Пришлось вырыть довольно глубокую яму, прежде чем удалось вытащить трубу. Она была очень странной: на середине торчали погнившие дощечки, которые шли вдоль ее и были стянуты в четырех местах толстыми железными обручами.
Левка восторженно закричал:
— Знаете, что это? Ствол от пушки!
— Ну да?.. — недоверчиво протянув Вася. — Тебе сейчас все партизанское будет мерещиться.
— Честное слово! Я такую пушку в Барнауле, в музее, видел. Партизаны их сами делали. Они были на колесах, как настоящие.
Ребята с любопытством принялись рассматривать диковинную находку.
— Здесь даже затвор есть, — произнес Мишка, указывая на утолщенный конец ствола.
— Не затвор, а замок.
— Ну, замок… Наверное, стреляла.
— Стреляла! Она гремела, как сто тысяч громов. Партизаны этими пушками беляков в дрожь вгоняли! Не смотрите, что на вид она такая неказистая: злая была штучка!
Левка наломал сосновых лап, старательно счистил со ствола налипшую землю.
Пока ребята копались и рассматривали ствол, начал накрапывать дождь. Вася торопливо засобирался.
— Айда быстрее — измочит. Скоро сыпанет ливень.
Левка молча взвалил ствол на плечо. У Васи округлились глаза:
— Куда ты его?
— Как куда? С собой!
— Оставь, Лев. Тяжело ведь.
— Оставить?! Это же музейная редкость.
Вася махнул рукой и пошел вперед. Левка, кряхтя, двинулся за ним. Несмотря на то, что ствол был тяжелый, Левка не переставал восторгаться:
— Вот так находочка! Только из-за этого уже стоило ехать. Вот повезло, так повезло. Любой музей спасибо скажет. Это, братцы, никакая там подделка — настоящая пушечка!..
Дождь вес усиливался. Ребята торопились. Вася беспрестанно сверял направление по компасу. Левка задыхался, наконец, взмолился:
— Идите помедленней. Куда торопиться?
Мишке было хорошо — одна лопата на плече, поэтому он злорадно хихикнул.
— А вдруг размокнет эта… твоя музейная редкость!..
Бор внезапно кончился. Перед глазами ребят, как из-под земли, поднялась заветная Лысуха.
— Ура! — Левка бросил ствол и бегом, не обращая внимания на дождь, устремился па Лысуху. Вася и Мишка пустились вслед за ним.
На Лысухе не было ни одного деревца, лишь склоны у подножья поросли низким кустарником. Одним махом ребята пробились сквозь заросли, выбрались на вершину. Однако ничего не увидели — мешала седая пелена дождя.
Тугие струи воды быстро охладили пыл путешественников, и они, промокнув до нитки, побежали вниз, под защиту деревьев. Но и тут надежного укрытия уже не было.
— Так дело не пойдет, — простучал зубами Левка. — Надо где-нибудь спрятаться.
Где? Ребята шарили глазами но неприветливому бору, но ничего подходящего не нашли. Решили соорудить шалаш. Отыскали удобное место, принялись собирать ветки. Вася и Мишка уже принесли по большой охапке сушняка, а Левка все еще бегал между деревьями. Внезапно раздался его крик. Ребята оглянулись: Левка исчез. Мурашки поползли по спине у ребят.
— Левка! — позвал негромко Мишка.
Ответа не последовало. Вася бросился туда, где только что бродил Левка, обшарил все кусты, но безрезультатно.
— Левка! — закричал тогда Мишка уже во весь голос. — Левка-а!
И совсем неожиданно, откуда-то из-под земли, донесся приглушенный голос.
— Я тут…
Вася и Мишка кинулись на звук, раздвинули кусты и увидели черный провал в земле.
— Ты в яме? Не ушибся? Давай руку.
— Зачем? Лезьте сами сюда.
Вася, а затем Мишка осторожно спрыгнули в яму. Она оказалась неглубокой. Вася зажег спичку. Левка сидел у стенки с жалкой улыбкой.
— Напугался… Думал, сквозь землю провалился.
— А ведь это не яма, — изумленно произнес Вася, осматриваясь по сторонам. — Землянка!
Действительно, когда глаза привыкли к темноте, путешественники увидели, что стены и потолок сложены из толстых бревен. Посередине возвышалась печурка, сделанная из грубых камней. Ни окон, ни дверей.
— Ну и землянка! — проговорил Левка. — Как сюда только заходили! Не падали же, как я?
Однако внимательно разобравшись, они поняли, что дверью как раз и служила та дыра, в которую провалился Лепка. Когда-то вход, видимо, был удобным, но со временем края обвалились, образовав просторную нору.
— Это охотничья…
— А может, партизанская?
И как только было произнесено это ставшее для ребят магическим слово — «партизанская», — все здесь сразу приобрело новую цену. Каждый робко и благоговейно притрагивался к стенам, к печке, к полуистлевшим нарам — здесь жили герои!
