Между тем они подошли уже достаточно близко к этим светловолосым и кудрявым личностям, поэтому Алан лениво продолжил:
— К тому же, Мелисса, — он чуть повернулся к ней и ласково улыбнулся, показывая всем вокруг, о ком он говорит, — будет обучаться на лекаря. На осужденных рабах можно испытывать заклинания, если они не относятся к пыточным.
Дэйн яростно закивал. Это было суровой правдой обучения, и Алан понимал, что ему придется купить еще одного раба — вряд ли Мелли действительно сможет отрабатывать это на членах своей семьи, насколько бы неприятны они ей ни были. Часть заклинаний можно изучать на трупах, но определенный тип приходится отрабатывать на живых: как минимум залечивание ран. Порезы традиционно наносятся после обезболивания, дабы испытуемый не верещал от боли.
В шеренге рабов многие заметно побледнели. На самом деле, не так уж и страшно — это ведь не пытки в их прямом понимании, просто крайне неприятные процедуры. Но среди далеких от магии людей ходят слухи об ужасах этих испытаний. Вплоть до того, что милейшие лекари тебя живьем разрежут и сошьют заново.
— Как тебе этот, милая? — Алан остановился точно напротив брата Мелли — по крайней мере, ему так казалось.
Он думал, что она не станет отвечать, но Кроха его удивила. Она спокойно развернулась к нему и ответила абсолютно безмятежным тоном:
— Не уверена. Думаю, мне будет сложно его исцелить… очень быстро придется покупать нового. Как-то он не… располагает к спасению.
Алан расхохотался, — в большей степени от удивления — а вот брат Мелли аж побледнел.
— Мелли, дочка… — заговорила женщина, но Мелли оборвала ее:
— Уже нет. Продавая ребенка, вы отказываетесь от родства. Родителей у меня нет. Я теперь сирота.
С восторгом глядя на Мелли, Алан весело предложил:
— Ну, ты все еще можешь срывать на нем зло, когда придет время… ну знаешь, женщины в положении иногда хотят очень странных вещей.
Мелли фыркнула:
— Бери, если хочешь.
Продавец Дэйн все это время стоял, кажется, не дыша. Даже он уже наверняка понял, что Мелли — тоже рабыня. Часть людей, стоящих рядом с ее семейкой, начали опасливо отодвигаться в сторону, словно от прокаженных. При условии, что причиной попадания сюда чаще всего являются убийства, то смотрелось даже комично.
— Этих троих. Я прав, Мелисса? — он указал на тех, кого он определил как семью Мелли.
Та кивнула и первая потянула его в сторону — уйти подальше от шеренги невольников. Алан чуть придержал ее — трех рабов недостаточно, управляющий ему потом мозг выклюет. Он высмотрел в шеренге несколько парней — двух помощнее, двух, напротив, посубтильнее.
Еще несколько минут потребовалось на оформление и магическую привязку, потом хозяин долго пересчитывал монеты, а после еще дольше рассыпался в комплиментах и пожеланиях возвращаться.
— Ты в порядке? — спросил Алан у Мелли, когда всех купленных рабов увели и они вернулись к оставленным лошадям.
Та кивнула в ответ, но руки у нее чуть подрагивали. Впрочем, она не походила на человека, которому страшно или который планирует свалиться в обморок с коня… она скорее злилась. Магического таланта к считыванию эмоций у Алана не было, но весь его жизненный опыт говорил, что она сердится.
— Ты так сурово молчишь в мою сторону? — хмыкнул Алан.
Та удивленно посмотрела на него:
— Сурово молчу?
— Да, как будто злишься. На меня?
Мелли мотнула головой. Она уже подошла к коню и приказала ему опуститься, прежде чем ответила:
— Честно говоря, я больше злюсь на себя… ну и на родителей. А на тебя вроде и не за что.
Глава 11. Воссоединение
Вернувшись в Отолья, они выехали на главную улицу, но вскоре свернули с нее. За высокими зданиями достаточно быстро начались жилые кварталы, непривычные для Мелли: это были аккуратные домики, стоявшие так близко друг к другу, что между ними с трудом разминутся два человека. Все дома были двухэтажными, у каждого небольшой цветник, а иногда — собачьи будки и молодые деревья.
