— Макс, можно в этой воде купаться? — Ната, не дожидаясь ответа, сбросила шубу и замерла, взявшись за молнию.
— Можно, но купание в любом минеральном источнике ограничивают двадцатью минутами. Купайся, я пока посторожу.
— Отвернись пожалуйста, — попросила Ната. Я услышал звук молнии, а затем как девушка, слегка вскрикивает, входя в воду. — Можешь повернуться.
Женская логика — полное отсутствие логики! Зачем просить отвернуться, если в прозрачной воде, отлично все видно? Или Ната думала, что, зайдя в воду по шею, она станет невидимой для меня? Следующий ее шаг подтверждал мою правоту:
— Макс, иди сюда! — замахала она рукой, демонстрируя полушария грудей. Желание войти в воду просто непреодолимое, но меня останавливали многочисленные следы животных. Судя по всему, животные прекрасно понимали, что источник целебный: хромой олень не пил воду, он в ней находился. И он хромал, что говорило о целенаправленном приходе на лечебный источник. А там, где олень или лань, могут быть медведи и волки. Не очень-то хотелось сидеть голышом в горячей воде и ждать, пока хищники соизволят уйти.
— После тебя, нельзя забывать об опасности, — я начал собирать хворост, стараясь не удаляться от источника. Куча набралась серьезная, а вот до ближайшей елки с пожелтевшей хвоей пришлось идти метров сто. Я уже возвращался обратно, когда услышал крик Наты: выхватывая на ходу дезинтегратор, рванул к источнику. Картину, открывшуюся моим глазам, не забуду до конца жизни: удравший при виде меня хромой олень стоял в центре источника, позволяя Нате себя трогать. И снова, увидев меня, олень неторопливо покинул «купальню», направляясь на восток.
— Почему ты кричала?
— Я от радости, — смущенная девушка не заметила, что стоит, выпрямившись в полный рост, наполовину высовываясь из воды. Спохватившись, Ната присела, а я, проклиная ее за крик, отправился обратно за брошенной сухой хвоей.
Разведя костер, вытащил несколько кусочков мяса и позвал Нату:
— Вылезай, нельзя так долго находиться в термальном источнике. Поджарь мясо, я пока искупаюсь.
— Сейчас, минутку, Макс. Достираю комбинезон и выхожу. — Насчет комбинезона она правильно подумала, нужно и свой постирать. Если их развесить рядом с костром, высохнут быстро. Ночи сейчас не холодные, можно переждать у костра, накинув шубу.
— Макс, отвернись пожалуйста, — раздался сзади голос, — пока я не возьму шкуру.
Через минуту передо мной появилась амазонка с мокрыми волосами: шкура едва ли на треть скрывала ее фигуру. В принципе можно бы не стесняться, как никак, близость у нас уже была. — Иди купаться, я поджарю мясо. И комбинезон свой оставь в воде, я его постираю потом. Пить хочется, — внезапно сказала Ната, озираясь по сторонам. У нас с собой была складная полипропиленовая фляжка на два литра. Пока шли через море, жажду утоляли снегом. Да и при переходе по западному берегу снега хватало. Сейчас снег растаял, фляжку я наполнял водой из встречавшихся по дороге ручьев. Вначале Ната приходила в ужас от моих слов про утоление жажды снегом или водой из ручьев.
— Я живой пример того, что за двадцать два года в каменном веке ни разу не отравился. Вода здесь идеальная, человечество не успело испоганить природу, — возражал на ее опасения. Тем не менее, прошло немало времени, прежде чем девушка стала пить смело, не думая каждый раз, что подхватит инфекцию.
На мой вопрос, учили ли их выживать в дикой природе при аварийном приземлении, Ната отвечала, что их задача — послать сигнал бедствия и держаться спасательного модуля, рассчитанного на двухмесячную автономную работу. За это время спасательная экспедиция могла найти их в любом месте в исследованном секторе космоса.
Я плескался в горячей воде около минут десяти, когда меня позвала Ната:
— Макс Са, ужин готов, давай, выходи. — Прикрывшись протянутой мне шкурой, я завернулся в импровизированную шубу, присаживаясь к огню. Мясо было великолепно, но не хватало соли. Солнце клонилось к горизонту, температура держалась на удивление теплой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Будет дождь, — поделился я информацией, ощутив теплый порыв ветра на лице.
