— Минут десять пилить, — прикинул бандит примерное расстояние между двумя ресторанами.
— Поехали! Сашка Протопопов кажись в беде!
Федька заприметил скачущую по дороге конную упряжку и засвистел, засунув в рот два пальца.
Громко так.
Бандиты подбежали к упряжке, попрыгали на неё и велели везти их к «Кюба», разумеется бесплатно.
А поэты, художники, критики и вся эта художественная интеллигенция так и остались стоять возле автомобиля с прострелянными колёсами, не понимая, что произошло, но благодаря Господа за то, что тот сохранил им жизни.
Времени было десять минут седьмого….
…За разворачивающимся далее событиями, Протопопов наблюдал из большого зала ресторана. Людей оттуда попросту «попросили» и теперь весь зал оказался в распоряжении масонов и их приспешников. Было половина седьмого, не меньше.
Машин было сразу три, они подъехали к парадному входу «Кюба» одновременно. Две модели К-12 компании Руссо-Балт и один старенький опелек.
Машины остановились.
И из автомобилей на улицу вышли небезызвестные Протопопову господа, почти каждого из которых Александр Дмитриевич узнал в лицо тут же.
Великолепная пятёрка и вратарь — сплошь, да рядом члены будущего Временного правительства.
Масоны.
Все до одного холёные, статные и уверенны в себе.
Внутри у министра все аж сжалось и он на миг позабыл, что находится «под присмотром» револьвера предателя Кирпичникова — заерзал, стиснул зубы.
Успокоился, когда холодное дуло револьвера коснулось затылка.
Не лишним наверняка будет остановиться на каждом из них по отдельности и каждого же описать.
Первым среди революционеров шёл Некрасов. Бывший Генеральный секретарь Верховного совета Великого востока народов России. Помимо прочего, левый кадет и будущий министр путей и сообщения первого Временного правительства в оригинальной истории. Прямо на сегодняшний день, Николай Виссарионович входил в состав Особого совещания по обороне Российской Империи. А ещё этот мерзавец, по разумению нашего героя, был верным псом Гучкова, вместе с которым активно готовил заговор против Государя.
Молодой, нет и сорока.
Лицо светлое.
Взгляд умный и проникновенный.
Осанка по военному ровная.
Рядом с Николаем Виссарионовичем шёл ещё один мерзавчик (тут сразу стоит оговориться, что по разумению Протопопова, порядочных людей в этой компашка не было). Речь шла о Александре Ивановиче Гучкове. Этот постарше лет на двадцать и рожа надменная. Борода и усы ухожены волосок к волоску, носит очки. А ещё верхняя губа вздёрнута, взгляд пренебрежительный и властный. В оригинальной истории опять таки — будущий военный министр. Как стал министром, да ещё и такого важного ведомства как военное, человек с репутацией бретёра — остаётся только гадать. Кстати, возможно от того, что Гучков был заядлым дуэлянтом, шевелюра его была полностью седой. Если Некрасов был ненавистником царя «просто потому что», то Гучков ходил, немного немало, в личных врагах Николая и между ними имелась давняя неприязнь. Вёл свою подрывную деятельность Александр Иванович будучи председателем центрального ВПК. Свои интересы у него были в Государственной Думе, где Гучков, будучи активным членов Прогрессивного блока, педалировал на тему создания правительства общественного доверия (этакая минимальная программа в программе минимум для Александра Ивановича).
В той же машине, в которой ехали Некрасов и Гучков, сидел ещё один Александр Иванович — Коновалов. У этого тоже рожа надменная. Видно, что пребывает в полном рассвете сил и на остальных смотрит с превосходством. Но как ещё должен смотреть тот, кто ворочает миллионами. Коновалов — будущий министр торговли и промышленности, а ещё член думской ложи Роза. Также один из основателей Прогрессивного блока и товарищ Гучкова в центральном ВПК.
