К моему удивлению, Пуаро не стал ее больше расспрашивать. Он сказал:
– Мисс Барнард, можете вы вспомнить, когда в последний раз видели свою сестру?
– Это было где-то за две недели до ее смерти. Я приезжала на выходные. Была прекрасная погода. Мы отправились в Гастингс в плавательный бассейн.
– О чем вы в основном говорили?
– Я делилась с ней воспоминаниями, – ответила Меган.
– А что еще? О чем она говорила?
Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить.
– Она говорила о том, что у нее нет денег, так как она только что купила шляпку и пару летних перчаток. И немного о Доне… Потом она говорила, что не любит Милли Хигли – это девушка из кафе, – и мы смеялись над Мэрион – женщиной, которая содержит это кафе… Я больше ничего не помню…
– Она не упоминала какого-нибудь мужчину – простите меня, мистер Фрэзер, – которого могла встретить?
– По-моему, нет, – сухо ответила Меган.
Пуаро повернулся к молодому рыжеволосому мужчине с квадратной челюстью.
– Мистер Фрэзер, я хочу, чтобы вы перенеслись в прошлое. Вы сказали, что пришли в кафе в тот роковой вечер. Прежде всего вы собирались дождаться, когда выйдет Бетти Барнард. Не могли бы вы вспомнить кого-нибудь, кого вы заметили, пока ждали там?
– Там было множество людей. Я не могу вспомнить каждого.
– Простите, но, может, вы попытаетесь? Как бы ни были вы поглощены своими мыслями, возможно, вы механически заметили что-нибудь неосознанно, но с точностью…
Молодой человек упрямо повторил:
– Я никого не запомнил.
Пуаро кивнул и повернулся к Мэри Дроуэр:
– Я полагаю, вы получали письма от вашей тетушки?
– О да, сэр.
– Когда было последнее?
Мэри задумалась на минуту.
– За два дня до убийства, сэр.
– Что в нем было написано?
– Она писала, что старый черт крутится около и что она отшила его, простите за выражение. Она писала, что ждет меня в среду. Это мой выходной, сэр, и она сказала, что мы пойдем в кино. Это был мой день рождения, сэр.
Что-то, возможно мысль о маленьком веселье, внезапно вызвало у девушки слезы. Она сдерживала рыдания. Потом начала оправдываться:
– Вы должны простить меня, сэр. Я не хочу быть глупой. Слезами горю не поможешь. Это была ее мысль… и моя… – загадывать вперед наши развлечения. Это меня как-то расстроило, сэр.
– Я понимаю ваши чувства, – сказал Франклин Кларк, – всегда какие-нибудь мелочи наводят на них, особенно такие, как развлечения или подарки, что-то веселое и естественное. Я помню, как увидел однажды женщину, сбитую автомобилем. Она только что купила что-то из обуви. Я видел ее лежащей и разорванную коробку, из которой торчали маленькие нелепые туфли на высоком каблуке. Все перевернулось во мне – они выглядели так душераздирающе.
Меган произнесла с неожиданной теплотой:
– Правда, ужасная правда. То же самое случилось, когда Бетти… умерла. Мама купила ей чулки в подарок… купила в тот самый день, когда это случилось. Бедная мама, она была совсем разбита. Я видела, как она рыдала над ними. Она причитала: «Я купила их для Бетти… Я купила их для Бетти… а она их так и не увидела».
Голос девушки дрогнул. Она подалась вперед к Франклину Кларку. Между ними внезапно возникло чувство взаимного понимания, основанное на общем.
– Я знаю, – сказал он, – я точно знаю. Это те самые вещи, о которых невыносимо вспоминать.
Дональд Фрэзер заерзал.
Тора Грей перевела разговор на другую тему.
– А мы собираемся составить план на будущее? – спросила она.
– Конечно, – сказал Франклин Кларк уже в своей обычной деловой манере. – Я полагаю, что когда наступит момент, то есть когда придет четвертое письмо, мы должны соединить усилия. А до этого, наверное, каждый из нас может попытать удачу поодиночке. Я не знаю, есть ли, по мнению мсье Пуаро, какие-нибудь отправные точки для нового расследования?
– Я мог бы кое-что предложить, – сказал Пуаро.
– Хорошо. Я это запишу. – Кларк вытащил записную книжку. – Говорите, мсье Пуаро. Итак?
– Я считаю вполне возможным, что официантка Милли Хигли может знать что-то полезное.
«А. – Милли Хигли», – записал Франклин Кларк.
– Я предлагаю два подхода. Вы, мисс Барнард, можете попробовать, как я его называю, наступательный подход.
– Полагаю, вы считаете, что это соответствует моему стилю? – сухо произнесла Меган.
– Затейте ссору с девушкой. Скажите, что вам известно, что она никогда не любила вашу сестру и что ваша сестра все вам о ней рассказала. Если я не ошибаюсь, это спровоцирует поток встречных обвинений. Она скажет вам все, что думала о вашей сестре! Может всплыть полезный факт.
– А второй метод?
– Могу я попросить вас, мистер Фрэзер, проявить интерес к этой девушке?
– Это так обязательно?
– Нет, это необязательно. Это просто возможный путь поиска.
