придержала противомоскитную дверь для него. Майк очень долго проходил мимо, держась слишком близко к ней. Я прикусила губу и отвернулась. Прижимая ботинки к груди, я потащилась домой.
Глава 14
Каким же голым мой дом казался теперь. Я стояла у черного хода и разглядывала свою кухню, мысленно сравнивая с ее близнецом по ту сторону лужайки. У моей не было ни капли той теплоты и индивидуальности, что принесла Миранда в Сестру. Все бело, холодно и пусто. Не считая полов, кухня выглядела так же, как в день, когда я переехала сюда пять лет назад.
Я поставила ботинки на пол и пошла из кухни в центральную часть дома, проводя пальцем по простой белой плитке. Пусто. Никакой индивидуальности. За восемь лет, что я владею домом, я даже не повесила занавески на окна. Как патетично.
Проходя через гостиную, я массировала лоб, борясь с раскалывающей голову болью. Я плюхнулась на диван и уставилась на черный пыльный экран телевизора в поисках какой-то мотивации или, наоборот, причины не думать.
Компакт-диски, раскиданные на пустынных книжных полках сбоку от холодного камина. Большой разбитый квадратный чемодан за журнальным столиком. Шершавый бежевый вельветовый диван («все тот же диван, который был у меня еще во время учебы в колледже», мрачно подумала я) перед большим телевизором. Единственным украшением голых белых стен был журнальный разворот с постером Люси Лоулесс, висящий за компьютером. И венец моего позора: вероятно, я была единственной женщиной за тридцать, у которой все еще был стул-мешок.
Я вздохнула.
«Так и просится на разворот ‘Home and Gardens’»[17].
Ирония была слишком очевидна, чтобы ее игнорировать. Я потратила месяцы на сайдинг, распиловку, грунтовку и покраску впустую. Этот дом никогда не был тем домом, которым я хотела его сделать. Мебель и безделушки не заполняли эту пустоту. Все гораздо серьезнее, чем просто моя неспособность украсить дом.
Я чувствовала себя разваливающейся и уставшей и решила, что душ может помочь. С неохотой я оторвала задницу от дивана. Поднимаясь по лестнице, я чувствовала, как настроение становится все хуже. Я замерла на пятом шаге и с силой втянула в себя воздух, вдруг осознав то, что всегда было на поверхности.
Все то время, что Лорел жила здесь, она ни разу не попросила даже одну картину повесить или внести любые изменения в интерьер. Раньше мне это никогда не казалось странным, но теперь я поняла причину.
Она знала, что ее пребывание здесь будет временным.
Неужели в том же состоит и моя проблема?
Я люблю свой дом. Я люблю свою работу. Я люблю свою жизнь. Но, несмотря на всю эту любовь, я чувствовала себя так, будто ждала чего-то неопределенного, что ворвалось бы в мою жизнь и сделало ее настоящей. Когда я поставила свою жизнь на паузу? Чего я ждала?
Я сделала еще один шаг. Колено протестующе стрельнуло болью. Я решила пропустить душ. Добравшись до второго этажа, я прошла в свою по-спартански обставленную спальню, рухнула на кровать и натянула на себя покрывало. Это теплое и тихое место, где я спрячусь на некоторое время.
