Лаборатория расовой науки доктора Кальтена оказалась весьма просторным врачебным кабинетом с операционным столом и развешанными по стенам запутанными таблицами человеческих рас и особенностей их анатомии, умственного развития и обычаев. Здесь были также френологическая карта человеческого черепа и всевозможные гороскопы, а также какое-то устройство из сверкающих кристаллов, закрепленных на проволочках. Ройланд тотчас же понял, что это такое. Это была наглядная модель одной из бредовых идей Ганса Хорбигера, касавшейся строения земного шара — модель пустотелой Земли.
— Сядь здесь, — произнес врач, указывая на стул. — Прежде всего я должен определить твою расовую принадлежность. Между прочим, не мешало бы тебе узнать, что ты предназначен для анатомирования во время моей лекции по третьему разделу расовой науки, которую я буду давать в медицинском училище, и что от степени твоего сотрудничества будет зависеть с применением ли анестезии будет проводиться вскрытие или без оной. Ясно?
— Ясно, доктор.
— Любопытно… Никакой паники. Могу поспорить, что ты окажешься полунордической расы с прохамитскими следами по крайней мере в пятом колене… Однако, давай продолжим. Имя?
— Эдвард Ройланд.
— Родился?
— Второго июня 1921 года.
Врач швырнул карандаш на стол.
— Если моего первого пояснения оказалось для тебя мало, — закричал он, — то позволь мне добавить, что если ты и дальше будешь чинить мне трудности, то я могу передать тебя моему лучшему другу доктору Герцбреннеру. Доктор Герцбреннер, между прочим, преподает технику проведения допроса в школе гестапо. Теперь ты понимаешь?
— Да, доктор. Простите, но я не могу изменить свой ответ.
Доктор Кальтен саркастически ухмыльнулся.
— А каким же образом тебе удалось так прекрасно сохраниться несмотря на возраст около ста восьмидесяти лет?
— Доктор, мне всего двадцать три года. Я проделал путешествие во времени.
— Неужели? — изумился Кальтен. И каким же образом тебе удалось это проделать?
— Я стал жертвой сатанинского еврейского колдовства, — решительно произнес Ройланд. — Для этого потребовалось ритуальное убийство и кровь семи нордических красавиц-девственниц.
У доктора Кальтена от изумления отвисла челюсть. Затем, схватив со стола карандаш, он произнес строго:
— Вы должны понять, что мои сомнения были вполне обоснованными в данных обстоятельствах. Почему вы сразу же не рассказали мне о веском научном обосновании вашего странного утверждения? Продолжайте, прошу вас. Расскажите мне все, абсолютно все, что касается этого дела.
Для доктора Кальтена Ройланд оказался подлинным сокровищем, бесценным трофеем. Особенности его речи, отсутствие личного номера на левой груди, обнаженная чуть позднее золотая пломба в одном из зубов, его сверхъестественные познания во всем, что касалось древней Америки — все это теперь имело убедительное научное объяснение. Да, он прибыл из 1944 года. Разве так уж трудно представить себе это? Любому специалисту было известно об утраченной теперь еврейской кабалистической магии, големах и тому подобном.
Ройланд поведал о том, что был одним из слушателей курса расовой науки одного из ее родоначальников, некого Уильяма Д.Палли (это был краснобай, который частенько разглагольствовал в третьеразрядных пивных, получая поддержку от германского информационного агентства (Ройланд не сомневался в том, что его имя можно найти в седьмом томе стандартной «Хрестоматии расовой науки»). Еврейские изверги предпринимали попытку устроить засаду на его любимого учителя на пустынном шоссе. Узнав об этом, Ройланд уговорил его обменяться с ним пальто и шляпами. В темноте подмена оставалась незамеченной. Позже, уже в их логове, его опознали, но нордические девственницы к этому времени уже были принесены в жертву и из тел уже была выпущена кровь. Поэтому мешкать было нельзя, и ужасная участь, уготованная учителю, постигла его ученика.
Эта часть рассказа Ройланда особенно понравилась доктору Кальтену. Особое удовлетворение он испытывал от сознания того, что «месть» недолюдей своему недругу вылилась в то, что его забросили в мир, полностью очищенный от недолюдей и где представители нордической расы могли свободно дышать полной грудью!
Кальтен, если не обращать внимание на осторожно проведенные консультации с такими людьми, как специалисты по древней Америке, дантист, который был ошеломлен золотой пломбой, и дерматолог, установивший, что на подвергнувшемся проверке субъекте нет и никогда не было никакого личного номерного знака, повел себя как игрок, который держит в рукаве козырный туз. Через неделю стало ясно, что он приберегает Ройланда для грандиозного спектакля с обнародованием его тайны, который должен стать кульминацией его лекции. Ройланду очень не хотелось, чтобы его тайна стала общим достоянием — в придуманной им истории было слишком много проколов. Поэтому он с воодушевлением стал рассказывать о красотах Мексики весною, о ее базарах, кактусах и грибах. Могут ли они совершить хотя бы кратковременную поездку в эту чудесную страну? Доктор Кальтен отрицательно покачал головой и посоветовал ему получше учиться, побольше читать и углублять свои знания с помощью бесчисленных научных экспонатов, выставленных в музеях Чикагского дворца партии. Добрый старый Чикаго мог похвастаться перед всем миром своими знаменитыми экспонатами, подтверждающими теорию Мирового Льда. Теорию Полого Земного шара, отыскание подпочвенных вод с помощью ивовой рогатки, гомеопатию, народные методы лечения с помощью дикорастущих трав и так далее.
Последнее выглядело очень заманчиво. Доктору Кальтену доставило немалое удовольствие взять свое сокровище в медицинское училище и представить его в качестве своего протеже профессору Альбиани, знатоку в области лечения травами.
Альбиани был похож на гнома, сошедшего с иллюстраций Артура Рэкхема к «Золоту Рейна». Свой предмет он просто обожал.
— Мать-природа, ты — щедра и обильна! Бродите по полям, молодой человек, и за время всего лишь часовой прогулки ваше бдительное око отыщет спорынью, способствующую аборту, укроп, который уменьшает жар при лихорадке, рябину, ягоды которой возвращают силу старикам, мак, зерна которого утоляют боль при прорезывании зубов у детей!
— А у вас имеются мексиканские грибы-галлюциногены? — поинтересовался Ройланд.
— Возможно, удивленно ответил Альбиани.
Они перерыли весь музей народной медицины, внимательно пересмотрели засушенные растения под увеличительным стеклом. Из Мексики были пейот бутоны и корни, и марихуана — корни, стебли, семена и черенки. Грибов не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
