Он вынул бутылки.
- Посмотрите-ка! --воскликнул он. - В футляр засунут еще какой-то пакет. Что же это?
Зальтнер развернул бумагу. Это была маленькая книжка размером не больше карманного календаря.
- Странно, - сказал Зальтнер, - не могла же фрау Исма подсунуть нам альбомчик! На-те, Грунте, посмотрите.
- Какое мне до этого дело? - угрюмо ответил Грунте.
Зальтнер раскрыл книжку. Он остолбенел, потом перевернул несколько страниц и долго вглядывался в них.
- Да это... но ведь это... - сказал он, качая головою, - но как же это возможно?
Маленькая книжка оказалась самоучителем марсианского языка; звук слов был передан с помощью латинского алфавита. Тут же был немецкий перевод этих слов и рядом начертание их стенографическими знаками марсиан. Зальтнер по немногим знакомым ему словам разгадал содержание книги.
- Скажите мне только одно, - продолжал он, - разум отказывается мне служить, - как мог попасть сюда немецко-марсианский словарь и как вообще таковой может существовать?
Грунте молча прогнул руку и схватил книжку. Он только мельком заглянул в нее и тотчас тихо сказал: - Это почерк Элля.
Он глубоко задумался и закрыл глаза. Неразрешимая загадка опять встала перед ним. Каким образом Элль мог знать марсианский язык? И если Элль знал его, то почему же он никому не говорил об этом? Почему он не передал этой книжки кому-нибудь из них? Как очутилась она в футляре под бутылками?
Грунте не мог найти ответа.
Зальтнер между тем завладел книжкой и разыскивал нужные ему слова.
Тут послышались из соседней комнаты голоса марсиан и тихий смех. В комнату Зальтнера вошел врач Хиль. Зэ остановилась в дверях и от всей души смеялась над беспорядком, который натворил Зальтнер, а пуще всего над тем, что он за завтраком пользовался гребнями вместо тарелок. Плоские диски, которые Зальтнер принял за тарелки, заряжались электричеством и служили марсианам для расчесывания и приглаживания волос.
- Это уморительно, - смеялась она. - Но мы пока ничего не скажем бедному "немец Зальтнер".
С этими словами она удалилась, потому что ей было слишком тяжело двигаться в комнатах батов.
Хиль вошел к Грунте и Зальтнеру.
X
ЛА И ЗАЛЬТНЕР
Хиль остался очень доволен состоянием своих пациентов. Он с большим интересом разглядывал их вещи, и явное изумление отразилось на его лице, когда Грунте передал ему маленький немецко-марсианский словарь. Хиль с увлечением принялся его перелистывать, выбирал нужные марсианские слова и просил называть ему соответствующие немецкие. Таким образом ему скоро удалось задать несколько вопросов, на которые Грунте отвечал тем же способом. Но так как у Хиля не было времени продолжать это взаимообучение, оп по - гренландски спросил Грунте, не желает ли тот, чтобы поскорее достигнуть взаимного понимания, брать уроки марсианского языка у Ла? Это предложение было весьма неприятно Грунте. Он был очень доволен, что ему больше не приходилось видеть своих сиделок, и поэтому обратился к Зальтнеру с просьбой заменить его в этом деле. Хотя Зальтнер, при этих уроках, не мог пользоваться эскимосским языком, как основным подспорьем, он все же надеялся как-нибудь, с помощью словаря Элля, справиться с трудной задачей, и выразил полную готовность заменить Грунте.
Хиль захватал с собой словарь и проводил Зальтнера в примыкающий к его комнате большой приемный зал. Он представил Зальтнера собравшимся там марсианам, среди которых находились инженер Ра и его жена; там же, в обществе других марсианок, сидели Зэ и Ла.
Глаза у Зальтнера разбежались. Почти все, что он видел, было ему ново, но больше всего поразил его облик самих марсиан. Ему даже приятно было, что, благодаря незнанию языка, ему не приходится разговаривать и он может довольствоваться одними зрительными впечатлениями. Хиль назвал ему имена нескольких марсиан, приветствовавших его, по марсианскому обычаю, легким движением руки, на что Зальтнер отвечал европейскими поклонами. Правда, эти поклоны казались несколько чопорными, так как в зале сила тяготения была уменьшена и Зальтнеру приходилось быть весьма осторожным в своих движениях. Он отлично понял по лицам марсиан, как трудно им было удержаться от смеха при виде его неловкости. Поэтому он очень обрадовался, когда большинство гостей удалилось.
Красота Ла, сидевшей рядом с прелестной Зэ, с первого взгляда поразила его; а когда, услышав ее имя, он понял, что это чудесное существо предназначается ему в учительницы, он устремил на нее взгляд, полный ожидания. В ее глазах не было и тени насмешки. Она приветствовала его со спокойной любезностью, и улыбка,, которой она обменялась с Зэ, сказала той, что этот бат ей нравится гораздо больше. Зальтнер был убежден, что сделает громадные успехи, если в награду за это будет читать одобрение в этих прекрасных глазах. Он только не мог себе представить, как приступить к этому делу, так как не было языка, на котором они могли бы объясняться.
Ла вынула из библиотечного шкапа несколько книг и между прочим уже знакомый Зальтнеру атлас, который помог ему при первом его разговоре с Зэ. Потом она удобно расположилась на диване в своей любимой позе и кивнула Зальтнеру, приглашая его сесть поближе. Сначала, указывая на окружающие предметы, она заставляла Зальтнера повторять их названия по-марсиански и по-немецки; потом для этой цели они стали пользоваться книгами с картинками. Но таким путем дело подвигалось слишком медленно. Она решила воспользоваться словарем Элля, который Зэ тем временем не выпускала из рук. Пока продолжался урок, Зэ успела скопировать несколько немецких слов. Для этого достаточно было приложить к страничке словаря листок прозрачной бумаги и слегка прижать его рукой. Эта светочувствительная бумага была попросту пленкой карманного фотографического аппарата, который марсиане обычно носили при себе, как записную книжку. Зальтнер прочел: "Ученик прилежный. Учитель строгий. Телефон. Все слышать".
Подняв глаза, он увидел, что Зэ плутовато улыбается. Она задержалась еще на минутку у стола с приборами, потом ласково кивнула им и вышла. "Вот это правильно", сказала Ла. "Она завела фонограф. Потом, по его записям, мы сможем как следует повторить урок".
Незаметно проходил час за часом. И вдруг оказалось, что учительница сделала гораздо большие успехи в немецком языке, чем ученик в марсианском. Не меньше Зальтнера выучил и Грунте, который слушал весь этот урок по телефону. Теперь он спросил, не могут ли они на некоторое время вернуть ему словарь.
- Ах, как я рассеяна! - воскликнула Ла. - Стоило нам так мучиться с одним экземпляром!.. Если вы разрешите задержать книжку еще на полчаса, сказала она но телефону Грунте, - я тотчас же велю ее размножить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
