Невежды болтают, будто счастливчики, выслужившие персональную будку, устраивают там всякого рода непотребства, но это попросту клевета. Там и топчанчика нет, не то что прочих удобств. Будка рассчитана на одного человека, и этим всё сказано. А алкогольные излишества… нет, это просто смешно.
Постовые Тышин и Лямзенюк о персональных будках могли только мечтать. Такая уж у них была собачья должность.
Место, где стоял пост, считалось кормным. Так оно и было, но только летом. Метрах в пятидесяти в трассу вливалась аккуратненькая грунтовка. Дорожники ежегодно равняли её грейдером и не ленились подсыпать гравием и песком. Вела грунтовка к дачному посёлку, раскинувшемуся на берегу озера. Дачи там принадлежали местной элите: владельцам магазинов и районному начальству. Народ сплошь автомобилизованный и не бедный. Возвращаясь в город, водители должны были делать левый поворот, и, считай, каждая вторая машина вместо того, чтобы сворачивать направо, а потом разворачиваться, ничтоже сумняшеся, пересекала двойную осевую полосу, потому что так было ближе.
Машины полагалось знать в лицо. Городским чинам такой поворот разрешался, а прочий бомонд следовало стричь.
Но это в летний сезон. А сейчас – каково? Любителей подлёдной рыбалки – по пальцам пересчитать, любителей зимних пикников – и того меньше. Грунтовочку с завидной регулярностью очищали от снега, но машин на ней почти не бывало. А значит, оставалось отлавливать фанатов быстрой езды, которых по зимнему времени тоже поубавилось.
Тем не менее, кушать хочется и зимой, поэтому Тышин и Лямзенюк, хотя и вздыхали по недоступной будке, но на дорогу посматривали в четыре глаза.
Первым добычу углядел Лямзенюк.
– Едет! – предупредил он товарища. – По грунтовке! Сейчас поворачивать будет!
Тышин отложил ненужный радар и сглотнул голодную слюну.
Белый, под снежную масть, фургончик выехал на обледенелый асфальт и – о счастье! – свернул налево самым запрещённым образом.
Тышин молодецки крутанул жезл и заступил нарушителю дорогу. Машина новая, фургон «Соболь», в таких развозят товары по дорогим магазинам. Если за рулём шоферюга, то много с него не сорвёшь, а если там хозяин, поехавший на фургоне по какой-то надобности, ему можно впарить езду по встречной полосе и развести на очень приличную сумму.
– Сержант Тышин! – уставно представился мент. – Документы попрошу.
– Слышь, командир! – зачастил сидящий за рулем мужчина. – Жена у меня рожает, в город везти надо, а по такой погоде «Скорая» не дойдёт. Тороплюсь я. Меня хозяин отпустил на казённой машине, а ты останавливаешь. Мне ещё Надьку мою забирать и в роддом таранить. Войди ты в моё положение…
«Интересно, почему у всех нарушителей жёны рожают?» – подумал Тышин, а вслух повторил:
– Документы!
Пассажир в машине сидел молча, ни во что не вмешиваясь, а шофёр продолжал сыпать словами:
– Да я ж говорю, Надька у меня… небось, криком кричит!
Права, тем не менее, появились в водительских руках, но вместе с ними обнаружилась такая купюра, что сразу решила дело в пользу рожающей Надьки.
Банкнота немедленно исчезла в тышинской ладони, и на права сержант даже не взглянул.
– Ладно, поезжай. Только смотри, у въезда в Загнётово тоже наши стоят, метрах в двухстах. Так ты притормози заранее.
– Спасибо, командир! – крикнул водитель, и «Соболь», взревев мотором, скрылся в снежной мути.
– Ну что? – спросил Лямзенюк.
– Пять косых отдал без разговоров. Может, у него и вправду жена рожает?
– Живём… – довольно протянул Лямзенюк.
Потом полицейские менты разом вздрогнули и потянулись за рациями. Переменившись в лице, они выслушали сообщение и, бросив пост, кинулись к мотоциклу, отогнанному под защиту прикюветных кустов.
– А, он, сука! – выдохнул Тышин, падая в коляску. – Ну, я ему покажу: жена рожает! Он у меня сейчас сам родит!
– Гы-Бы-Ды-Ды!.. – рычал застывший «Урал», не желая заводиться.
Тышин с проклятиями выпрыгнул из коляски, сорвал с пояса жезл, по-пропеллерному крутанул его и, рявкнув заветное: «От мента!», вспрыгнул на жезл и взлетел в воздух.
Колючий снег ударил в лицо.
«Щёки отморожу – точняк!..» – подумал Тышин, наращивая скорость.
Рация пискнула в ухо, сообщая дополнительные подробности. Операция «Перехват», —ясен пень, что «Перехват»… Это надо же додуматься, обнести десяток элитных дач, в том числе дачу районного прокурора! И машину угнали у коммерсанта Краюхина, владельца сети магазинов «Краюшка». Вывели новенький фургон из гаража, загрузились всем, что нашлось в окрестных дачах, и поехали. Одного не учли, что сторож их заметил и, вместо того чтобы берданкой не по уму размахивать, позвонил куда следует… Теперь не уйдут! Нашего прокурора обижать не рекомендуется.
Впереди замерцали красным стоп-огни уходящего фургона.
Чёрт… скоро пост у Загнётова. Ребята уже предупреждены и фургон не пропустят. Обидно будет, если им достанется слава удачного задержания. Ну же, скорей!… Догнать первым!
Стоп-огни качнулись и внезапно исчезли.
Куда ж они делись? Остановился гад, что ли? Тышин резко набрал высоту, оглядывая окрестности. «– А, вот они, голубчики! На лесную тропу свернули… И как только не завязнут… – сержант заложил крутой вираж, в опасной близости от лица замелькали еловые лапы. – Ага, вот оно что, у них тут заранее трактором проехато! А к утру заметёт след, и ищи их по всем деревням. Подготовились, твари… Теперь получат групповую кражу, да ещё квалифицированную. Ну, всё, пора тормозить братков».
Тышин приземлился впереди качающейся на ухабах машины и вздёрнул светящийся жезл, требуя остановиться. Притормозить «Соболь» даже не пытался. Пробуксовал мимо, едва не сбив постового.
Тышин неуставно матернулся и вновь взлетел в небо.
– Водитель ГАЗ-3302, – мегафонным голосом затрубил он, – немедленно остановитесь!
Ага, так он и остановился… Но правила есть правила; преступника сначала требуется предупредить. Ну, а теперь можно и по-свойски с ним разобраться.
Тышин спикировал на крышу кабины, упёрся ногами в край фургона, а жезлом саданул по ветровому стеклу. «Соболь» съехал с накатанной колеи и ткнулся радиатором в сугроб. Хлопнули дверцы: угонщики собирались бежать, хотя куда побежишь в заснеженном лесу?
– Стоять! – рявкнул Тышин. – Руки на капот! Ноги шире!
– Командир! – заторопился тот, что был за рулём. – Мы же договаривались!..
– О чём это я с тобой договаривался? Воровать договаривался? Дорогонько обойдётся. Стоять, говорю тебе! Не доводи до греха. Сейчас ноги прострелю – больно будет.
Сзади запрыгало световое пятно. Младший сержант Лямзенюк на казенном «Урале» вовремя поспел к месту задержания. Теперь можно доставать наручники и рапортовать о выполнении задания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