– Можно, я попытаюсь? – спросил Франклин Кларк. – У меня… э-э… большой опыт, мсье Пуаро. Разрешите подумать, что я могу предпринять по поводу молодой дамы.
– У вас есть своя роль, которой нужно придерживаться, – достаточно резко вставила Тора Грей.
Лицо Франклина слегка потускнело.
– Да, – сказал он, – у меня есть.
– Я не думаю, что вы во многом преуспеете там в настоящее время, – сказал Пуаро. – Мадемуазель Грей сейчас намного больше соответствует…
Тора Грей перебила его:
– Видите ли, мсье Пуаро, я уехала из Девоншира навсегда.
– Простите? Я не понял.
– Мисс Грей любезно согласилась помочь мне уладить дела, – сказал Франклин, – но вообще она предпочитает иметь работу в Лондоне.
Пуаро перевел острый взгляд с одного на другого.
– Как дела у леди Кларк? – спросил он.
Я засмотрелся на побледневшую Тору Грей и чуть не пропустил ответ Кларка.
– Весьма плохо. Между прочим, мсье Пуаро, мне хотелось бы знать, собираетесь ли вы съездить в Девоншир и нанести ей визит? Она выразила желание повидаться с вами, когда я еще был там. Разумеется, она зачастую по два дня подряд не в состоянии принимать гостей, но если бы вы попытались… за мой счет, разумеется.
– Конечно, мистер Кларк. Скажем, послезавтра?
– Хорошо. Я извещу сиделку, и она организует прием необходимых наркотических средств.
– Что касается вас, дитя мое, – сказал Пуаро, поворачиваясь к Мэри, – я думаю, вы могли бы выполнить полезную работу в Андовере. Порасспрашивайте детей.
– Детей?
– Да. Дети неохотно болтают с приезжими, а вас хорошо знают на той улице, где жила ваша тетя. Там вокруг полно играющих детей. Они могли заметить тех, кто выходил из лавки вашей тетушки.
– А как насчет мисс Грей и меня? – спросил Кларк. – Если мне не надо ехать в Бексхилл…
– Мсье Пуаро, – спросила Тора Грей, – что за штемпель был на третьем письме?
– Путни, мадемуазель.
Она задумчиво произнесла:
– «S.W. 15, Путни» – так, не правда ли?
– Газеты, как ни странно, напечатали правильно.
– Похоже, это указывает на то, что ABC – лондонец.
– С этой точки зрения – да.
– Необходимо выследить его, – сказал Кларк. – Мсье Пуаро, как по-вашему, если я помещу объявление… примерно такого содержания: ABC. Срочно. Э.П. у вас на хвосте. Сотню за мое молчание. XYZ. Не так грубо, конечно, но вы понимаете мою идею. Так можно выследить его.
– Возможность есть… да.
– Можно навести его на попытку стрелять в меня.
– Мне кажется, это очень опасно и глупо, – резко произнесла Тора Грей.
– Как вы думаете, мсье Пуаро?
– Попытка вреда не принесет. Но я думаю, что ABC схитрит. – Пуаро слегка улыбнулся. – Мне кажется, мистер Кларк, что вы, если так можно выразиться, – все еще ребенок в душе.
Франклин Кларк немного сконфузился.
– Ладно, – сказал он, заглядывая в записную книжку, – мы начинаем.
«A. – Мисс Барнард и Милли Хигли.
B. – Мистер Фрэзер и мисс Хигли.
C. – Дети в Андовере.
D. – Объявление».
Я не думаю, что от этого будет много пользы, но это хоть что-то, что уже можно сделать, пока мы в ожидании.
Он поднялся, и через несколько минут собравшиеся разошлись.
Глава 19
Проездом через Швецию
Пуаро вернулся на свое место, мурлыча под нос какой-то мотивчик.
– Жаль, что она столь умна, – проворчал он.
– Кто?
– Меган Барнард. Мадемуазель Меган. «Слова» – она мгновенно уловила, что все, о чем я говорю, ничего не значит.
– Так вы не вкладывали смысл в свои слова?
– Все, что я сказал, можно было бы сконцентрировать в одном коротком предложении. А я повторялся, но никто, кроме мадемуазель Меган, не отдавал себе в этом отчета.
– Но зачем?
– Чтобы сдвинуть все с места! Чтобы наполнить каждого пониманием предстоящей работы! Чтобы начать, назовем это так, беседы!
– Вы думаете, что какое-то из этих направлений к чему-нибудь приведет?
– О, это возможно. – Он усмехнулся. – В разгар трагедии мы начинаем комедию. Не так ли?
– Что вы имеете в виду?
– Человеческую драму, Гастингс! Поразмышляйте немного. Три группы человеческих душ, объединенные общей трагедией. Сразу же начинается вторая драма – совершенно независимо от первой. Вы помните мое первое дело в Англии? О, уже столько лет прошло с тех пор. Я соединил двух людей, которые любили друг друга, простым путем, арестовав одного из них за убийство! На меньшее нечего было рассчитывать! Находясь рядом со смертью, мы все же живем, Гастингс… Убийство, как я однажды заметил, – это замечательная сводня.
