бы, а в самом доме заперта женщина. На вид вроде очень приличная, даже в шляпке с-с-с-с вуалью, но жутко кричит на странном языке и бьётся головой в закрытые двери, – поведал Шеша, вызвав наш с Амуром смех.
– Ракшасиха пришла женихов у Анфисы отбивать? – спросил младший бог любви, весело улыбаясь: кажется, вся эта история его очень развеселила.
– Нет, агентес-с-с-с-са докладывает, что в доме явно человек, но силы черпает от ракшасов! – пожал плечами Шеша. – Парадокс-с-с!
– Никакого парадокса, – возразила я. – Это Матильда – главная ведьма-сваха! Наверное, домовой её запер в доме своей магией, вот и сидит она там теперь, злобствует. А язык неизвестный – это ругательства. Она у нас по этой части очень знающий специалист (и не праздные это словеса, кстати: она бабая своего так вызывает)! Ну а силу свахи, кажется, все от ракшасов черпали и ракшасский план по селекции человечества выполняли!
– Нет, не вс-с-с-се! – покачал головой Шеша. – У тебя сила из другого источника, мне неизвес-с-стного. Ракшасов я бы почувствовал и не пустил бы тебя даже на порог с-с-своего дома. Ты вообще к ним никакого отношения не имеешь!
Это заявление меня очень обрадовало, ведь я отчасти чувствовала себя виноватой в том, что демоны так распоясались в нашем измерении. С другой стороны, если сила моя не от них, то от кого же? Или это моя личная энергия любви, так сказать, не в меру мощное либидо, поставленное на службу народу? Самый главный вопрос – где искать Витюню – тоже ответа пока не имел. Ну, не на югах же, правда?! Уж как-то слишком просто, да и как его там найдешь-то без точного адреса? Может, это он для отвода глаз про юга написал? Я точно знала, что домовые далеко от своих домов не отходят. Это не птицы перелетные, чтобы на юга так запросто махнуть.
– А этот твой Викторус… У него самого точно все дома? – осторожно спросил Шеша. – Ты не подумай, я никого не хочу обидеть, но уж очень бредовое какое-то послание.
– Можешь не сомневаться! – заверила я принца нагов. – Послание, правда, выглядит странно, но это потому, что мы пока не угадали, какая информация спрятана в нём. Витюня должен был запутать преследователей и подать мне знак. Думаю, что первый пункт ему удался на славу, а вот со знаками он, похоже, переборщил.
– Я уже запустил программу обнаружения всех возможных шифров, – сказал Шеша. – Правда, быстро она не сработает, придётся подождать.
Ожидание длилось несколько часов. Всё это время мы пытались самостоятельно понять скрытый смысл послания, прочитав его вдоль и поперёк раз сто – безрезультатно. Вишенкой на торте стал ответ программы обнаружения шифров, гласивший: «Применение техник шифрования в тексте не обнаружено». В этот момент меня осенило!
– Это не шифр! – воскликнула я. – Всё проще! Гораздо проще! И как же я сразу-то не поняла! Он же для меня это написал, чтобы только я могла догадаться!
Шеша и Амур взглянули на меня с интересом, к которому во взгляде Амура примешивалось восхищение, а во взгляде Шеши – лёгкая досада: немудрено, какой-то рядовой русский домовой превзошёл систему расшифровки принца нагов, тут, и правда есть над чем задуматься!
– Из всего это текста нам нужно только одно слово: «Ки-ки»! – заявила я.
– А что оно означает? – озадаченно спросил Шеша.
– Это прозвище его давней подруги – Кики, только ударение в нём ставится не так, как в стишке из послания, а на первый слог, поэтому мне сразу это в голову и не пришло! —пояснила я.
– Подруга домового – это домовиха?! – предположил Амур, а Шеша весело рассмеялся.
– Нет, кикимора она у него, – деловито поправила я.
Кикимор я не видела ни разу: болотные в нашей местности не водились по причине отсутствия болот, а та сухопутная кикимора, что иногда приходила к нам в дом, оставалась невидимой, надеюсь, из соображений конспирации, а не потому, что была страшненькая, да и Витюня вряд ли выбрал бы себе в подруги несимпатичную особу. Как бы там ни было, эффект невидимости нельзя было снять никакими заклинаниями.
Я видела только, как кикимора помогала домовому ткать, прясть и вязать: всё будто делалось само собой и одновременно, что наводило на мысль о том, сколько рук у нашей гостьи. В недругов эта сущность любила метко кидаться всем, что попадало ей под руку, а ещё порой она пела, гуляя по крыше – сладко так пела, ласково, тоненьким голоском и иногда смеялась. Вот эту таинственную леди Витюня и называл Кики. Иногда он тоже ходил к ней в гости. Это случалось нечасто и с соблюдением мер конспирации уровня Штирлица: Витюня дожидался ночи и, обратившись в большого бровастого филина, улетал, как мне казалось, в сторону заброшенного села. Таких рядом с усадьбой было несколько. Так что Кики, наверное, облюбовала один из заброшенных домов там, возможно, даже готовила его для совместного проживания с Витюней.
Вообще кикимор считали злыми и вздорными духами, но говорят, что под положительным влиянием добрых и хозяйственных домовых они в меру перевоспитывались. Как Витюня смог сбежать к своей зазнобе? Я представила, как невидимая Кики закидывает ракшасов и Матильду недозрелыми помидорами с нашего огорода и с боем отступает, уводя с собой Витюню. Может, всё было и не так, но уже одно то, что домовой спасся и находится у друзей, было прекрасно! Теперь дело за малым: идём к Кики и вместе с Витюней разбираемся, зачем к нам попал Венец, попутно разъяснив ракшасам и примкнувшим в ним несознательным свахам и бабаям их место в мировой иерархии видов.
– Когда мы отправимся в наш поход? – спросила я у Шеши.
– Тебе не терпится войти в историю? – засмеялся принц нагов.
– Скорее, вникнуть в эту историю, чем войти, – уточнила я.
– Просто так взять и отправиться в поход мы не можем: я же, как-никак, принц. По правилам, я должен известить все миры, что иду сражаться со злом, представить своих спутников общественности и ещё взять с собой летописца, который и будет слагать эпос, наблюдая за нами! – важно сказал Шеша.
– Ну и волокита! – развела руками я.
– И кто у нас летописец? – поинтересовался Амур.
– Вот с летописцем незадача вышла, – потёр затылок Шеша. – Всех
