10 сентября 1960 года нефтяные министры Саудовской Аравии, Венесуэлы, Ирана и Кувейта прибывают в Багдад на чрезвычайную конференцию.
Иранский шах, так же как и саудовский монарх, возмущен снижением цен на нефть, что лишает их ожидаемого дохода. Тарики, рабочий винт этой встречи, полагает, что настал момент применить стратегию Насера с целью сделать нефть оружием арабского могущества. Выбор иракской столицы был не случаен. Касем, военный человек, недавно сверг монархию, казнил короля и сам ведет переговоры с нефтяными компаниями. Касем — диктатор и жулик, как и все остальные, кто будет наследовать ему в Ираке, но в эту эпоху, когда арабский национализм набирает размах, ему необходимы символы.
С самых первых заседаний делегаты указывают пальцем на главного врага — нефтяные компании и решают создать свой орган — Организацию стран — экспортеров нефти (ОПЕК), которая будет настаивать на закреплении твердых тарифов и немедленной отмене снижения цены на нефть. Они также требуют от крупных компаний в будущем воздерживаться от подобного снижения цен без предварительной консультации с правительствами стран — производителей нефти.
ОПЕК, которая впоследствии так часто будет действовать за сценой, и родилась-то в тайне.
Перес Альфонсо заявляет по окончании встречи: «Мы создали очень закрытый клуб. Только мы контролируем 90 % экспорта необработанной нефти на мировых рынках, и сейчас мы работаем рука об руку. Мы делаем Историю». Он идет вперед, не останавливаясь. Один из представителей Кувейта признается Энтони Сэмпсону: «ОПЕК никогда не появилась бы на свет, если не было бы нефтяных картелей. Мы только лишь следовали примеру нефтяных компаний. Урок для их жертв не прошел даром».
Новорожденная организация представлялась, однако, либо недоношенной, либо просто хилой, и ни один орган западной прессы никак не отреагировал на ее рождение. Руководитель одной из «семи сестер» заявил: «ОПЕК не существует». Никто в мире нефти не воспринимал всерьез эту инициативу — «без будущего», согласно одному глубоко прочувствованному комментарию.
«Вы ловко подвергаете себя убыткам»
Через месяц после своего создания ОПЕК впервые привлекает к себе внимание в связи со встречей, которая проходит в Бейруте: здесь присутствуют представители нефтяных компаний; Тарики становится для них противником, с которым им придется сражаться. Его гнев разгорается, когда он обвиняет их с трибуны в том, что они манипулируют цифрами при подсчете своих барышей и таким образом похитили у стран — производителей нефти более двух миллиардов долларов в течение последних семи лет. Затем он обвиняет «АРАМКО», консорциум, занимающийся разработкой саудовской нефти, в сокрытии получения льготы на свою нефть, что еще увеличило его прибыль и превратило соглашение «половина — мне, половина — тебе» в процентное соотношение 32–68. Нефтепромышленники пытались спорить, напоминая о крупных тратах, связанных с транспортом. «Важно ли знать, — возражает им саудовский министр, — на какой именно стадии ваши книги отмечают доход или, наоборот, убыток? Вы ловко подвергаете себя убыткам, связанным с транспортом, для того чтобы иметь возможность перевести доходы в пользу ваших заграничных филиалов, занятых очисткой нефти или торговлей ею. Вы получили эти деньги, и, кроме того, вы редко продаете нефть фирмам, которые так или иначе не принадлежат вашей компании».
Поскольку ответственное лицо из БП утверждает, что его акционерное общество и страны — производители нефти действительно объединены во всех отношениях, Тарики снова берет слово: «Вы говорите, что мы связаны во всех отношениях, но если вы получаете деньги, то получаете их только вы. Если же вы их теряете, вы находите способ их вернуть при помощи сниженных тарифов». И он заключает, сказав: «Если вы не согласны с нашими цифрами, почему бы не предъявить ваши?»
Он покидает трибуну под гром аплодисментов. В глазах участников конгресса Тарики является символом задиристости новой организации. Впервые высокопоставленное лицо из страны-производителя дает отпор компаниям при помощи солидных аргументов. Один американский ведущий нефтепромышленник подводит черту под этой новой ситуацией: «Воспитав Тарики и заставив его открыть тайны нефтяной промышленности, Соединенные Штаты доказали свою способность воспитывать своих будущих врагов».
