– Молодой барин любит вас, – машинально ответила девушка, – и жаждет взять вас в жены.
Ширшова самодовольно улыбнулась. Однако спустя мгновение на лице ее мелькнуло беспокойство.
– Тогда почему письмо написано на испанском? Почему он пишет мне по-испански о том, что можно сказать и при встрече? Павел прекрасно осведомлен о моем знании языков. Ему известно, что я владею французским, но не испанским!
– О, моя дорогая Елена, ты же знаешь, мой сын – большой романтик! – попыталась оправдать сына Екатерина Андреевна.
Дарья переводила взгляд с одной на другую, и ей вдруг захотелось громко рассмеяться обеим в лицо. Ах, заносчивые люди так часто обманываются, воображая себя всемогущими!
– Пойдемте в дом, Екатерина Андреевна, – словно очнувшись, властно сказала Елена, с недовольством поглядывая на Дарью. – Надеюсь, ты не так глупа, – обратилась она к девушке, – чтобы попадаться на глаза моему жениху. Советую тебе держаться от него подальше.
Дамы удалились, а Дарья отправилась на верховую прогулку.
Проносясь по замерзшей дороге и чувствуя на лице холодный ветер, она чувствовала невероятный душевный подъем от того, что в тоннеле наконец-то забрезжил пусть слабый, но такой желанный свет.
В последующие дни Дарья много думала о Павле, о Елене, о себе…
Его невеста, такая красивая внешне, все же внушала ей страшную неприязнь. И вовсе не потому, что была невестой Павла! Нет! Мерзкий характер сквозил в ее взгляде, движениях, осанке. Заносчивая, высокомерная, она, как и большинство людей ее круга, презирала всех, кто по своему положению был ниже нее. Неудивительно, что барыня нашла в ней родственную душу?
А Павел? Что же общего у него с Еленой, если он по-прежнему пишет Дарье письма с просьбой о встрече?
Ох уж эти письма! Не думать о них Дарья не могла, но приглашения на встречу игнорировала, боясь обжечься вновь.
Время от времени Дарья приезжала к цветочнику Тимофею и с большим удовольствием проводила вечера в теплой компании этой семьи. Однако все попытки вызвать в своей душе что-то большее, чем дружеская симпатия, к Аркадию терпели крах.
Однажды Дарья приехала к цветочнику без приглашения. Горничная сообщила, что хозяева отбыли и прибудут не скоро. Дожидаться их Дарья не стала. Она решила скоротать время у лесной реки – на том месте, где еще не так давно они с Павлом сражались в шахматы и изучали испанский язык.
Лес встретил девушку непривычной тишиной: ни звонких птиц, ни гулкого ветра. День выдался на удивление спокойным и безветренным. Неспешное журчание еще не замерзшей реки звучало как грустная песня об ушедших летних днях.
Дарья спешилась и подошла к дереву, в дупле которого Павел хранил шахматную доску и фигуры.
Девушка достала их, разложила доску и расставила фигуры. Она вспомнила, как летними днями сражалась с Павлом в шахматы, и оттого грустно улыбнулась. Пальцы осторожно коснулись черного короля… Павел всегда играл черными фигурами. И в этот момент Дарья будто почувствовала тепло его рук. В груди больно защемило. Летние дни безвозвратно ушли, оставив лишь воспоминания. «Воспоминания! – грустно усмехнулась девушка. – Только вы у меня и остались!» Она смотрела на стройные ряды шахматных фигур, величественных и гордых, и мысленно уносилась в такое недалекое прошлое, когда жизнь была освещена солнцем – солнцем по имени Павел Наумов.
– Да, прошла целая вечность с тех пор, как мы в последний раз играли в шахматы, – раздался вдруг до боли знакомый голос, вернувший Дарью в реальный мир.
Девушка быстро вскочила и, развернувшись, оказалась нос к носу с Павлом.
– Приветствую тебя, Дарья, – широко улыбнулся он.
– Что вы здесь делаете, Павел Иванович? – испуганно спросила Дарья, делая шаг назад.
– Я прогуливаюсь. Погода весьма благоприятная.
– Сожалею, что попалась на вашем пути, Павел Иванович.
Она так старалась показаться ему недовольной, но скрыть радость от случайной встречи было невозможно. И Павел понял это.
– Ты ошибаешься, Дарья, – дотронувшись до руки девушки, произнес он. – Ты знаешь, я столько времени пытаюсь встретиться с тобой, но ты не идешь мне навстречу.
– А как же ваша невеста, Павел Иванович? – претенциозно поинтересовалась Дарья, но тут же пожалела о своих словах: вдруг Павел решит, что она ревнует?
Он молчаливо опустил глаза, но вдруг искренне рассмеялся:
– Кстати, эта история с письмом меня весьма позабавила. Я написал тебе послание на испанском, но обронил его в гостиной Ширшовых, а Елена нашла его и подумала, будто оно адресовано ей. И надо же было ей попросить тебя перевести его! Очень ловко, моя дорогая Дарья, mi pequeña chica roja [3]!
– Я не ваша дорогая Дарья и тем более не ваша маленькая рыжая девочка! – гордо выпалила девушка. – Прошу вас, Павел Иванович, прекратим подобные разговоры!
Лицо Павла омрачилось тенью боли. В эту минуту Дарья почувствовала, как сладка месть. Он с достоинством проглотил эту горькую пилюлю и не стал вести себя иначе, хотя слова Дарьи, несомненно, задели его за живое.
– Ты помнишь о своем обещании обыграть меня в шахматы? – неожиданно спросил Павел, глядя на расставленные фигуры. – Может, попытаешься?
– Сейчас?
– Почему бы и нет? Все готово для игры, не стоит упускать такую возможность.
Поколебавшись, скорее для вида, Дарья согласилась, но настойчиво предупредила:
– Не смейте поддаваться мне, барин.
Партия длилась чуть более четверти часа. Дарья сама удивилась, когда обнаружила, что поставила барину мат.
– Ты выполнила обещание, [4]cara, – признал поражение Павел, убирая свергнутого короля с шахматного поля.
Но Дарья сомневалась.
– Признайтесь, Павел Иванович, вы позволили мне выиграть.
– Игра была честной.
– Вы лжете! Вы всегда лжете, барин!
Дарья вскочила, едва не сбив шахматную доску. Несколько фигур, аккуратно сложенных возле доски, подпрыгивая, покатилась по склону берега прямо в реку.
Павел тоже поднялся на ноги.
– Дарья, в чем дело? Объясни мне, – спокойным и твердым голосом потребовал он.
Девушке не понравился его тон.
– Объяснения будете требовать не у меня, – ответила она и направилась к лошади, но Павел решительно встал у нее на пути.
– Неужели тебя устроило бы поражение? – спросил он. – Или, быть может, ты ревнуешь?
Кровь бросилась в лицо Дарьи. Да, она ревновала, но отнюдь не собиралась признавать это перед Павлом!
– Что? Я? Ревную? Не будьте смешны, барин! Да я почти забыла о вас!
– Уж не Аркадий ли помог тебе в этом? – парировал Павел.
Дарья застыла. Ей очень хотелось отвесить Павлу хорошую пощечину, но руки ее не слушались, а ноги будто приросли к земле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
