– Вы хотите сказать, что его ищут?
– А как вы думаете, чего ради я стала бы его прятать в своей спальне? Иметь с ним дело то же самое, что хватать раскаленную сковородку.
– Но почему?
– И снова – откуда мне знать? Но так оно и есть.
– Но вы же не думаете, в самом деле, что этот мальчишка мог знать о тайных делах старого Баслима…
– Давайте не будем говорить о том, что делал старый Баслим. Я верноподданная Саргона… и мне не хочется, чтобы меня укоротили. Вы говорите, что хотите взять мальчика на свое судно. Я говорю: «Отлично!» Я буду просто счастлива избавиться от этих хлопот. Но как?
Крауса потер друг о друга костяшки сжатых кулаков.
– Я-то думал, – медленно сказал он, – что мне остается лишь провести его сквозь ворота порта и заплатить эмиграционный налог.
– Ничего подобного, и забудьте об этом. Есть у вас какая-нибудь возможность доставить его на борт без того, чтобы тащить сквозь ворота?
Капитан Крауса встревожился.
– Они так строго смотрят на все нарушения, что если поймают меня, то конфискуют корабль. Вы просите, чтобы я рисковал моим кораблем… и собой… и всей моей командой.
– Я вообще не прошу вас рисковать. Я сама ломаю себе голову. Просто я рассказала вам, как обстоят дела. Спроси вы меня, я бы сказала, что вы просто сошли с ума, пускаясь на такое дело.
– Капитан Крауса… – сказал Торби.
– Да? В чем дело, парень?
– Папа сказал мне слушаться вас… но я уверен, что он никогда не заставил бы вас рисковать из-за меня своей головой. – Он перевел дыхание. – Со мной все будет в порядке.
Крауса нетерпеливо взмахнул рукой.
– Нет, нет! – хрипло сказал он. – Баслим поручил мне это… а долги надо платить. Долги всегда надо платить.
– Не понимаю.
– А тебе и не надо понимать. Но Баслим хотел, чтобы я взял тебя с собой, поэтому так оно и будет. – Он повернулся к Матушке Шаум.
– Весь вопрос в том, как это сделать. У вас какие-то идеи?
– М-м-м… возможно. Давайте обговорим их. – Она повернулась.
– Отправляйся-ка в свое убежище, Торби, и будь повнимательнее. Я должна выйти.
На следующий день незадолго до наступления комендантского часа большой портшез покинул Веселую Улицу. Патрульный остановил его, и Матушка Шаум высунула голову наружу. Патрульный удивился:
– Уезжаете, Матушка? А кто позаботится о ваших клиентах?
– Ключи у Муры, – ответила она. – Но, как хороший приятель, заглядывай туда. Она – не я, и ей может не хватить твердости. – Она что-то сунула ему в руку, и подношение мгновенно исчезло.
– Так и сделаю. Отправляетесь на всю ночь?
– Надеюсь, что нет. Как ты думаешь, может, стоит обзавестись ночным пропуском? Если успею кончить все свои дела, предпочла бы отправиться прямиком домой.
– Теперь они здорово придираются к ночным пропускам.
– Все еще ищут того мальчишку, что жил с нищим?
– В общем-то, да. Но мы его найдем. Если он удрал из города, то подохнет с голоду – они его затравят; а если он еще в городе, мы его загоним.
– Ну, меня-то с ним вы не спутаете. А как насчет пропуска для старой женщины, которой надо съездить по своим делам? – Она положила руку на дверцу, и из пальцев выглянул кончик банковского билета.
Патрульный взглянул на него и отвел взгляд.
– До полуночи хватит?
– Думаю, что вполне.
Вынув блокнот, он что-то написал в нем и, вырвав листок, протянул его Матушке Шаум. Как только она взяла его, деньги переменили владельца.
– Только не пускай его в ход после полуночи.
– Надеюсь, что буду куда раньше.
Он посмотрел внутрь портшеза, затем оглядел его снаружи. Четыре носильщика стояли терпеливо и молча, что было и не удивительно, поскольку у них не было языков.
– В Ангары Зенита?
– Я всегда там торгую.
– Удачи, Матушка.
– Получше присмотрись к ним. Вдруг один из них – мальчишка нищего.
– Эти волосатые чудовища? Бог с вами, Матушка.
– Привет, Шол.
Портшез взмыл в воздух, и носильщики двинулись легкой рысью. Как только они завернули за угол, Матушка Шаум заставила их перейти на шаг и задернула занавески. Затем потрепала сверток, лежащий под ней.
– Все в порядке?
– Я чуть не задохнулся, – ответил слабый голос.
– Лучше задохнуться, чем укоротиться. Мне тоже досталось. Ну и костляв же ты.
В течение следующей мили она деловито сменила внешний облик, нацепив драгоценности. Закрыв вуалью лицо, оставила видными только живые черные глаза. Наконец, высунув голову, она крикнула портье и спросила у него дорогу, после чего носильщики повернули направо к космопорту. Когда дорога привела к глухому высокому забору, было уже совсем темно.
Проход для космонавтов был в конце Веселой Улицы, для пассажиров – к востоку отсюда, рядом со Зданием Эмиграционного Контроля. За ним, в районе складов, были Торговые Ворота с таможней. В миле за ним располагались ворота собственно космопорта. Но между космопортом и Торговыми Воротами был небольшой проход, оставленный для благородных и достаточно богатых, чтобы иметь собственные космические яхты.
Портшез достиг ограждения космопорта недалеко от Торговых Ворот, повернул и двинулся по направлению к ним. Торговые Ворота, в сущности, представляли собой несколько проходов, ведущих каждый к грузовым докам, перегороженных барьерами, мимо которых проезжали, разгрузившись, фургоны; инспектора Саргона обыскивали их, взвешивали, измеряли, протыкали, просвечивали и открывали грузы, прежде чем допустить их на разгрузку к ожидавшим товаров космическим кораблям.
Барьер перед проходом к третьему доку был открыт; Свободный Торговец «Сису» кончал загрузку. Его владелец ждал окончания работ, беседуя с инспекторами.
Портшез протиснулся между ожидавшими грузовиками и оказался поблизости от дока. Владелец «Сису» посмотрел на леди под вуалью и, глянув на часы, сказал младшему офицеру:
– Осталась всего одна загрузка, я погляжу за ней. А вы отправляйтесь за следующей машиной.
– Есть сэр. – Молодой человек исчез в кузове грузовика.
На место уехавшей машины тут же встала порожняя. Работа шла споро, затем что-то не устроило хозяина корабля, и он потребовал ее переделать. Старший стивидор было оскорбился, но хозяин прервал его, снова взглянув на часы:
– Время идет. Я не хочу, чтобы груз вывалился из кузова прежде, чем мы его засунем в трюмы, он стоит денег. Так что крепите как следует.
Портшез двигался вдоль заграждения. Наступала темнота; леди под вуалью взглянула на светящийся циферблат часов своего перстня и приказала носильщикам перейти на рысь.
Наконец они оказались около ворот, предназначенных для благородной публики. Леди в вуали, высунув голову, крикнула:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