— Местные называют это место пряничными улицами, — сказал Алан. — Это дома, которые либо принадлежали мне и Берти в прошлом, либо до сих пор принадлежат нам и сдаются в аренду. Они, в целом, одинаковые, но, например, на этой улице с правой стороны дома с двумя спальными, а слева — с тремя. Когда город начал расти, я сам нанял строителей — жилье дешевое, доступное, удобное. Ну а что каждый дом похож на соседский, так это несложно поправить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мелли не сдержалась и хмыкнула. Они как раз проезжали мимо дома, где забор цветника был сделан из пустых винных бутылок, в каждой из которых торчали пучки высохшей травы. А чуть раньше по улице попался дом с деревянными статуями. Но главное отличие — разные входные двери и выкрашенные наличники окон. Встречались и полностью резные, явно не дешевые.
— Здесь мило, — призналась Мелли.
— Да, эти места часто фотографируют, когда готовят какую-нибудь статью о городе. Здесь живет большая часть наших работников, да и многие студенты снимают дома вскладчину — правда, не здесь, а чуть выше, поближе к Академии. Пешком до центра далеко, а сразу расширить улицы для трамвайных путей я восемь лет назад не додумался.
Улочки действительно довольно узкие — две повозки разминутся с трудом, а кареты могут и столкнуться. Тротуара не было вовсе. Но от этого местность казалась еще уютнее. У многих домов стояли велосипеды. Мелли их раньше видела только на картинках, но все же в Отолья на них передвигались даже чаще, чем на лошадях.
— А зачем мы здесь? — спросила она.
— Потому что я поселил твоих брата и сестру в одном из таких домов. По правой стороне, где всего две спальни. Немного осталось, скоро приедем.
Мелли нервно сжала поводья коня. Чем дальше они отъезжали от главной улицы, тем менее индивидуально выглядели дома. Теперь входные двери и наличники покрашены только в красный, под цвет черепицы, а заборчик у цветника самый простой, деревянный. Да и о каких-то украшениях на входе говорить не приходилось — хорошо если коврики постелены.
— Это здесь, — Алан остановил коня. — Я оставлю с тобой охрану, Магнус заберет после обеда, еду принесут сюда — вроде должны были заказать в таверне. Там на заднем дворе есть что-то вроде конюшни, потом поедешь оттуда. Все, Кроха, общайся. Я не буду мешать.
Мелли удивленно посмотрела на Алана: не верилось, что он просто оставит ее здесь на несколько часов… впрочем, что ее близкие будут жить в таком доме, тоже не верилось. Раньше Мелли мечтала о чем-то подобном: квартирка или маленький домик, новая жизнь без сумасброда-брата и жесткого отца… знать, что сейчас в таком доме будут жить Роззи и Олли… это вызывало такую бурю эмоций, что у Мелли выступили слезы на глазах.
Она быстро спешилась, бросила поводья охраннику и понеслась к дверям дома, начисто забыв о наставлениях Симы: длинные полы юбки-амазонки придерживала в руках, чтобы не споткнуться. И все же входная дверь открылась до того, как Мелли успела постучать. Роззи обняла ее еще на пороге и практически втащила в дом. Стоя у дверей, они обнимались — через пару секунд Мелли поняла, что ее обнимает и Олли, и они втроем плачут и смеются одновременно.
Они пытались что-то сказать друг другу, но каждый раз срывались то на нервный смех, то на слезы. Мелли не знала, что спрашивать и что говорить, ей просто хотелось чувствовать, что они оба рядом — живы и как минимум внешне здоровы. От слез и объятий их отвлек настойчивый стук в дверь. Мелли вздрогнула, но все же открыла. На пороге стояли два мальчишки лет четырнадцати — оба темноволосые, вихрастые и одинаково загорелые.
— Доставка из таверны «Сытый добряк», — бойко заговорил мальчишка. — Позволите зайти? Нам сказали, что мы должны сервировать!
Мелли потерянно отошла в сторону: она читала, что в городах можно заказывать еду на дом, но встречалась с таким впервые. Мальчишки, едва оказались в доме, начали споро расставлять тарелки и стаканы, а из специальной сумки достали упакованные блюда — от тарелок ароматно пахло и шел горячий пар.
