Когда он проснулся, то попытался сообразить, почему во сне с поразительной ясностью и точностью промелькнула именно эта дата -четырнадцатое мая, обычный, ничем особенно не примечательный день, до которого еще целых пять месяцев, но так ничего и не смог придумать. Интересно, чем все это можно объяснить? В мае ни один из членов его семьи на свет не появлялся, никаких семейных торжеств в этот день не предполагалось и ни с ним лично, ни с его знакомыми ничего особенного не случалось. Он сонно улыбнулся про себя, ласково прикоснувшись к обнаженному плечу Алисы, лежавшей рядом, потом встал, оделся и отправился на работу, чтобы вновь очутиться в знакомой рабочей атмосфере, с кульманами и синьками. О своем сне он никому не рассказал, даже Алисе.
И вдруг, после того как он попрощался со своей пятилетней сонной ленивицей дочуркой и отправился из дома на аэродром, именно там, стоя рядом с Элизабет и целуя ее на прощание, его вновь мимолетно посетил этот сон. Двигатели самолета уже гудели, прогоняя свежий апрельский вечерний воздух через систему охлаждения.
Элизабет, как всегда, здоровая, радостно настроенная, красивая девушка, с розовыми щечками, в эту минуту была похожа на оживленную спортсменку, только что вернувшуюся с теннисного корта или с соревнования в бассейне, и если некая обреченность коснулась ее кончиком черного крыла, то этого, по существу, никто из окружающих не заметил.
-- Привези мне Кэри Гранта! -- заказала Элизабет, проводя пуховкой по щекам.
-- Само собой,-- ответил Рой.
-- Ну а теперь оставляю вас наедине, чтобы вы как следует попрощались. Алиса, дай ему последние инструкции. Пусть ведет себя там как следует.
-- Все уже растолковала в отношении его нынешней миссии,-- торопливо доложила Алиса.-- Никаких девочек; не больше трех мартини перед обедом; звонить мне и сообщать все о себе дважды в неделю. А теперь шагай к своему самолету и помни: как закончишь все дела -- в ту же минуту домой!
-- Через пару недель! -- заверил ее Рой.-- Клянусь -- через две недели дома!
-- Не слишком уж развлекайся на досуге.
Алиса старалась безмятежно улыбаться, готовая вот-вот расплакаться. У нее всегда на душе скребли кошки, когда он куда-нибудь уходил или уезжал без нее, пусть даже на одну ночь в Вашингтон.
-- Постараюсь, даю тебе слово,-- усмехнулся Рой,-- буду там самым несчастным и послушным.
-- Вот и хорошо! -- засмеялась Алиса.
-- Никаких старых телефончиков не прихватил? -- осведомилась Элизабет.
-- О чем это ты?
В жизни Роя, нужно сказать, был такой период, правда до женитьбы на Алисе, когда он беззаботно веселился напропалую. Иные из его друзей, вернувшись из Европы с войны, угощали всех умопомрачительными рассказами, чаще всего вымышленными, о своих диких развлечениях в Париже и Лондоне. Да и он, Рой, чтобы порисоваться перед своими женщинами в семье, иногда выдумывал такое, чего никак быть не могло.
-- Боже! -- произнес он с трагическими нотками в голосе.-- Неужели я хоть несколько дней отдохну от повышенного внимания к себе со стороны этого женского совета директоров?!
Вдвоем с Алисой подошли к выходу на посадку.
-- Дорогой, прошу тебя, позаботься о себе! -- мягко проговорила она.
-- Не волнуйся, все будет в порядке.-- Он нежно поцеловал ее.
-- Как мне все это надоело, просто до чертиков! -- воскликнула Алиса, прижимаясь к мужу.-- Все эти расставания, бесконечные прощания... Все на сей раз, все кончено! Последний раз. Теперь, куда бы ты ни поехал, я буду с тобой! Обязательно!
-- Хорошо, согласен,-- улыбался Рой, глядя на нее сверху.
-- Даже если ты отправишься на стадион "Янки".
-- С удовольствием.
Несколько секунд он не выпускал ее из своих крепких объятий, такую знакомую, такую одинокую,-- с великой жалостью он ее покидал,-- потом зашагал к самолету. Вступив на трап, повернулся и помахал ей на прощание рукой. Алиса и Элизабет помахали ему вслед. И вдруг он заметил, как они похожи,-- стоят рядом, словно две сестрички в дружной семье, обе блондинки, хорошенькие, стройные, движения и жесты почти одинаковые, и прижимаются друг к другу.
Поднялся по трапу самолета, шагнул в салон, и спустя несколько секунд за его спиной захлопнулась дверца и самолет, гудя двигателями, покатил к краю взлетной полосы.
Десять дней спустя, разговаривая с Алисой по телефону из Лос-Анджелеса, он объявил, что ей придется приехать на Запад.
-- Мэнсон признался, что все затягивается и мне придется проторчать здесь еще с полгода. Пообещал найти, где тебе остановиться, так что я тебя официально приглашаю.
-- Большое спасибо! Передай Мэнсону, что я испытываю сильнейшее желание дать ему по зубам!
-- Тут ничего не поделаешь, бэби.-- Рой пытался ее успокоить.-Коммерция -- превыше всего. Ты ведь знаешь...
