Рауль едва-едва приступил к завтраку, когда его тетка и Мария, пройдя через зал, оказались у его столика. Присев, и нервно комкая в руках платок, Мария отвела глаза. Эффект ночного «назидания» был все еще силен. Мельком взглянув на Рауля, она успела заметить, что он чисто выбрит, однако ее ладонь все еще хранила память о легкой шероховатости его щеки. Она знала, что еще долго будет помнить это ощущение, как и ледяное прикосновение его губ к своему запястью. Это воспоминание будет еще долго преследовать ее. Оно оставит более глубокий след в ее душе, чем отметины от его пальцев на ее руке, когда он тащил ее за собой.
Все же позднее прикосновение его рук было нежным и мягким, и это тоже она хорошо помнит. Одна лишь мысль об этом прикосновении заставила сердце стучать, как отбойный молоток. На какое-то мгновение девушка смутилась. Ей показалось, что он легко может читать ее мысли. Но быстро отогнала от себя это наваждение.
Он думает, что она слишком молода и неопытна, чтобы позволить таким мыслям овладеть ею. Но он никогда не узнает о том, что полночи она провела, представляя его поцелуй не как холодный и бесстрастный, а как медленное прикосновение теплых, нежных и в то же время страстных губ.
Даже сейчас, при свете дня, в людном месте, мысль о том, что он может обучать ее премудростям любви, привела ее в трепет. Когда же она попробовала представить аналогичную ситуацию с Крисом, ее грезы потеряли свое очарование и таинственную притягательность. Он нравился ей, он даже был привлекательным, но был лишен той таинственности и опасности, которые исходили от Рауля, заставляя ее ощущать себя словно сидящей напротив ягуара, который в данный момент не голоден, но вполне может позднее ею закусить.
Сославшись на то, что ему нужно отправить несколько важных писем в офис, Рауль пообещал позднее присоединиться к ним.
Мисс Дисарт сказала Марии:
— Рауль никогда не расстается со своим, м-м, как это?.. Компьютером? Правильно?
Когда Рауль утвердительно кивнул, она продолжила:
— Ты должен обязательно показать его Марии. Когда она выберется в большой мир, ей эти вещи будут необходимы.
Повернувшись к Марии, Рауль подтвердил слова тети:
— Тетя совершенно права. Чуть позже я покажу тебе свой компьютер, и при желании ты сможешь даже научиться пользоваться им.
— Да, моя дорогая, теперь женщины не ограничены в свободе выбора действий. Им предоставлены большие возможности. Это замечательно, — добавила мисс Дисарт.
— Ты права, мир открыт. Но только для тех, кто хочет чего-либо добиться в этой жизни. Конечно, легче всего провести жизнь у телевизора, — сказал он, посмотрев на девушку, а затем спросил: — А у тебя есть цель в жизни, хотя бы одна?
— Я хотела бы путешествовать, увидеть мир…
— Ну, здесь есть два выхода. Первый — проработав некоторое время и скопив деньги, провести отпуск в каком-нибудь экзотическом месте, а второй — устроиться в какое-либо туристическое агентство. В этом случае, необходимо знать не менее двух языков. Ты же говоришь и по-английски и по-испански, да и французский у тебя весьма приличный. Твоя внешность — это еще один плюс. Словом, у тебя есть все, что нужно. Но знаешь, что самое главное?
— Боюсь, что нет, — ответила девушка.
— Ты должна стать самой собой, а не оставаться всю жизнь дочерью Джорджа Ролингса, — сказал Рауль, допивая кофе. — Ну, ладно, еще увидимся.
Когда они остались одни, тетка сказала:
— Иногда Рауль не деликатничает. У него очень сильный и волевой характер, так что ему порой не понять людей, у которых эти качества отсутствуют. Как и мой отец, он может быть очень деспотичным. По крайней мере, пока не найдется женщина, которая смогла бы держать его в руках.
— А ему это надо? — с сомнением в голосе спросила Мария.
— На мой взгляд, он относится к породе тех мужчин, которые, если влюбятся, становятся ручными. Одной из причин, почему мой отец был эдаким тираном, было то, что он не любил мою мать, которая вместо того, чтобы сглаживать острые углы, еще больше все усложняла, чем приводила его в бешенство.
Позже, когда они вернулись на некоторое время в свои комнаты, Мария вспомнила, что Рауль сказал ей еще и о том, что ее внешность тоже не последнее дело для покорения мира. Интересно, был ли комплимент его искренним? Не в его характере говорить то, чего он не думает, но это вовсе не означает, что он находит ее привлекательной.
Час спустя, когда они с Крисом карабкались по ступеням пирамиды, на вершине которых жрецы майя совершали свои кровавые жертвоприношения, какая-то американка спросила у Марии, не в Америке ли она покупала свои «бермуды». Дело в том, что собираясь на экскурсию и зная, что придется ползать по камням, Мария решила на этот раз вместо юбки надеть свои старенькие обрезанные по колено джинсы.
Они были уже достаточно поношенные, и, чтобы как-то скрасить их ветхость, девушка в свое время украсила их разноцветными заплатками. И когда она ответила, что сделала их сама, американка пришла в дикий восторг.
Когда же они вновь оказались у подножия пирамиды, Крису захотелось увидеть храм, находящийся внутри нее, открытый лишь в 1937 году.
Едва только они вошли в темный, длинный и узкий коридор, ведущий к центру пирамиды, Марии вдруг показалось, что стены давят на нее.
Она, предупредив Криса, что будет ждать его снаружи, поспешила к выходу.
Сидя на каменной ступеньке, она с удовольствием подставила лицо солнцу и вдыхала свежий воздух.
— Вот ты где, — раздался знакомый голос.
Она приоткрыла глаза и увидела Рауля, наклонившегося к ней. На мгновение ей показалось, что он недоволен, что она не с мисс Дисарт, она уж хотела, было, объяснить, что это мисс Дисарт посоветовала им подняться к пирамидам, но Рауль опередил ее:
— А где твой датский друг?
— Он внутри пирамиды, я не пошла. Честно говоря, мне показалось, что я задыхаюсь, — призналась девушка.
— Ничего страшного, — ответил Рауль, присев рядом с ней, — я был здесь всего один раз и тоже был не в восторге от своего состояния. Поэтому-то я и беспокоился о тебе.
Ее тронула его забота. На мгновение показалось, что если бы в этом мрачном тоннеле он был с ней, то она легче бы перенесла этот переход.
Как же, однако, быстро ему всегда удается внушить мне чувство безопасности, когда он рядом, подумала девушка.
— В прошлый раз я был здесь во время весеннего равноденствия. Возможно, Диего рассказывал о том, как полуденный свет создает впечатление, будто Кукулькан, крылатый змей, вылетает из храма и парит в воздухе. Зрелище фантастическое. Тысячи людей дважды в год приезжают специально, чтобы полюбоваться им. Удивительно, что отец ни разу не привозил тебя сюда.
