– Доктор, что ли?
Пол кивнул.
– Ваш отец прислал мне письмо с просьбой приехать.
– Зачем?
– Не знаю.
– Мне он об этом ничего не говорил, – процедил сын Джилл Торрельсон.
– Не могли бы вы сказать ему, что я здесь?
Торрельсон сложил руки на груди.
– Его здесь нет, – отозвался он, быстро взглянув на дом, и Пол подумал, что парень скорее всего врет.
– Хотя бы передайте, что я заезжал! В двери записка с моими координатами.
– Ему не о чем с вами разговаривать!
Пол на секунду опустил глаза.
– Думаю, ваш отец может решить это сам.
– Да кто ты такой? Думаешь, что можешь приехать сюда и оправдываться? Что это изменит?
Фланнер не ответил. Почувствовав его нерешительность, парень подошел ближе и заорал:
– Убирайся! Только появись еще раз! Ни папа, ни я не желаем тебя видеть!
– Хорошо… Отлично!
Парень потянулся за лопатой, а Пол поднял руки и попятился.
– Я ухожу.
Фланнер пошел к машине.
– Держись отсюда подальше! – кричал парень. – Это ты убил маму!
От таких слов Пол вздрогнул, словно от удара, а затем быстро сел в машину и уехал, даже не обернувшись.
Он не видел, как к молодому Торрельсону подошел сосед, как парень бросил лопату, как в окне спальни быстро поднялась и тут же опустилась занавеска.
Не увидел он и самого главного: дверь приоткрылась, и сухая морщинистая рука подняла записку, упавшую на крыльцо.
Через несколько минут на кухне гостиницы Адриана уже слушала рассказ о неудачном визите. Пол сидел, облокотившись на стол, ничего не выражающий взгляд врача был устремлен в окно. Он будто осунулся и выглядел уставшим. Когда Пол закончил, Адриана посмотрела на него полным сочувствия и беспокойства взглядом.
– По крайней мере вы попробовали, – проговорила она.
– И потерпел крах.
– Может, Торрельсон не знал о письме отца?
– Дело не только в письме, – покачал головой Пол. – Я приехал сюда с определенной целью – если не найти с ними общий язык, то хотя бы объясниться.
– Вам не в чем себя винить.
– Тогда почему я чувствую себя виноватым?
Повисла тишина, и Адриана слышала, как журчит вода в бойлере.
– Потому что вам не все равно. Потому что вы изменились.
– Для Торрельсонов ничего не изменилось. Они по-прежнему считают, что я убил Джилл, – вздохнул Фланнер. – Представляете, каково знать, что тебя считают убийцей?
– Нет, – призналась Адриана, – не представляю. К счастью, никогда не попадала в подобную ситуацию.
Пол расстроенно кивнул.
Адриана надеялась, что его лицо смягчится, а когда этого не случилось, неожиданно для себя взяла Фланнера за руку. Сначала ладонь Пола казалась напряженной и холодной, а потом его пальцы потеплели и сплелись с ее пальцами.
– С этим трудно смириться, и все же вам нужно понять, – осторожно начала она. – Даже если бы вам удалось поговорить сегодня утром с отцом, мнение сына вы изменить бы не смогли. Он страдает, а в таком состоянии всегда проще искать виноватого, обвинять кого-то, в данном случае вас, чем смириться со смертью матери. Вы расстроены и не осознаете, что сегодня утром сделали что-то очень важное.
– Что же?
– Выслушали Торрельсона-младшего. Конечно, он не прав, но вы дали ему возможность высказаться. Ему стало легче, а скорее всего именно этого и добивался Роберт Торрельсон. Он понимает, до суда дело не дойдет, поэтому и хочет, чтобы вы знали, как им больно.
Пол невесело рассмеялся:
– В вашей интерпретации все выглядит не так плохо.
Адриана сжала его руку.
– А чего вы, собственно, ждали? Что они станут внимательно вас слушать, а потом тут же со всем согласятся? Особенно после того, как наняли адвоката, хотя знали, что нет ни малейшего шанса выиграть? После того, как ознакомились с заключением независимой комиссии? Они хотели, чтобы вы выслушали их, а не наоборот.
Фланнер молчал, чувствуя, что новая знакомая права. Как же он сам до этого не додумался?
– Понимаю, вы расстроились, – продолжала Адриана. – Торрельсоны не правы; в том, что случилось, вашей вины нет. Сегодня вы сделали шаг навстречу им, хотя и не были обязаны. Думаю, вы можете собой гордиться.
– Вы ведь предполагали, что случится нечто подобное, верно?
– Ну, не совсем.
– Вы все поняли еще сегодня утром, как только я рассказал про Джилл Торрельсон?
– Полной уверенности не было, но о таком варианте я подумала.
По лицу Фланнера скользнула улыбка.
– Знаете, вы совершенно необыкновенная женщина.
– Это хорошо или плохо?
Пол аккуратно сжал ладонь Адрианы, думая, что ему нравится держать ее за руку. Это казалось так естественно, будто они держались за руки уже много лет.
– Это замечательно, – с чувством проговорил он и нежно улыбнулся.
Адриана внезапно почувствовала, что хочет его поцеловать. Однако рассудок услужливо напомнил, что сегодня пятница, они познакомились вчера и скоро Пол уезжает. Да и ей самой придется вернуться в Роки-Маунт. Неужели все это происходит с ней? В этот миг она не была обычной Адрианой – беспокойной матерью и дочерью, брошенной женой и скромной библиотекаршей. В присутствии Фланнера она превратилась в совершенно другую женщину. Наверное, ей снится сон, чудесный и волшебный, не имеющий ничего общего с реальностью.
Адриана нерешительно отступила и выпустила ладонь Пола. В его глазах мелькнуло разочарование, но он тут же взял себя в руки.
Она заставила себя успокоиться, надеясь, что голос не будет дрожать.
– Вы по-прежнему готовы мне помочь? Может, начнем, пока погода не испортилась окончательно?
– Конечно, – кивнул Пол, – я только переоденусь.
– Не спешите, мне еще нужно съездить в магазин. Хочу купить лед, чтобы сохранить продукты, если отключат электричество.
– Хорошо.
– Вам уже лучше?
– Да, намного.
Адриана заглянула ему в глаза и поспешно отвернулась. Да, она правильно сделала, что не дала волю чувствам. Именно так и следовало поступить.
Однако, поворачивая ключ зажигания, она не могла избавиться от мысли, что упустила шанс познать счастье, которого ей так не хватало в жизни.
Поднявшийся в свою комнату Пол услышал, как отъехала машина. Повернувшись к окну, он стал смотреть на бьющиеся о берег волны, пытаясь разобраться в чувствах. Всего несколько минут назад, когда он держал Адриану за руку, между ними словно пробежала искра. Пробежала и тут же погасла, и Пол прекрасно понимал, почему так случилось.
Опасения Адрианы очевидны – мир, в котором они живут, подчиняется строгим законам. Импульсивность и непосредственность плохо сочетаются с дисциплиной и порядком, однако ситуация, в которой он оказался, явилась прямым результатом жизни по правилам. Пришло время что-то изменить.