Из другой машины вышли ещё трое. Первым — старик с хмурым, подозрительным и недоверчивым взглядом. С кучей глубоких морщин на лице. Князь Георгий Евгеньевич Львов, будущий председатель первого Временного правительства, ну а заодно действующий председатель такой мощной организации, как Земгор. К старому, по разумению Протопопова было меньше всего вопросов, потому как Георгий Евгеньевич был потомственным дворянином княжеского рода Львовых, происходящим от князя Льва Даниловича, потомка Рюрика в восьмом колене. И, соответственно, был отнюдь не прочь «восстановить историческую справедливость» в своём понимании. Хотя его предки верой и правдой защищали Романовых на протяжении трёх столетий…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Львова держался другой известный масон — Александр Фёдорович Керенский. Его Протопопов узнал не сразу. На фоне остальных Керенский выглядел блекло и не внушительно. На лице ни бороды, ни усов, взгляд, как могло показаться, не уверенный, мечется и без точки опоры. Само лицо замученное, как будто у Александра Фёдоровича болит долгое время зуб. Он — действующий глава фракции «трудовиков» и действующий же генеральный секретарь Верховного совета Великого востока народов России.
Третьим из второго автомобиля вышел Терещенко, о котором нам уже доводилось говорить.
Что до старенького опелька, из него вышло пятеро быков, оружие у каждого на виду, по всей видимости, охрана.
Протопопов видел, как навстречу к высоким гостям вышли двое полицейских, которых министр отправлял охранять задний проход здания. Эти двое тоже оказались предателями.
Пожали руки.
Двинулись в ресторан.
Владелец «Кюба», Лео Фино уже пришёл в себя и, держась за повреждённую челюсть, встретил явившиеся в зал господ революционеров, масонов и общественников. Встретил едва не кланяясь в ноги каждому из них.
— Господин Терещенко, господин Гучков, — он называл имя и долго тряс за руку.
Протопопов наблюдал.
Выжидал.
Отчётливо понимал, что если бы его хотели завалить, то не устраивали бы всего этого представления, а Кирпичников или рыжий пустили бы пулю в лоб Александра Дмитриевича ещё в переговорной. И случай для этого был более чем подходящий — устранить ненавистного министра, когда он подставился сам.
— Они убили господина Прокоповича с супругой, — сообщил с придыханием владелец «Кюба». — Вот этот — главный!
Лео подошёл к Протопопову и резко сорвал повязку с его лица, видимо желая что то высказать в лицо тому, кого он считал убийцей и преступником. Однако вся решимость владельца ресторана как то улетучилась разом, когда он увидел перед собой министра внутренних дел.
— Ой…
Лео, потупив взгляд, ретировался.
Что до компании общественников революционеров, то среди них пальма первенства принадлежала Гучкову. По крайней мере, Александр Иванович внешне чувствовал себя «ровнее всех». Именно он начал раздавать распоряжения.
— Лео, уважаемый, мы приносим вам свои извинения за беспокойство и готовы предоставить компенсацию, — Гучков потрепал владельца «Кюба» за плечо.
— Александр Иваныч, а то о чем мы с вами накануне договаривались, ну по запрещенке, по преследованию меня со стороны…
— Дорогой наш, Лео, раз обещали сделаем в лучшем виде, — заверил Гучков. — Вы пока приберитесь, будьте так добры, чтобы посетители, которые сюда зайдут не чувствовали дискомфорт и стеснений.
— Я могу закрыть ресторан, раз такое дело, — предложил Лео.
— Что вы, напротив, пусть люди видят, что мы с господином Протопоповым общаемся с глазу на глаз в одном из лучших ресторанов столицы, — Гучков огляделся, заприметил официанта. — Принесите нам шампанского!
Официант тут же бросился выполнять поручение. Гучков переключился на Кирпичникова.
— Аркадий Аркадьевич, уберите от господина Протопопова пистолет, это совершенно лишнее, ей богу.
Надо ли говорить, что министр изумился от этих слов? Так вот, Кирпичников изумился не меньше. Даже заколебался — стоит ли выполнять просьбу Гучкова, но тот повторил:
— Убирайте, убирайте. Что подумают люди, если увидят, что начальник уголовного сыска направляет в голову министра внутренних дел ствол? То то же, Аркадий Аркадьевич.
