— По-разному. От ста до пятисот. Все зависит от уровня дара, — ответил опекун, и не успела я толком осознать сказанное, как машина остановилась. — Эрни, достань кресло леди Бернстоф, — велел шоферу Давенпорт.
Худощавый молчаливый Эрнест только кивнул в ответ. Я наблюдала, как он вытащил из отделения, напоминающего багажник, коляску, подкатил ее и открыл дверцу с моей стороны.
— Вы позволите, миледи?
Шофер помог мне сесть и распрямился, старательно избегая моего взгляда.
— Эрни, где плед? — выйдя из машины, спросил Давенпорт.
Снег заскрипел под его начищенными до блеска туфлями.
— Сейчас, милорд.
Эрни снова кинулся к багажнику, а потом протянул своему хозяину плед и вернулся к машине.
— Вот так, — тихо сказал Давенпорт, наклоняясь надо мной и укутывая мои ноги. — Не холодно?
Я только головой мотнула. Какой уж тут холод! Меня снарядили, как на северный полюс: длинная соболиная шуба, меховая шапка, теплый шарф, перчатки, высокие сапожки. Тут и захочешь — не замерзнешь.
— Жди здесь, — велел Давенпорт шоферу, и покатил мое кресло к заснеженному парку.
— Я могу сама, я справлюсь.
Мне не хотелось зависеть от чужой помощи, и я попыталась вернуть самостоятельность, но опекун и не подумал соглашаться.
— Тут скользко, — сказал он, и в его тоне прозвучали металлические нотки, пресекающие любые споры.
Что ж, если Давенпорту так хочется, пусть везет. Мне же легче.
Я смотрела по сторонам, разглядывая гуляющих по площади людей, мороз пощипывал щеки, заставляя чувствовать себя удивительно живой, а в душе поднималось предвкушение чего-то особенного и необычного. Казалось, еще немного, и моя жизнь круто изменится. Хотя, куда уж круче? Я ведь до сих пор так и не привыкла к чужому телу. И постоянно вздрагивала, когда натыкалась на свое отражение.
— Не замерзла? — спросил Давенпорт, но ответить я не успела.
— Рэндальф! — послышался громкий окрик, а уже в следующую секунду я попала под очарование горячего взгляда и забыла обо всем.
Никогда не встречала такого удивительного оттенка глаз — яркого, мерцающего теплым светом, с опасными огоньками в леденцовой глубине.
— Лукас? — удивленно спросил Давенпорт. — Что ты здесь забыл?
— Могу спросить тебя о том же, — хмыкнул мачо, останавливаясь рядом с моим креслом и моментально заполняя собой все свободное пространство. — Не припомню, чтобы ты совершал вечерние променады по Аушвайгской площади. — Леди Бернстоф, — небрежно поклонился он мне и мазнул странно недоброжелательным взглядом, а я зависла, сраженная звериной грацией и обрушившимся на меня «ушатом» тестостерона. Невероятно. Этот мужчина — просто ходячий секс. Вижу его — и внутри все сворачивается от горячего, никогда раньше не испытанного желания, и губы пересыхают. Да у меня даже по ногам мурашки бегут, хотя я вообще не должна их чувствовать.
«Динка, прекрати вести себя, как дура. Подумаешь, мачо! У него же на лбу написано — кобель. Совсем как твой папаша. Вон как проходящие мимо женщины глазками стреляют, да и Хольм успевает каждую хорошенькую взглядом облизать. Оно тебе надо?»
И правда. Чего это я? Никогда не кидалась на красивых мужчин, а тут что-то совсем мозги отказали. Или это тело Беллы так реагирует? Еще не хватало!
— Ты сегодня в департаменте появишься? — одарив улыбкой очередную симпатичную девушку, спросил у Давенпорта Хольм.
— После восьми, — коротко ответил опекун.
Он замкнулся, голос его звучал сухо, и эти перемены заставили меня обернуться и посмотреть на бледное, совсем не порозовевшее от мороза лицо.
— Я зайду, нужно кое-что обсудить. Громила Кревен на днях хвастался дружкам, что знает, где искать артенид. Мои люди проследили за Кревом, он встречался с Чанисом…
— Не здесь, Лукас, — оборвал Хольма Давенпорт, и в его голосе прозвучало предупреждение. — Поговорим в департаменте.
