— Джули здесь?
— Здесь я, — отозвалась Джулия, вставая. — И касотец тоже здесь, если тебя это интересует.
— Хорошо, — сказал он и рухнул, как подкошенный, к ее ногам.
Рана казалась не слишком серьезной. Ни кости, ни сухожилия не были задеты, сознания Пес лишился из-за перенапряжения, потери крови и болевого шока. Он, впрочем, очень быстро пришел в сознание и тоном, не допускающим возражений, велел кому-нибудь помочь ему избавиться от стрелы. Джулия внутренне содрогнулась. Хаген, осознав, что им еще предстоит терять время с раненым, занервничал и заявил, что если Пес не сможет плыть сам, то никто с ним возиться не будет; и так с пленником намаются еще. Наинец промолчал и обвел всех мрачным взором.
— Дай-ка, я попробую, — спокойно вызвался Галейн.
— Только не вздумай орать, — мрачно предупредил Хаген. — Если хоть пикнешь, не взыщи — перережу глотку сразу.
Галейн спустил с плеча Пса рубаху, и Джулия увидела страшные рубцы множества шрамов. Она даже не могла предположить, что за оружие могло оставить такие следы…
Галейн же, ухватившись одной рукой за торчащее древко стрелы, а второй за здоровое плечо Пса, резко толкнул древко вперед. Пес глухо зарычал, запрокинув голову; на шее вздулись жилы, а пальцы сжались в кулаки так, что побелели костяшки. Вот сейчас он лишится чувств, подумала потрясенная Джулия, но он продолжал оставаться в сознании.
— Быстрее! — прохрипел он.
Галейн, сам белее мела, еще раз резко толкнул древко, и заостренный наконечник стрелы вышел наружу со спины. Последовал новый рык, леденящий душу; рекой хлынула кровь. Галейн, вцепившись в листовидное острие, сильно дернул его. Через несколько секунд окровавленная стрела была у него в руках. Он отбросил в сторону и крикнул, не оборачиваясь:
— Дайте кто-нибудь тряпку!
У кого-то нашелся длинный и узкий лоскут ткани, тут же была наложена повязка, торопливо и не слишком умело. Пока возились с раной, подоспели еще двое. Один был целым и невредимым, второй — это был Тарин — придерживал правой рукой левую, с окровавленной кистью. Хаген мрачно осмотрел свой отряд: двое раненых, четверо неизвестно где, плюс один пленный, с которым непонятно что делать. Брови его хмурились, выдавая сомнения, но долго он не колебался.
— Возвращаемся, — отрывисто приказал он. — Дитрих, присматривай за пленником. Джули, поможешь Псу, если что. Тарин, ты сам доплывешь, или тебе тоже потребуется помощь?
— Все в порядке, командир, — отозвался Тарин. — Я справлюсь.
— Хорошо. Дитрих, что за гримасы?
— Да как его тащить под водой-то? — хмуро поинтересовался Дитрих, кивая на пленника. Тот сидел с совершенно безмятежным видом, и с любопытством разглядывал окружающих его людей.
— Так и потащишь. Связанным. За пару минут воды не успеет наглотаться, а если и успеет, откачаем.
— Лучше уж постарайся, чтобы не наглотался, — раздался хриплый голос Пса. Он уже стоял на одном колене, бледный до синевы, но, похоже, полный решимости обойтись без посторонней помощи. — Как бы не пришлось отвечать за него своей шкурой.
— Перед кем? Перед тобой, что ли? — презрительно сплюнул Дитрих. — Да кто ты такой, и кто такой этот ублюдок, чтобы ты грозил мне?..
— Узнаешь в свое время, — огрызнулся Пес.
— Хватит! — рявкнул Хаген. — Нашли время. Давайте, двигайтесь. Или хотите, чтобы касотцы нашли нас, пока мы прохлаждаемся?
Повторять дважды не пришлось. Игни и Алекс, уже вернувшиеся в укрытие вместе с товарищами, остались на месте, чтобы еще некоторое время подождать оставшихся, остальные же вслед за Хагеном двинулись ко рву. Джулия протянула Псу руку, чтобы помочь встать, но он словно не заметил ее, и тяжело поднялся сам. Похоже было, что обратный путь до крепости он не выдюжит, и Джулия с тревогой думала, что делать с ним, если он вдруг потеряет сознание. Пока что Пес шел сам, но так, словно каждый его шаг мог стать последним. Джулия держалась неподалеку, и несколько раз предлагала опереться о ее плечо, но он качал головой. Наконец, он пошатнулся так, что ей пришлось подхватывать его, и лишь после этого он принял ее помощь.
Несмотря на худобу, Пес оказался довольно тяжелым, и хотя он старался не слишком давить на плечо Джулии, его немаленький вес ощущался. Идти было трудновато; к счастью, до рва оставалось немного. Джулия ожидала, в таком состоянии Пес не сможет плыть, и придется тащить его еще и в воде, но, к ее изумлению, он вошел в воду и довольно уверенно поплыл, подгребая одной только рукой.
Джулия опасалась, что по другую сторону стены он уже не выплывет: шутка ли, продержаться на пределе дыхания под водой, потеряв столько крови, и имея лишь одну рабочую руку. Он выплыл, похожий на мертвеца больше, чем когда бы то ни было, но живой. Джулия огляделась нашла глазами Хагена и крикнула:
— Мы с Псом — к Рональду!
— Давайте, — отозвался Хаген. — И Тарина с собой прихватите… минуту… где пленный? Он, случаем, не захлебнулся? Откачивать не надо?
Пленник был жив и здоров, и даже в сознании. Хотя вид имел бледный, что неудивительно после того, как тебя несколько сотен футов протащат на веревке под водой, как мешок. В данный момент он откашливался и отплевывался; вода ручьями стекала с рыжеватых волос. Хаген придирчиво осмотрел его, пришел к выводу, что ничего с ним не сталось, и махнул рукой Джулии.
Джулии удалось проскочить без задержки мимо всех любопытствующих, отмахнуться от одного излишне ретивого медейского десятника, желавшего узнать, почему она вернулась до того, как был подан условленный сигнал, где остальные и что вообще произошло. Джулия огрызнулась: мол, не видишь, люди кровью истекают; вот появится сейчас Хаген, у него и спрашивай…
Рональд не спал, как и все в Северной в эту ночь. Увидев Джулию с двумя спутниками, он тут же оценил степень тяжести ранения каждого из них, и попросил Тарина немного обождать. Пса же усадил на лавку рядом со столом, на котором были разложены разнообразные инструменты и мешочки с травами, громоздились пухлые тома и рядами стояли пузырьки и пробирки. Он попросил Джулию подержать свечу так, чтобы ему было хорошо видно, и склонился над раненым, осторожно снимая повязки.
Теперь, при свете свечи, Джулия могла хорошо рассмотреть шрамы, покрывавшие, помимо плеча, и всю грудь и спину Пса, благо разодранная и распахнутая рубаха их больше не закрывала. Рубцы были действительно страшными, кроме того, их оказалось так много, что она просто не знала, что и подумать. Казалось, будто кто-то хотел разорвать наинца на части, да не успел за недостатком времени.
Следовало бы промолчать, но вопрос сам собой сорвался с языка:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
