Следовало бы промолчать, но вопрос сам собой сорвался с языка:
— Что с тобой случилось?.. Кто тебя так разделал?
Пес повернул голову, насмешливо сверкнул глазами:
— Кошачьи когти, девочка, — и тут же зашипел сквозь зубы: Рональд, смочив какой-то пахучей жидкостью кусок мягкой материи, промокнул им рану.
— Кошачьи когти? — озадаченно переспросила Джулия. Но Псу было не до объяснений, он закусил губы и вцепился в скамью так, словно от этого зависела его жизнь.
А Рональд, отложив окровавленную тряпицу и взяв другую, чистую, взглянул на Джулию косо, поджал губы и вполголоса ответил:
— Это пыточные крючья.
Дура! обругала себя Джулия. Могла бы и сама догадаться…
— Верно, господин лекарь, — едва слышно проговорил Пес. — Вы хорошо осведомлены… А, Безымянный!
— Не дергайся, — строго сказал Рональд. — Еще минутку…
Когда кровь была в основном смыта, стало понятно, что плечо наинца — многострадальное, и стрела в него угодила уже не первый раз. Можно было разглядеть как минимум два характерных шрама: небольшие, в форме этакой остроугольной звездочки. Они почти накладывались друг на друга.
— Везет тебе на стрелы, как я посмотрю, — заметил Рональд, накладывая повязку.
— Это были болты, — отозвался Пес. — Оба раза. Но они попали удачнее.
— Да уж… все, готово. Завтра еще зайдешь ко мне, я сменю повязку. Джули, проводи его до казарм, а то как бы чего не вышло.
Как ни странно, на этот раз возражений не последовало. Пес безропотно принял помощь Джулии и, опершись о предложенную руку, вышел в коридор.
— Минуту, — вдруг сказал он, едва за ними закрылась дверь, и тяжело привалился к стене, отпустив руку Джулии. Лицо его заливала смертельная бледность. — Рональд, Борон бы его побрал, халтурщик…
Поняв, что сейчас он просто рухнет на пол, Джулия дернула на себя дверь, и ворвалась в комнату Рональда. Тот уже занимался рукой Тарина, и оглянулся на нее со смесью удивления и недовольства:
— Что еще?
— Псу плохо… по-моему, он сейчас потеряет сознание.
— Держи, — Рональд, не отвлекаясь от своего пациента, протянул Джулии маленькую бутылочку. — Дай ему выпить. И хорошо бы не тащить его до казарм, он потерял много крови. Есть тут свободные комнаты?
— Я устрою его у себя, — решила Джулия и выскочила за дверь раньше, чем Рональд успел что-либо сказать.
Пес еще стоял, прислонившись затылком к стене и закрыв глаза. Вид у него был неважный.
— Глотни-ка, — Джулия сунула ему под нос бутылочку. — И пойдем…
Удивительно послушно, как ребенок, наинец выпил зелье Рональда, и то дало себя знать незамедлительно. Бледные щеки порозовели, в глазах появился блеск, дыхание стало чаще. Джулия не знала, сколь продолжителен эффект, а потому решила не терять времени, схватила Пса за руку и потащила за собой.
— Куда мы идем? — поинтересовался тот, поняв, видимо, что спускаться во двор они и не собираются.
— Ко мне.
— Это еще зачем?!
— Побудешь там. Тебе полезно.
— Хм…
Удивительно, но кроме этого самого хмыканья Джулия больше ничего не услышала, хотя ожидала бури возмущений. Она даже оглянулась, чтобы взглянуть в лицо спутнику, и удивилась еще раз, не обнаружив на нем никакой злобной гримасы, а только лишь смертельную усталость.
— Постой! — вдруг сказал Пес, словно взгляд Джулии пробудил в нем память о чем-то важном. — Мы не туда идем… мне нужно поговорить с Изолой!
— О чем? — она и не подумала сбавлять шаг.
— О пленнике. Это на самом деле очень важный человек…
— Без тебя разберутся, — фыркнула Джулия. — Кроме того, тебе-то откуда знать, что важный?
— Раз говорю — значит, знаю… Не веришь?
Она пожала плечами. Не то чтобы она не верила, просто было в ней некое сомнение. Так же, с некоторым скепсисом, она отнеслась к истории, рассказанной наинцем на допросе у Изолы. Манеры манерами, но объявлять себя спасителем принца…
— Думаю, ты немного преувеличиваешь… Нам сюда.
В комнате Джулии царил идеальный порядок, как и всегда.
— Устраивайся…
Устраиваться, кроме как на застеленной шерстяным одеялом кровати, было негде, и Пес, поколебавшись, тяжело на нее опустился.
— Я бы на твоем месте поспала, — посоветовала Джулия, усаживаясь верхом на стул. — Ты потерял много крови, и тебе бы теперь отлежаться.
— Если я останусь здесь спать, то тебе придется искать другую кровать, — насмешливо отозвался наинец.
Я бы с удовольствием разделила эту кровать с тобой, подумала Джулия, а вслух сказала:
— Переживу.
А ведь и в самом деле, ситуация была забавная: желанный мужчина оказался в постели Джулии, причем сам, но вот подступиться к нему было не так уж и просто. Во-первых, не в том он состоянии, а во-вторых, неизвестно, как он отреагирует на подобные посягательства.
Через минуту он уже спал, а Джулия сидела на стуле, опершись подбородком о спинку, и рассматривала его. Он лежал, повернув к ней лицо, и хорошо было видно, что напряженная и злая гримаса не сходит с него и во время сна. Который, впрочем, вовсе не был спокойным. С четверть часа Пес лежал тихо, не шевелясь, и дышал глубоко и ровно, и Джулия уж начала было надеяться, что в этот раз кошмары к нему не придут. Увы. Выровнявшееся было дыхание стало прерываться, щека Пса задергалась, а губы мучительно искривились. Джулия сидела неподвижно, с непонятной болью в сердце наблюдая, как искажаются точеные черты. Может быть, думала она, пронесет, кошмар пройдет, и наинец уснет спокойно? Но он вдруг застонал и сказал что-то на наи хриплым и срывающимся голосом. Ну вот, опять… Может, и к лучшему было, что он стал принимать Рональдово пойло?
— Нет, — повторял Пес на наи, — нет, нет, нет, нет…
И Джулия не выдержала. Да и кто бы выдержал такое? Она опустилась рядом с кроватью на колени, одну ладонь положила наинцу на лоб, вторую на грудь, с трепетом коснувшись шрамов, и склонилась, чтобы поцеловать его. Она не успела. На ее прикосновения он отреагировал так, словно она ткнула в него горящей головней, рванулся прочь от ее рук, и с хриплым вскриком открыл глаза.
— Не надо, — выдохнул он с непередаваемым ужасом, и Джулия поняла, что он ее сейчас не видит, а видит кого-то другого, того, кто, возможно, мучил его долгие годы во сне и наяву. — Нет, не надо…
Можно было просто отступиться и дать ему отдышаться и уснуть снова, но Джулия не хотела больше смотреть, как его скручивают ночные видения. Она переместилась с пола на кровать и, стараясь не задеть раненое плечо, обняла Пса, как обнимают больного ребенка. Белые волосы его, оказавшиеся неожиданно жесткими, защекотали ей губы, и она зашептала прямо в них какую-то успокоительную чушь. Пес попытался отстраниться, вырваться из ее объятий, но сразу же зашипел сквозь зубы от боли в плече.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