-- Почему ты не сообщил мне об этом до отъезда? Помог бы запереть квартиру, и поехали бы вместе!
-- Я и сам узнал, когда приехал.-- Нельзя ему терять терпение.-- В наши дни в мире полно сумятицы.
-- Нет, все же мне очень хочется дать ему по зубам -- чтоб знал...
-- О'кей,-- ухмыльнулся Рой.-- Вот приедешь и сама ему об этом скажешь. Когда приедешь? Завтра?
-- Я хочу, чтобы ты знал одно, Рой,-- продолжала обиженная Алиса,-- я не в армии, и ты не можешь приказать мне: "Гражданка Алиса Гейнор! Прибыть завтра, в четыре утра, покрыв расстояние три тысячи миль!" Думаешь, все будет именно так, по-твоему?
-- О'кей, я согласен -- ты не в армии. В таком случае когда?
Алиса фыркнула.
-- Какой ты милый, заботливый -- просто прелесть!
-- Именно такой -- милый и заботливый.
-- Ну что ж, это неплохо.
-- Когда же?
-- Ну...-- Алиса задумалась, колеблясь, не зная, как ему поточнее ответить.-- Во-первых, нужно взять Сэлли из школы; кое-что отдать на хранение; сдать квартиру, заказать авиабилеты...
-- Так когда же?
-- Недельки через две... Если смогу достать билет на самолет. Ты подождешь?
-- Нет, что ты,-- отозвался Рой.
-- Мне тоже невтерпеж.
Оба засмеялись.
-- Ну как ты там, здорово веселишься?
Рой сразу почуял необычное любопытство в ее тоне и вздохнул.
-- Здесь такая скука, аж скулы сводит. Вечерами торчу дома, много читаю. Прочитал уже шесть книг и половину доклада генерала Маршалла, посвященного правильному ведению боевых действий.
-- Но один вечерок ты не стал читать.-- Голос Алисы звучал намеренно беззаботно и небрежно.
-- Интересно, интересно...-- тихо сказал Рой.-- Ну-ка, давай выкладывай.
-- Во вторник с побережья вернулась Моника; позвонила мне; сообщила, что видела тебя в компании красивой женщины в дорогом ресторане.
-- Если в мире существует справедливость, Монику следовало бы сбросить с парашютом на атолл Бикини.
-- Брюнетка, с длинными волосами -- так охарактеризовала Моника.
-- Она абсолютно права, у нее и правда длинные черные волосы.
-- Не ори, у меня не заложило уши!
-- Но эта дрянная Моника забыла тебя проинформировать, что это жена Чарли Льюиса.
-- Она утверждает, что за столиком сидел ты один.
-- А в это время Чарли Льюис находился в мужском туалете, в двадцати шагах от меня.
-- Ты это серьезно?
-- Нет, конечно. Может, он в эту минуту находился в женском туалете.
-- Пусть тебе и смешно, но если вспомнить твое прошлое...
-- У меня такое же прошлое, как у любого нормального мужчины,-оправдывался Рой.
-- Что-то мне не нравится твой юмор на такую щекотливую тему.-- Голос у Алисы начал дрожать.
-- Послушай, бэ...-- Рой смягчил тон, сказал совсем тихо: -- Приезжай ко мне сюда, да побыстрее! Здесь мы все уладим, прекратим весь этот вздор.
-- Прости меня! -- Алиса оттаяла -- она раскаивалась.-- Дело в том, что все эти последние годы мы так часто бывали с тобой в разлуке... Вот почему я и веду себя так несдержанно, так глупо, нервничаю... Кто платит за телефон?
-- Компания, кто же еще!
-- Очень хорошо! Ужасно, когда приходится платить из своего кармана за наши телефонные ссоры. Ты меня любишь?
-- Приезжай, да поскорее!
-- Ты считаешь, что ответил на мой вопрос?
-- Вполне!
-- О'кей! Я тоже такого мнения. До свидания, дорогой! Скоро увидимся!
-- Поцелуй за меня Сэлли.
-- Обязательно. До встречи!
Рой повесил трубку, устало покачал головой -- опять ссора по телефону,-- но тут же улыбнулся: ведь все кончилось мирно. Встав со стула, подошел к письменному столу взглянуть на календарь -- когда ему ожидать прилета жены с дочерью.
Телеграмма пришла на четвертый день: "Билеты куплены на рейс два часа четырнадцатое тчк прилет Бербэнк 10 вечера по вашему местному времени тчк просьба побриться тчк с любовью Алиса тчк".
Рой, улыбнувшись, перечитал телеграмму, и вдруг где-то в глубине души возникло ощущение неловкости,-- его никак не удавалось точно определить, оно сопротивлялось, словно выскальзывало из рук... Весь день он ходил как в воду опущенный, чувствуя приближение какой-то пока еще неосязаемой беды, и только когда лег в эту ночь в постель, все ему стало предельно ясно. Преодолев легкую дрему, встал, подошел к столу, прочитал еще раз телеграмму: да, все точно, четырнадцатое мая. Не выключив лампы, зажег сигаретку и сидел на узкой, безликой кровати отельного номера, обдумывая, как ему быть, как не утратить в такой ситуации самообладания.
