В отличие от остальных… После моего Интернет-замужества я несколько раз получала от журналистов вопросы типа: «Неужели вы не стесняетесь признаваться, что отыскали мужа на сайте знакомств?» Не буду развивать свой ответ: «Стесняются своих поступков лишь люди, зависимые от мнения социума, и если однажды я подцеплю такую зависимость, то начну стесняться самой себя». Речь о другом. Мне кажется странной сама постановка вопроса. Почему какой-либо способ знакомства может вызывать стеснение? Откуда вообще взялось витающее в воздухе убеждение, что в Инете знакомятся только неполноценные личности?
Тут следует упомянуть, что, вдохновившись моим хэппи-эндом, сразу две знакомые барышни решили повторить подвиг и отправились искать мужчин в Интернет. У обеих попытки закончились пшиком. Причем одна из них подробно описала мне опыт. Мол, пока они переписывались с неким Сергеем, все было неплохо, а когда познакомились, и он увидел ее дорогую машину, парень вдруг скис, начал мямлить, комплексовать и прощаться. Из чего логически следовал вывод: мне просто случайно повезло, а на деле никого стоящего в Инете ты не найдешь. «Погоди, — остановила ее убеждение я, — а если бы ты познакомилась с кем-то в театре, и после пары встреч пригласила его домой, разве с тобой не могло случиться то же самое?» Да не только могло — случается с ней регулярно. Главная проблема приятельницы в том, что она зарабатывает больше большинства знакомых мужчин и имеет соответствующие заработкам авто и жилплощадь. При чем тут вообще Интернет? Он же не панацея от бед, а… максимально быстрый способ достижения результата. Любого. На то, чтоб разочароваться в других, у нее ушло куда больше времени. А тут три письма, одна встреча — и готово, адью! И если б она помянула марку машины в письме, чтоб разочароваться, ей не пришлось бы даже встречаться. Даже вставать со стула!
Это еще одна причина, по которой мне так нравится там. В Инете, где реальные люди прячутся за абстрактными никами и аватарками, возникает эффект случайного попутчика в поезде — никто не стесняется быть откровенным.
Откровенно злым, мерзким, несдержанным или душевным, беззащитным и искренним. И хамов, истериков, фанатов, маньяков, зацикленных на сексе или какой-то идее, здесь, на мой взгляд, тоже легче вычислить сразу. Сидя с вами в кафе на первом свидании, парень всегда будет корректировать свои ответы под вас. Если у вас второй размер груди, он не признается, что сходит с ума от вдвое большего бюста. Если его раздражают самостоятельные, излишне остроумные женщины, он молча проглотит ваши шпильки. Просто, чтобы не злить и затащить вас в постель (зря он что ли потратил время и деньги на ужин!). Так сложилось, что отношения мужчины и женщины почти всегда начинаются с вранья и умалчивания. Но зайдите на сайт знакомств, и вы прочтете все требования к партнерше сразу. И сразу откажетесь, если они покажутся вам неприемлемыми, неприлично циничными, слишком сермяжными.
Собственно, именно на контрасте с бесчисленными холодными перечислениями в столбик («худая, раскомплексованная, с большой грудью, без денежных проблем»), меня и поразила анкета мужа, где, как вы помните, в пожеланиях значилась всего одна строчка: «Хочется встретить человека, с которым легко». И наверное, общение с помощью текстов — еще одна причина, по которой меня так притягивает Интернет. На мой писательский взгляд, в любом литературном произведении, большом, как роман, или длиною в три строчки, автор всегда раскрывается наиболее полно. Это убеждение, помноженное на естественное жгучее любопытство познать непознанное, и подвигло меня еще до замужества заполнить анкету на сайте знакомств. Фото я честно поместила свое, имя позаимствовала у одной из любимых литературных героинь. Результаты превзошли ожидания… Мне писали десятки мужчин. Даже спустя год, когда я давно была замужем, все еще приходили письма. И хоть ни с одним из отправителей я так и не встретилась, я получила массу удовольствия от такого успеха и текстового флирта.
Поэтому Интернет и считается не лучшим местом знакомства — многие поступают так же, как я. Представляются чужим именем, ставят чужое фото, скрывают свой возраст, рост, вес и относятся к Инет-флирту не слишком серьезно. В данный момент 15-летний сын моей подруги переписывается с барышней, убежденной, что ему 25. Девица пишет, что никто давно не понимал ее так, как он, и просит о встрече. Он же намерен порвать с ней из подросткового страха: «Еще немного, и она меня точно попалит!». «А бедная девушка, — вздохнула я, выслушав подружкин рассказ, — будет думать, что же я сделала не так, не так сказала, не так написала… И измыслит сотню причин, кроме одной и реальной — ей просто писал маленький мальчик».