— Кто сказал? — Ната удивилась, после купания ее лицо приобрело здоровый цвет, а губы налились.
— Многолетний опыт выживания, а если ты посмотришь на северо-восток, то заметишь, как там начинает темнеть, хотя солнце еще не зашло.
— Нужно искупаться еще раз до дождя, ты идешь? — скинув шкуру, играя бедрами Ната пошла в воду. Столь явный призыв проигнорировать я не мог: ринувшись за ней в воду, схватил и прижал к себе.
— Как же хорошо, — Ната раскинув руки, пыталась удержаться на плаву.
— Что именно? — задал я наводящий вопрос.
— Все! Ты, этот источник, эта жизнь, где не нужно следовать инструкциям ежесекундно. Только сейчас я поняла, что значит свобода.
— Нам пора выйти из воды. Мы здесь практически час, — это вредно для здоровья.
— Неужели так много? — изумилась Ната, — а мне казалось от силы десять минут.
Вот стерва, — беззлобно подумал, выходя из воды, — вот так, стараешься в течение часа, а ей кажется всего десять минут. Типичная женщина начала двадцать первого века. Следовало набрать хвороста, пока совсем не стемнело, комбинезон практически высох, приобретя практически первоначальный цвет. Набрав кучу хвороста, приволок все к костру. Снова уловил порыв теплого воздуха, и с неба упали первые капли дождя.
— Дождь, ты оказался прав, — Ната тоже вышла из воды, повторив, — пить хочется.
Один из валунов имел широкую верхушку, оттуда начала тонкой струйкой литься вниз дождевая вода. Подставив флягу, дождался, пока фляга наполнилась и протянул Нате:
— Пей, самая полезная вода. — Уже без боязни Ната утолила жажду и вернула мне флягу. Выпив, снова наполнил ее, подставляя лицо холодному весеннему дождю. До сих пор наше путешествие шло без особых приключений, но мы приближались к более теплым краям, и встречи с людьми неминуемы.
У горячего источника задержались на два дня: принимали термальные ванные, давая организму восстановиться. Животные не просто так шли в такой горячий источник: прилив сил и бодрости был просто потрясающий. На третий день с большой неохотой продолжили путь: отдохнув, мы двигались с приличной скоростью, не забывая об опасности. Спустя четыре дня свернули на юг: по моим предположениям, до острова Зеландия оставалось около четырехсот километров.
Дни проходили за днями, практически не отличаясь: подъем с первыми лучами солнца, завтрак и походный темп. Несколько раз натыкались на останки травоядных и множество следов волчьих лап. В такие моменты я вспоминал, что у нас не туристический поход, начиная внимательнее смотреть на следы.
Наступило 9 мая по календарю, что я вел в своей голове. Мы находились примерно в пятидесяти километрах от Зеландии. Этот день я решил посвятить отдыху и охоте: запасы оленя исчерпались. К моему неудовольствию, про Великую Отечественную войну Ната слышала только краем уха. Пока отдыхали, вкратце пересказал про войну, объяснив, почему для русского человека так важна эта победа.
После отдыха, пройдя около двух километров, наткнулись на неглубокий ручей, кишевший рыбой: вспенивая воду, крупные рыбы шли против течения.
— Ната, привал, кажись, наткнулись на нерест лосося. Пару дней у нас будет рыбная диета.
За несколько минут я поймал пару крупных рыбин: хороших, сильных, еще без горбов. У одной, вероятно, самки, пузо раздутое, на ощупь мягкое.
Соли нет, а здесь икры тоннами, — проскользнула обидная мысль. Мой напарник Михаил был родом с Камчатки, часто рассказывал про нерест лососевых, про заготовку икры, про нерестовые изменения рыб не желательных для приема в пищу.
— Помой руки, подставь их, — Ната помыла руки в ручье и сложила ладошкой. Вспоров брюхо самке, наполнил ее ладони. Ладони девушки не могли вместить всю икру, самка оказалась очень продуктивной. Взяв из ее ладони немного икры, отправил себе в рот: оказалась вкусной, но отсутствие соли все портило.
