Амур. – Язык богов и царей. Только на нём беседует дед нашего Шеши.
– Ты говоришь на санскрите?! – поразилась я.
– Да, а ещё знаю латынь, греческий, этрусский и другие языки, – сказал Амур.
– Гениально! – восхищённо прошептала я, оторвав взгляд от происходящего в зале.
– Ну что ты! – пожал плечами Амур, тоже взглянув на меня. – Просто я живу немного дольше, чем ты. У меня было время на изучение.
В его словах не ощущалось ни капли хвастовства или высокомерия, мой спутник говорил обо всём просто, констатируя факт, он вообще вёл себя так, словно был парнем из соседнего двора, а не жителем Олимпа. Иностранные языки не были моей сильной стороной, поэтому я уважительно относилась к тем, кто был, как говорится, без запинки «парле ву» или «шпрехен зи», а уж индивиды, имеющие навыки полиглота, вообще казались мне небожителями. В арсенале свах было заклинание «Эсперанто», дающее понимание любых языков, но я не решилась его использовать, боясь раскрыть наше несанкционированное присутствие, ведь неизвестно насколько чувствительны цари нагов к заклинаниям ведьм.
– И что там говорит этот божественный дедушка?! – спросила я, наблюдая, как ожившая статуя шипит и машет хвостом, норовя откусить голову собственному внуку.
– Ну… он… э-э-э-э… выказал некоторое недовольство тем, что Шеша давно не выходил на связь, а потом предложил ему взяться за ум и послужить делу умножения славы их рода, – дипломатично сформулировал Амур притязания гневно шипящего Царя всех нагов.
Я не знала, как на санскрите звучат ругательства, но меня не оставляло ощущение, что дед Шеши конструировал свои высказывания гораздо более жёстко и многоярусно, чем мой переводчик.
– А каким образом планируется умножать славу рода? Я надеюсь, что не путём поимки объявленных во вселенский розыск? – уточнила я.
– Нет, – покачал головой Амур. – Если я правильно понял, Шеше предстоит отыскать Венец Разума и защитить его от посягательств ракшасов – так называют здесь демонов из нижних миров. Он должен покрыть себя славой, чтобы о нём сложили эпос, и выбрать себе достойную жену.
– Эпичненько-романтичненько! – пробормотала я.
– Венец Разума – это такой древний артефакт, с помощью которого можно связаться с бесплотными расами, которые стоят на ступень выше нас по духовному и интеллектуальному развитию. Это – как подключиться к Разуму Вселенной, представляешь? – пояснил мне Амур.
Я не представляла, но мне сразу вспомнился мой сон, в котором я видела сущности, сотканные из света.
– А вот это плохо! – покачал головой Амур, после очередного высказывания ожившей статуи, а потом добавил, обращаясь ко мне: – Чтобы к расе нагов не было подозрений в укрывательстве объявленных во вселенский розыск, дед требует от Шеши позволить совершить обыск во дворце, такой же, как в домах у всех нагов в этом измерении.
Пока я думала об этом, венценосный дед Шеши закончил своё пламенное шипящее выступление, и статуя снова стала недвижимой и величественно спокойной.
– Выходите! Вс-с-с-сё нормально! – позвал нас Шеша, наконец поднимаясь с колен.
Он сам открыл тайный проход, чтобы помочь нам покинуть наблюдательный пункт.
– Вы деда не бойтесь, он хороший! – добродушно улыбаясь, сказал принц нагов. – Строгий просто, но у него работа нервная. Он цело-с-стность Всс-с-с-селенной охраняет. В общем, дежурный по вечности!
– Когда будет обыск? – спросил Амур.
– Об этом не беспокойтесь, я уже всё продумал! – заверил нас принц нагов. – Вас-с-с-с не тронут, потому что вы пойдёте со мной!
– Как?! – поразилась я.
– Гордо! Ведь вы будете сопровождать будущего героя эпоса! – засмеялся Шеша. – И сами войдёте в историю. Сами подумайте: сейчас вы – изгои в бегах, но как только я публично объявлю вас с-с-с-своей командой, вы автоматически переходите под защиту царя нагов и странствуете абсолютно легально! Ну как?
– Хитро придумано! – усмехнулся Амур. – И как ты объяснишь присутствие в своей команде ведьмы-свахи и младшего бога любви?
– Очень прос-с-с-с-сто: я должен выбрать себе жену, для этого позарез нужна сваха! – сказал Шеша. – А так как ракшасы – это злобные существа, ненавидящие другие формы жизни, мне нужен бог любви (пусть даже младший), чтобы вселить в их сердца любовь!
– Интересная версия! – пожала плечами я.
– Ты собрался искать Венец Разума, а что о нём вообще известно? – перешёл к делу Амур.
– Ну что… – наморщил лоб Шеша. – Венец Разума был создан очень давно, ещё в начале времён. Его хранили у себя поочерёдно старшие расы, чтобы у каждой была возможность использовать его для развития. Затем этот артефакт был утрачен. Какая-то странная история произошла: что-то связанное с-с-с-с-с несчас-с-стной любовью предс-с-ставителей несовместимых родов.
– Как это – несовместимых?! – перебила его я, а потом повторила истину, которую часто говорил мне Витюня: – Коль порывы плодотворны и любовь в душе чиста, ей становятся покорны все рода и возраста!
– Смотри, как излагает! Точно сваха! – засмеялся Шеша. – Но на самом деле всё гораздо сложнее. Морганатические браки никогда не приветствовались. Так вот, те несчастные влюблённые из несовместимых родов, говорят, и выкрали Венец в надежде обменять его на возможность быть вместе. Их поймали, а артефакт был утрачен. С тех пор найти его никто не мог. Всё осложняется тем, что Венец может принимать любые формы, то есть может выглядеть и как тиара, и как папаха, и как…
– Шляпа? – тихо спросила я, озвучив свою догадку.
– Да хоть как кас-с-с-ска! – подтвердил мою догадку Шеша.
– А для чего он ракшасам? – поинтересовался Амур.
– Ну как это «для чего»?! Венец даёт возможность понять даже самые продвинутые рас-сы, а значит, можно наладить с-с-с-связи, получить ценные знания! – пояснил Шеша.
– Ракшасы не школьники, к знаниям не стремятся! – покачал головой Амур. – Тут что-то другое.
– Много ты понимаешь в ракшасах! – засмеялся Шеша. – Ты же ни одного не видел вблизи, а я с-с-с-с ними уже с-сражался!
– Тогда нам с Амуром не помешает небольшое погружение в тему! – вклинилась в разговор я. – Что это за ракшасы, как выглядят, где обитают, за что ненавидят другие формы жизни? Чем их можно одолеть?
– Анфиса, если б ты обладала зеленоватой кожей и имела хотя бы один хвос-с-с-ст, я бы на тебе женился! – заявил Шеша, а Амур почему-то недовольно