«Крестный отец мира нефти»
Тем временем Тарики, столь популярный среди арабов, находится на пике своей карьеры. Он нажил себе множество врагов на Западе, но также и в своей собственной стране. Он очень склонен к тому, чтобы сразиться с «АРАМКО», влиятельным консорциумом, который занимается саудовской нефтью и объединяет «Эксон», «Мобил», «Тексако» и «Шеврон». Тарики утверждает, что компании должны саудовскому королевству 180 миллионов долларов, «представляющих нашу часть доходов, полученных в течение последних лет». Он также угрожает с треском разоблачить перед ОПЕК «несправедливую эксплуатацию», которой занимается «АРАМКО».
Нефтепромышленники серьезно озабочены позицией Тарики и риском заразить ею других. У Джона Кеннеди, пришедшего к власти в январе 1961 года, остается мало времени после визита одного таинственного и загадочного человека, которого он называет «крестным отцом мира нефти» или еще «папой истеблишмента». Имеющему скромное происхождение Джону Макклою нравится вспоминать, что он родился «по ту сторону» железной дороги в Филадельфии. Ему приходилось много работать, чтобы оплачивать свою учебу в Гарварде. Его ум и ловкость позволили ему стать одним из самых влиятельных адвокатов на Уолл-стрит и близким другом и доверенным лицом Рокфеллера.
Во время Второй мировой войны он занимает должность заместителя военного министра. В 1945 году он покидает этот пост и становится верховным комиссаром США в Германии. Его карьера полностью иллюстрирует все экивоки делового мира. Благодаря Макклою, своему адвокату, прима американской металлургии «Юнайтид стейтс стил» продолжала получать крупные прибыли в Германии во время войны, сохраняя заводы в Руре, и в то же время Макклой заседает в правительстве Рузвельта как номер два в Пентагоне. Одним из его решительных действий в качестве верховного комиссара было помилование Альфреда Круппа, чья металлургическая империя была такой ценной поддержкой Гитлеру. Крупп, которого судили в Нюрнберге, выходит из тюрьмы 3 февраля 1951 года с карманными деньгами, соответствующими 50 миллионам евро, пожалованным ему под видом… возмещения убытков!
Стратегия США, направляемая Макклоем, в этот период «холодной войны» заключается в том, чтобы сделать ставку на эту фирму с целью воздвигнуть новую стену из промышленных комбинатов и доменных печей, гарантирующих независимость и безопасность ФРГ перед лицом ее соседей-коммунистов. Благодаря помощи Макклоя Альфреду Круппу даже удается, под видом фамильного холдинга, снова взять в свои руки контроль над своими сталелитейными заводами, которого он вынужден был лишиться при союзниках.
Американский адвокат затем становится членом правления влиятельной компании «Фондейшн Форд», а потом президентом Всемирного банка. Это одна из тех чрезвычайно редких личностей, которые находятся на стыке политики и делового мира и влияли на принятие решения. Кеннеди назначил его своим советником по вопросам национальной безопасности. Но у Макклоя была еще одна личина, которая объясняет его близость к американскому президенту: в течение многих лет он был адвокатом семи самых крупных нефтяных компаний в мире — «семи сестер», и он поделился своими тревогами с Кеннеди: «Если Тарики удастся объединить членов ОПЕК вокруг общих дел, настанут трудные времена не только для компаний, но также и для государств-потребителей».
ЦРУ упоминает ОПЕК двумя строчками
Кеннеди прекрасно понимает, о чем идет речь, и тут же реагирует на это сообщение. 15 марта 1962 года Абдалла аль-Тарики узнает о своей отставке, а саудовская пресса получает приказ не упоминать об этой новости. Тарики вынужден удалиться в изгнание и уезжает в Бейрут, где он становится партнером Николаса Саркиса. Король Сауд и его сводный брат, будущий король Фейсал, примиряются за его спиной: они боятся финансовых издержек, связанных с борьбой против «АРАМКО», и разрыва с американцами перед лицом возрастающей опасности присутствия Москвы в регионе.
На самом деле эта «нефтяная война», этот «мятеж» стран-производителей длится неделю. Страны — члены ОПЕК снова с наслаждением погружаются в свои разногласия, не способные понять друг друга и выработать эффективную систему распределения, похожую на техасскую, которая позволила сохранять повышенные цены на нефть. И, наконец, компаниям удается обострить эти разногласия при помощи сепаратных переговоров с каждым из правительств стран-производителей.
