Предусмотрительное решение обеспечило сохранность семейного капитала на долгие годы. В 1894 году, после смерти основателей, из всех семидесяти пяти паёв Ононской золотопромышленной компании старшей дочери Василия Никитича Екатерине (по мужу Барановской) принадлежало 5, Антонине (по мужу Евреиновой) – 5, сыновьям Михаилу, Сергею и Фёдору Сабашниковым – по 16 1/3, вдове брата Иннокентия Никитича Сабашникова Марии Матвеевне – 4 3/6, его сыновьям Александру, Иннокентию и Сергею Иннокентьевичам – по 3 5/6 пая [22].
Василий Никитич Сабашников. 1879 г.
Но кроме умения своевременно распорядиться капиталом не менее важна была для русского промышленника и купца честность и деловая репутация.
Один такой эпизод приводит в своих «Записках» Михаил Васильевич Сабашников – сын Василия Никитича. Он воспроизводит письмо отца к Серафиме Савватьевне. Сам оригинал письма не сохранился – сгорел в пожаре во время октябрьских боев в Москве в 1917 году.
«В одном письме Василий Никитич подробно описывает Серафиме Савватьевне, как он повез с приисков золото продавать в Иркутск. В мое время это делалось так. Золото обязательно сдавалось в золотосплавочную лабораторию в Иркутске, которая выдавала так называемые «ассигновки»; по ним уже можно было получить из монетного двора в Петербурге золото в монетах или слитках. Продавалось, таким образом, не само золото, а ассигновки на золото, по курсу дня, с учетом процента за срок. Существовал ли в то время этот самый порядок или какой другой, в данном случае несущественно. Отец пишет матери, что для расчета рабочих надо было реализовать золото немедленно по прибытии в Иркутск. При въезде в город ему повстречался посредник, который, подсев к отцу и узнав, что отец едет прямо с прииска и везет продавать золото, тут же спросил цену и заявил, что оставляет золото по назначенной отцом цене за собой. Затем посредник сошел, чтобы принести деньги, а Василий Никитич, подъехав к гостинице, занял номер и заказал самовар. Из принесенной половым газеты отец сразу увидел, что за время пребывания его на приисках произошли какие-то крупные политические осложнения, запахло войной, курсы скачут, бумажный рубль пал, золото вздернулось вверх. Пришедшие вслед приятели, узнав о состоявшейся в пути сделке, признали ее обманной, т. к. посредник воспользовался неосведомленностью Василия Никитича, бывшего некоторое время оторванным на приисках от всяких известий. Советовали золота не сдавать покупателю, а продать по высокой цене. «Но мне жалко стало данного мною слова», – запомнился мне своеобразный оборот отца. И он сдал золото посреднику. Горячо и долго спорили потом купцы в Иркутске о том, как надо было поступить в данном случае. Одни осуждали Василия Никитича. Другие одобряли. А посреднику, воспользовавшемуся неосведомленностью Василия Никитича, пришлось искать работу в Томске, т. к. в Иркутске с ним никто больше не хотел «водиться» [62]…
Недаром говорят, что честное купеческое слово – на вес золота.
Наверное, именно этим руководствовались Апполинария Ивановна Родственная и ее дочь Лидия Алексеевна Шанявская, подыскивающие партнера для создания золотопромышленной компании на Зее. Наверняка они были наслышаны о честном и надёжном кяхтинском купце, который уже имел опыт разработки приисков в Забайкалье и, как видно из рапорта чиновника военному губернатору Амурской области, «пробовался» и на Амуре. Так или иначе, первоначально «поискатели», чьи экспедиции были снаряжены, в первую очередь, на деньги Василия Никитича и Лидии Алексеевны, подавали заявки на имя самой Л. А. Шанявской, её матери и брата, Апполинарии Ивановны и Павла Алексеевича Родственных, на имя В. Н. Сабашникова, его жены Серафимы Савватьевны, его братьев Иннокентия Никитича и Михаила Никитича, невестки Марии Матвеевны, дочери Екатерины Васильевны.
Став однажды компаньонами, Сабашниковы и Шанявские в дальнейшем сотрудничали в большинстве своих начинаний, как в сфере бизнеса, так и в общественной деятельности.
«В лице этих «компаньонов по золотопромышленности, – пишет в «Записках» М. В. Сабашников, – молодые Сабашниковы получили от отца своего наследие не менее ценное, чем доставшееся им от родителей крепкое здоровье и материальное обеспечение. В «делах» постоянно приходится совместно принимать ответственные решения, напрягая свою волю, делить плоды трудов, нести последствия своей неосмотрительности, заменять друг друга и заботиться об интересах друг друга. Естественно, что в процессе работы происходит подбор компаньонов, после которого у серьезных людей деловое сотрудничество нередко приводит с течением времени к испытанной дружбе. Так оно случилось между Василием Никитичем и супругами Шанявскими. Со смертью Василия Никитича Шанявские перенесли свое дружеское участие на его детей. В свою очередь сабашниковская молодежь отвечала им тем же».
Поскольку Альфонс Леонович Шанявский, принявший на себя после смерти Василия Никитича распорядительство Зейскими приисками, часто находился в разъездах по Сибири и за границей, переговоры по компанейским делам велись обыкновенно через Лидию Алексеевну, приезжавшую с этой целью в Москву и останавливавшуюся, как правило, в доме Сабашниковых. Здесь, в московском доме разрабатывались и осуществлялись многие их совместные проекты… Впрочем, обо всем по порядку.
«Обычай вести разработку приисков товариществами или компаниями, как принято было их называть, держался у сибиряков не только в силу необходимости соединять капиталы для дорогостоящих разработок, – отмечает в своих «Записках» М. В. Сабашников. – Компанейское начало закладывалось при самом приступе к поискам золота, каковые производились на государственных или кабинетных землях, так как частной собственности на землю в Сибири не было.
Снаряжение поисковой партии было делом дорогим и неверным, «лотерейным». Естественно было желание приглашением участников снять с себя часть риска неудачи и стремление, вместе с тем, принять участие в снаряжении возможно большего числа поисковых партий. Независимо от того была одна черта наших законов о золотопромышленности, ведшая к тому же. Во избежание спекулятивных захватов в одни руки больших площадей закон ограничивал размер отводимой под прииск площади в ширину шириной долины (естественные границы «от увала до увала»), а в длину пятью верстами. Притом на одно и то же лицо не разрешалось отводить смежных приисков. Таким образом, открыватель был лишён возможности закрепить за собой всю речку, золотоносность которой ему удалось установить.
Это вело к тому, что отправлявшийся на поиски золота поискатель запасался доверенностями от нескольких лиц, и в случае нахождения золота он «столбил» площадь за площадью, делая «заявки» от лица разных своих доверителей. Они, в свою очередь, перед отправлением партии на поиски выдавали главному инициатору поисков обязательства в случае успеха поисков передать безвозмездно все сделанные на их имя отводы на разработку в имеющую быть образованную с этой целью компанию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