Само собой, перепутать 25-летнего с 15-летним или 60-летним дедулей, решившим начать эпистолярный роман с юной девушкой, вне Инета намного сложнее. Что же касается несерьезности флирта — тут Интернет-реальность, на мой взгляд, мало чем отличается от повседневной. В жизни флирт так же редко приводит к весомым последствиям и точно так же поднимает настроение, тонус и самомнение. Только в отличие от жизни, в Инете можно флиртовать сразу с сотней мужчин. И не нужно даже краситься, наряжаться, расчесываться и чистить зубы. Нельзя ненароком забеременеть. Не надо бояться идти на контакт с незнакомцем. В любую минуту все можно прервать. Если же порвали с вами, перечитать письма, дабы детально проанализировать свои тактические ошибки и его огрехи, куда легче, чем вспомнить, что ты ему говорила, а он тебе отвечал. Да и вычислить 15-летнего не намного трудней, чем маньяка. К примеру, всегда можно попросить адресата по-приколу заполнить какой-нибудь тест… Ну а если при встрече у вас ничего не сложилось, что из того?
Очень скоро, когда Интернет окончательно перестанет быть экзотикой, он станет всего лишь одним из многих способов знакомства. И упрек: «Раз ищешь партнера на сайте, значит, не смогла познакомиться нормальным способом» — станет столь же абсурдным, как «Если познакомилась в театре, значит, не смогла найти мужчину на стадионе. Если свела знакомство в гостях у друзей, значит, не нашла никого в тренажерном зале».
Не важно где и когда, главное — с кем! Из десятков читателей, оставляющих отзывы о моих книгах, только одна, после двухлетнего обмена репликами стала моей реальной подругой. Из сотен девчонок и мальчишек, размещающих свои стихи и ноты на сайте моей подруги-певицы, только один стал ее другом и песенником. В Инете все также, как в жизни, — шанс на везение один из множества. Только все происходит быстрее. И количество шансов покрывает весь мир. И не нужно даже вставать со стула.
Больше же он не отличается от реалий ничем. В конце концов, от любви тоже бывает зависимость.
В постели с врагом
Некогда психолог Джон Грэй, автор бестселлера «Мужчины с Марса, женщины с Венеры», заработал миллионы, объяснив человечеству, что представители сильного и прекрасного пола произошли с двух разных планет и попросту неспособны понять друг друга.
Не знаю, как вам, — мне эта теория не нравилась никогда.
«Женщину невозможно понять, — сказал мне большой любитель женщин (читай: бабник со стажем), — сколько ни пытайся, она остается загадкой». «Не понимаю, — поразилась я, — ну что такого непонятного в женщине?»
Ответов оказалось множество. Все как один — банальные. Женщина говорит «нет» и подразумевает «да». Женщина говорит «может быть» и подразумевает «нет». И вообще, ты толком никогда не поймешь, чего она хочет и зачем говорит это. И как прикажете понимать существо, в поступках которого совершенно нет логики?
На утверждении «у женщин нет логики» я обычно срываюсь (от него остается всего один шаг до заявления «баба — не человек», и в данном контексте объяснение «Мужчины с Марса, женщины с Венеры» сразу мнится вполне симпатичным). Однако, будучи существом до неприличья логичным, я не сорвалась. Я задумалась…
«А знаешь, — сказала я ему, — когда мне было лет двадцать, я не верила, что мужчины способны страдать от любви. Правда, смешно?»
В период моей до безумия романтической юности я постоянно влюблялась в кого-то по уши, проваливалась в свои чувства, как в прорубь, и страдала ужасно. Естественно, он (тот монстр, из-за которого я не спала и не ела) был просто неспособен терзаться так же, как я!
Именно эта иллюзия — мужчина не может мучаться так же, он только мучает! — и заставляла меня мучить их. Зацикленность на собственных адских страданиях делала меня жестокой. Как я истязала своих кавалеров! Сколько затяжных истерик я им устроила. Скольких прогнала навсегда (дабы они приползали на коленях обратно). Я резала по живому… Я хотела, чтоб они тоже почувствовали мою боль!
И подозреваю, в их памяти я навечно осталась истеричной садисткой с атрофированной логикой. Но логика в моем поведении все же была: выраженная одним емким словом — «война».
