вернулся назад. Вынырнув из облаков на большой высоте, Николай увидел начало боя. «Ведьма» двоих сбила практически сразу. Он даже восхитился мастерством девушки. Сердцем он рвался ей на помощь, а умом понимал, что от десятка не отбиться. Да и не умеет он летать как Женька. Она реально чёрт в юбке, ну или ведьма. Николай и раньше никогда не видел, чтобы так летали, хотя авиацией увлекается давно. И сомневался, что в полку вообще есть подобные лётчики. Ему дан приказ, Николай пустил самолёт в облака, напоследок замечая, как Женя сбила ещё одного «мессера». Пока возвращался, искусал в кровь губы. Николаю представлялось, что в него будут тыкать пальцем и называть предателем и трусом. Через сорок минут он запросил посадку на своём аэродроме. Выскочив из самолёта, он сбросил парашют и быстрым шагом направился в штаб. Аэродром был полупустой. Личный состав вылетел на задание. В штабной землянке находились Гладышев и Гарин.
— Поставленная задача выполнена? — спросил командир, но Николай не мог слова сказать, в горле застрял ком.
— Ну ка на выпей, — особист налил из фляжки водку в стакан и подал Смирнову.
Проглотив водку, Николай закашлялся. Через полминуты смог говорить.
— Задание выполнено, товарищ гвардии полковник, — произнёс он глухо и опустил голову.
— Где «Ведьма»? Тьфу, где Красько? Рассказывай по порядку, — и полковник усадил Смирнова на скамейку.
— Зашли на город, нас не обнаружили. Точнее обнаружили, но не сразу. Успели полетать над городом, пока немцы открыли огонь из зенитных батарей. Мы к окраине, там укрепления сфотографировали. Женя над немцами пролетела, листовки сбросила. А потом увидели четверых, а за ними ещё шесть. Она мне приказ, орёт как оглашенная. Трибуналом стращала, если приказ не выполню. Ну я к линии фронта рванул, думал она за мной. А она в атаку на «худых». Двое за мной увязались. Я в облака, отстали гады. Решил вернусь, не могу я быть предателем. Поднялся выше и на высоте вернулся. Видел, как она двоих сняла, походя. Как будто играет с ними. Мля, будто ей шуточки. А потом… Потом я понял, что приказ выполнять надо. Видел, как Женя ещё одного в дребезги. Ушёл по облачности. Над линией фронта сделал несколько снимков. Вот и всё, — Николай повесил голову и замолчал.
— Ты всё правильно сделал, сынок. Такая наша доля лётчиков. Хоронить Женю заранее не надо. Она должна выкрутиться, везучая она. Иди отдыхай, — комполка хлопнул Николая по плечу и тот вышел.
Гладышев не заметил, что из глаз Николая текут слёзы. Полковник сел за свой стол и задумался. Майор Гарин помолчал с минуту, потом заговорил с командиром.
— Иван Васильевич, есть у меня во фронтовой разведке приятель. Мы с ним в 41-ом под Могилевом воевали. Я к нему по-тихому обращусь. Кому бы другому не сказал, а тебе скажу. Есть в Таганроге подполье. Попробуем узнать, как там всё случилось, — и майор что-то записал в блокноте.
Гарин не обманул, он действительно поговорил со своим товарищем из разведки. А через два дня, подошёл к Гладышеву.
— Василич, пришла информация по «Ведьме».
— Что там?
— У подполья свой человек в комендатуре, через него всё узнали. Хотя этот бой полгорода видели. Подпольщики даже хотели попробовать ночью вытащить нашего лётчика. Впечатлить удалось всех таким событием. Расколошматила Женя семерых. Никто не выжил. Был приказ брать «Ведьму» живой. Но трое оставшихся видимо плюнули на это дело. Сбили её, но она выпрыгнула с парашютом. Там немцев, что тараканов за печкой. Вот она к ним прямо в лапы и приземлилась. Военная полиция её сразу изолировала. Даже не пытали. Связались с командованием и в этот же день увезли в Донецк. Подпольщик слышал, якобы её повезут в Берлин. Приказ Фюрера, доставить к нему «Ведьму». За неё награду в десять тысяч рейхсмарок объявляли. Что дальше подпольщики не знают, — Гарин замолчал и нахмурился.
Гладышев вздохнул, но ничего не сказал. Сколько он похоронил за время войны? А сколько ещё подпишет похоронок? Не было ответа у полковника. Но решил пока не оформлять Красько как без вести пропавшую. Хотя понимал гвардии полковник, что выбраться девушке может помочь только чудо.
Поймали меня всё же немцы. Хотя какое поймали? Сам на парашюте прямо в руки к ним и приземлился. Малость меня попинали, но так без фанатизма. Подъехали жандармы, меня отобрали у солдат и повезли в комендатуру. Как ни странно, даже не пытали. В комендатуре всем рулит гауптман, капитан по-нашему. Он переводчика пригласил, начал мне листовкой в лицо тыкать, козлина, свиноед и саложёр. Почему саложёр? Говорят, немцы свинину любят, рульки там всякие и прочее. И чего листовкой тычет? Можно подумать я эту листовку не видел. Даже по фейсу врезал, как баба, ладошкой. Но мне мало не показалось. Я в своей жизни не раз по морде получал, но, чтобы так больно было, первый раз испытал. У меня даже слёзы из глаз брызнули. Ну, «бублик дырявый», попадись мне в руки. А сам мычу как овца. Дескать не знаю ничего, моя твоя не понимай. И вообще я здесь случайно, шла на базар семечек купить. Мой «яшка» не сгорел, упал, конечно, некрасиво, но немцы его потушили и рисунок сфотографировали. Марки что ли напечатают? Филателисты недоделанные. Быстро у них здесь всё делается.
Через пару часов уже фотографии готовы. Там ещё лётчики позируют и сфотографировались, это те, которые меня сбили. Наверно фройлян своим пошлют в письме. Меня тоже сфоткали, на память наверно. И вешают мне лапшу на уши: «Великая Германия, я должен понять и поступить на службу Фюреру». Я, конечно, совсем не отказываюсь, говорю: «Конечно, я вся ваша на веки». В общем позвонили они куда-то, видимо своему начальству. Почему они? Был ещё один фрукт. Оберштурмфюрер СС, я по чёрной форме понял и погон у него один, короче «злобное гестапо». Вот они решили прогнуться, связались с командованием, а там им приказали доставить меня в Донецк. Видимо там «шишка» большая сидит. Собрали фотографии, мои вещи, документы и оружие. Даже нож в сапоге нашли. После чего капитан обозвал меня валькирией. А вот маленький и острый ножичек не нашли. Я поначалу переживал, вдруг насиловать начнут, а я не готов к таким отношениям. Но обошлось. Видимо приказ был не портить мою тушку. Не бить и не тыкать в меня разными органами и предметами. Немцы они народ исполнительный. У них всё на орднунг завязано, это порядок по-ихнему. Вот и повезли меня в Донецк. Руки связали и в легковую машину, со мной поехал оберштурмфюрер, видимо за премию переживает, раб золота и серебра.