— Ладно, — легко согласился Хольм и скользнул по мне равнодушным взглядом. — Увидимся. До свидания, леди Бернстоф.
Лукас небрежным жестом коснулся шляпы, легко развернулся и пошел прочь. Невыносимо элегантный и похожий на чикагского гангстера времен Аль Капоне, а я смотрела ему вслед и не могла избавиться от хмельного чувства, до краев заполнившего душу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Динара Витальевна, окститесь! Хватит пялиться на Хольма. Не до него сейчас».
Если бы это было так просто! Проклятый мачо вызывал жгучий интерес, и я никак не могла заставить себя отвернуться и не смотреть вслед уходящему Лукасу. Тот шагал широко, уверенно, с гордо поднятой головой и в лихо сдвинутой набок фетровой шляпе. Красивый все-таки. И прекрасно об этом знает.
В этот момент Давенпорт покатил мое кресло вперед, и мне пришлось отвлечься. Правда, от вопроса не удержалась.
— Вы вместе работаете?
— Что? — рассеянно переспросил опекун. — Нет. Хольм сам по себе.
— А кто он?
— Неужели не помнишь?
— А что, мы с ним давно знакомы?
— Два года.
— Надо же, не помню.
Я сокрушенно покачала головой, а Давенпорт тихо, почти про себя, пробормотал: — «Может, оно и к лучшему».
— Вы о чем?
Опекун резко остановился, отчего кресло дернулось, но спустя секунду прогулка возобновилась. Правда, ответа на свой вопрос я так и не получила.
— Лорд Давенпорт, а кто такой этот Лукас Хольм?
Я почти не рассчитывала на какие-либо подробности, но опекун удивил.
— С недавних пор Лукас — глава одного из видных оборотнических кланов,— ответил он. — Раньше держал подпольные игорные дома и был не в ладах с законом, но лет пятнадцать назад порвал с прошлым и занялся добычей угля. Сейчас у него уже несколько шахт и легальный доходный бизнес.
Вот это номер! Выходит, Лукас — оборотень? Получается, он умеет превращаться в волка? Интересно, как это происходит? Вот бы посмотреть!
Внутри все дрожало от странного, ни на что не похожего чувства. С ума сойти, я видела настоящего живого оборотня! Человека, перекидывающегося в зверя. Скажи кому из друзей, решили бы, что у меня с головой не все в порядке. Хотя, если учесть мое попадание в другой мир, еще неизвестно, что вызвало бы большее удивление.
— А что он делает в столице?
Я повернулась к опекуну.
— Ты не замерзла?
Давенпорт наклонился, поправляя съехавшую меховую накидку. Похоже, отвечать на вопрос он не собирался.
— Может, вернемся домой?
— Нет, что вы! Я отлично себя чувствую. Давайте доберемся до парка, мне очень хочется проехать по аллее.
— Что ж, хорошо, — кивнул опекун.
— Вы не ответили, чем занимается тер Хольм. У вас с ним какие-то дела?
— Лорд Хольм, — поправил меня Давенпорт. — И у нас нет никаких дел. Я всего лишь консультирую его по поводу одного пропавшего артефакта.
— Что за артефакт?
— Тебе действительно интересно?
— Конечно.
— Странно. Раньше ты никогда не расспрашивала меня о работе.
— Все меняется. Вот и я изменилась.
— Я заметил, — кивнул Давенпорт.
В его словах прозвучало раздумье, которое мне совсем не понравилось. Хотя, глупо было рассчитывать, что Рэндальф, как назвал опекуна Беллы Лукас, не увидит перемен в поведении подопечной.
— Так что там с артефактом? — поторопилась увести мысли Давенпорта от своей мутной личности к более безопасной теме.
— Артефакт, который ищет Лукас, был украден из мастерской твоего деда, — ответил опекун, но голос его звучал так, словно Давенпорт думал о чем-то другом. — Вообще, сделать артенид может далеко не каждый артефактор. Для этого нужно обладать особой магией. Людвиг Бернстоф был одним из немногих, кому удавалось создавать артениды. Вот и в тот раз твой дед вырезал фигурку для оборотней Красного клана и вложил в нее особую магию, правда, отдать выполненный заказ не успел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Почему?
— Бернстоф внезапно скончался. А сделанный им артенид исчез. Оборотни обыскали всю мастерскую, но не нашли никаких следов артефакта, хотя еще накануне один из них лично видел почти готовую фигурку.