Встреча… с Мишкиным дедом
В землянке было тихо, тепло и сухо. Лучшей защиты от непогоды не стоило искать. Ребята перенесли сюда все свое имущество, а Лепка притащил и орудийный ствол. Затем все трое побежали за топливом. Мишка предложил было топить остатками нар, чтобы не мокнуть лишний раз на дожде, но Левка заорал:
— Я тебе дам нары! Это — исторический памятник. Мы сюда экскурсию приведем.
Огонь разожгли в печурке. Сначала землянка наполнилась дымом, да так, что трудно было дышать, но потом, когда огонь разгорелся, дым быстро вытянуло в отверстие. Стало светло и уютно.
— Ну, теперь — сушиться и готовить утятину. — Вася закатал рукава, как заправский повар, вынул из рюкзака утку.
Левка и Мишка сразу оживились, заговорили. Лишь один Кузька остался равнодушным ко всему, мокрый и взъерошенный, он недвижно лежал у печки.
— Что заскучал? — спросил Лепка, приподняв его морду. — Есть хочешь? Потерпи, брат, скоро набьешь брюхо.
Ребята развесили мокрую одежду и присели у печки посмотреть, как Вася будет обрабатывать дичь и готовить жаркое.
А за стенами землянки хлестал дождь. Где-то раздавались глухие раскаты грома.
— Михаил, выноси-ка котелок на открытое место. Может, немного воды наберется.
Мишка молча встал, взял котелок и полез из землянки.
Очень уж ему не хотелось выходить на дождь, но со вчерашней памятной ночи он заставлял себя делать все, что потребуется.
Мишка выскочил из укрытия и бросился к небольшой полянке. Выискивая, где бы удачней поставить котелок, он, к большой радости, увидел ручей, зачерпнул полный котелок и — в землянку.
— Нам повезло — ручей рядом, так что воды не жалейте…
Вася кивнул. Он уже ощипал утку, теперь принялся потрошить ее. Делал он все быстро и умело, словно только этим и занимался. Левка прямо-таки с удовольствием наблюдал за Василем. Вот он нашел какую-то проволоку, проткнул ею утку и поместил над жарким пламенем, которое било из печурки.
— Поворачивай, Лев, утку, чтобы она хорошо прожарилась…
А сам снова за дело: вымыл ежевику, всыпал ее в котелок с водой и поставил на печурку.
— Компот сварим. Сегодня у нас не обед, а пир будет.
По землянке разошелся вкусный запах жаркого. Кузька принюхивался, покручивая хвостом, подпрыгивал и просительно скулил.
И вот утка подана. Ребята с треском ломали кости, ели, будто вперегонки. Такой утки, несоленой, пахнущей дымом, им еще не доводилось есть. Только покончили с уткой — подоспел компот. Вкусный, несмотря на то, что без сахара.
После обеда, не найдя никакого заделья, ребята разостлали высохшую уже одежду на полу, улеглись отдыхать: авось дождь не затянется и можно будет двинуться дальше. Но полежать долго не пришлось. Левка, прилегший у стены, вдруг резко привстал.
— Ребята, здесь что-то написано!
Вася и Мишка соскочили, будто поднятые пружиной. На одном из бревен были вырезаны ножом слова и цифра. Ребята с трудом разобрали их: «Жаков. Борков. Авг. 1919 г.»
— Вот и узнали, кто жил в этой землянке: Жаков и Борков! — взволнованно произнес Вася.
— Смотри-ка — Борков! Моя фамилия! — самодовольно воскликнул Мишка.
Все трое на минуту умолкли, задумались. С тех пор, как они обнаружили карту и отправились в поход, время хоть и скупо, но нет-нет да и приоткрывало пожелтевшие страницы прошлого. Эти мелочи, сохраненные временем, волновали ребят, будоражили мысли.
Надпись на стене побудила путешественников внимательнее обследовать землянку. Они осмотрели стены, ту часть помещения, где когда-то находились нары. Осторожно оттащили полуистлевшие доски, чтобы потом положить их обратно. Под ними нашли несколько свинцовых тупых пуль, гильзы, две обоймы нестреляных патронов, зазубренный штык и небольшую металлическую коробку не то из-под папирос, не то из-под конфет.
Левка, взбудораженный, взволнованный, так что даже руки дрожали, при общем молчании, ковырнул несколько раз кончиком перочинного ножа крышку коробки, и она, проржавевшая, не открылась, а прорвалась.
Все впились глазами в содержимое.
В коробке лежали полинявшие царские десятирублевки и какие-то бумаги. Деньги Левка тут же торопливо отложил в сторону, а бумаги принялся осторожно развертывать. После того, как была найдена партизанская карта, Левка проникся глубоким уважением вот к таким желтым, слежавшимся бумагам. Он уже заранее приготовился к новым головоломным загадкам, которые таил в себе старый полуистлевший лист. Но оказалось, что разгадывать ничего не надо — это было письмо. Медленно, едва разбирая полустершиеся буквы, Левка прочел:
