меня, потому что тебе так удобно, – с горечью прервала его Эмили. – Ну, этого не произойдет. Однажды я по глупости разрешила тебе…
– Ты просила меня. Ты умоляла меня, – сердито сказал он. – Ты хотела этого так же сильно, как и я.
– Нет. Нет. Нет. – Эмили застонала, закрыв уши руками и качая головой из стороны в сторону. Его слова походили на удары.
– Да, – настаивал Мэтт. Он взял пальцами ее за запястья и отвел ее руки от ушей. – Да. Эмили, я…
Он замолчал и уставился на нее как завороженный, ощущая, как быстро бьется ее сердце. Она приоткрыла губы, ее взгляд стал сонным и соблазнительным. Мэтт что-то пробормотал себе под нос, и она, обмякнув, уступила ему.
Она почувствовала, как он запускает в ее волосы свои пальцы и обхватывает ими ее затылок. Нежно поглаживая ее голову, он наклонился к Эмили. Она знала, что он собирается ее поцеловать. Знала и ничего не делала, чтобы уклониться от поцелуя. Она провела руками по его твердым плечам и закрыла глаза, нетерпеливо ожидая предстоящего удовольствия.
Голос дяди Джона, зовущего ее из-за двери, вернул Эмили в реальность. Мэтт отпустил ее, и она быстро отстранилась от него. Она не смогла заставить себя посмотреть на него и увидеть его торжествующий взгляд.
– Иду, дядя Джон! – неуверенно крикнула она, соскальзывая с кровати и напряженно проходя мимо Мэтта. Если бы дядюшка не помешал им, она бы охотно позволила Мэтту заняться с ней любовью, как он сделал это однажды. Она не только не сопротивлялась бы ему, но и с энтузиазмом ответила бы на его поцелуи и ласки.
Глава 7
Эмили не зря не хотела видеть Мэтта в доме своего двоюродного деда. Его приезд крайне неблагоприятно повлиял на работу дяди Джона над книгой.
Мэтт пробыл в гостях почти две недели, и все это время дядюшка проводил с ним или в университете гораздо больше времени, чем дома.
Нельзя отрицать, что присутствие Мэтта подарило дяде Джону новую жизнь и вдохновило его. Но вчера Питер Кавендиш позвонил ей и спросил, как идет работа над рукописью, и ей пришлось обмануть его.
Сегодня Мэтт и дядя Джон обедали с ректором, а вечером они ужинают с коллегами. Обычно Эмили радовалась возможности побыть одной, но теперь беспокойно вышагивала по комнатам. Она не заметила, как оказалась перед закрытой дверью спальни Мэтта. Когда он только приехал сюда, она запаниковала из-за его хладнокровного предположения, что снова захочет переспать с ним. Но спустя несколько дней ей стало намного труднее культивировать свой гнев. Она снова и снова вспоминала их первую встречу.
Каждый день Мэтт открывался ей с новой стороны. И она понимала, что этот человек намного лучше, чем она предполагала. Сердясь, она отошла от его двери и задалась вопросом, осознает ли Мэтт, как она на самом деле к нему относится. Или она неверно оценила ситуацию, и вскоре ему наскучит преследовать ее?
После того дня в ее спальне, когда Мэтт страстно поцеловал Эмили, он больше не пытался прикоснуться к ней. Однако иногда ей казалось, что он задумчиво наблюдает за ней, и от волнения у нее скручивало живот.
По сути, Мэтт был воплощением идеального мужчины: заботливый, сочувствующий и умный. В ту ночь, когда они занимались любовью, он был таким нежным… Но потом наступило утро, и Эмили, испытывая отвращение к самой себе, решила, что подобное не повторится. Одна ко она часто мучилась от бессонницы по ночам и страстно хотела опять прикоснуться к Мэтту.
Злясь на свою слабость, она решила выйти в заросший сад. Через десять минут, надев старые джинсы, свитер своей сестры и ее резиновые сапоги, она пошла в огород, где стала пропалывать сорняки. Огород был довольно большим и когда-то радовал глаз аккуратными дорожками и строго очерченными грядками, но теперь некоторые дорожки заросли подлеском.
Усердно работая, Эмили не заметила, как вернулись дядя Джон и Мэтт.
Двигатель автомобиля Мэтта работал почти бесшумно, поэтому она не услышала ни звука, когда он и ее дядюшка приехали и вошли в дом. Из окна спальни Мэтта открывался прекрасный вид на задний двор и особенно на огород. Он нахмурился, увидев скрюченную фигуру Эмили, яростно вырывающую из земли сорняки.
Наконец она остановилась и отвела от лица прядь волос. У нее было такое лицо, к которому подходила любая стрижка, но Мэтту больше нравилось, когда ее волосы были слегка спутанными. Он с трудом сглотнул, не в силах отвести взгляд от ее маленькой фигуры.
Он постоянно убеждал себя, что Эмили – очередная мошенница, вроде Джоли, но не сумел спровоцировать у себя яростное отвращение, которое позволило ему отвернуться от его прежней подружки.
Он пытался доказать себе следующее: шок Эмили от его приезда сюда и ее решимость доказать ему, что она сожалеет об их близости, показали ее истинное лицо. Она готова изменить мужчине, которому должна быть верна. Она не моргнув глазом занялась любовью с совершенно незнакомым человеком. И все же, сколько бы раз он ни говорил себе, что именно так ведет себя настоящая Эмили, сердце отказывалось слушать его. Он постоянно вспоминал их ночь, мягкость и отзывчивость Эмили, ее трогательную невинность и откровенность, а также ее страстное желание доставить ему удовольствие.
Гордость в ее взгляде, когда она сказала ему, что они никогда больше не будут близки, задела его за живое. Он не мог избавиться от ощущения, что в Эмили уживаются два разных человека – страстная, любящая женщина и ветреная, бессердечная обманщица. Кроме того, она была девственницей. Не поэтому ли она обратилась к Мэтту? Может, она боялась, что жених отвергнет ее из-за неопытности? Ну, это неправильный вывод. Если тот мужчина по-настоящему любит ее, ему все равно, какой у нее сексуальный опыт.
Эмили выпрямилась и потянула напряженные мышцы. Она расчистила довольно большой участок земли. Поморщившись, она повернулась, посмотрела на дом и машинально уставилась на окно спальни Мэтта. Увидев, что он наблюдает за ней, она затаила дыхание. Она понятия не имела, что он и ее дядя вернулись, и только сейчас заметила, что начинает садиться солнце.
Она сразу подумала о том, как неопрятно выглядит. От волнения у нее закружилась голова. Но почему она решила, что Мэтт нарочно пялится на нее? Он может просто смотреть в окно на улицу.
Она внезапно почувствовала себя очень уязвимой. Ей захотелось уйти в дом. Надо принять душ и привести себя в порядок. Она поспешила к кухонной двери, сняла резиновые сапоги на крыльце и протопала в
