– Это всё неправда, – закричала подруга Стасика.
– Помолчите, – остановил её майор. – Будете говорить, когда я спрошу, – и, обращаясь снова к Фёдору, спросил: – А где нож?
– Он тут, я сейчас подниму.
– Стой! – приказал майор. – Не трогать нож. Ты его брал в руки? Где он?
– Нет, товарищ майор. Я нож не трогал. Я только руку вывернул, а этот гипер заорал от боли и сам его выпустил. Ну, такой приём. Вы же знаете.
Майор подошёл к месту борьбы и увидел на земле клинок.
– У кого-нибудь есть носовой платок?
Он оказался у припасливой Людмилы. Она достала из своей сумки расшитый шёлковый платок. Майор взял его в руки и им поднял нож.
– Ещё раз спрашиваю, кто-нибудь трогал этот нож?
Все молчали.
– Тогда я спрашиваю вас, – он обратился к Стасику, – это ваш нож?
– Нет, никоим образом. Они всё врут. Они мне специально подкинули нож.
– Разберёмся. Сержант, – майор повернулся к сопровождавшему его сержанту, – аккуратно отнесите и положите в машине в пакет. Проверим отпечатки пальцев.
Прежде чем отдать нож сержанту майор внимательно осмотрел его и как бы про себя тихо, но так, что бы его услышали, сказал:
– М-м-да, тут, по-видимому, остались следы крови.
– Никакой там крови нет! – закричал Стасик.
Майор резко повернулся к нему, спрашивая:
– Откуда вам это известно, если это не ваш нож и его вам подкинули?
– Вы меня специально подставляете. Я чист. Я буду жаловаться, – закричал истерично Стасик и неожиданно, оттолкнув свою девушку, перепрыгнул через скамейку и бросился бежать.
Но за ним тут же бросился Фёдор и догнал Стасика в несколько прыжков. Он играл центральным нападающим в футбольной команде и умел бегать быстро. Сделав подножку, он заставил беглеца упасть на землю, не добежав даже до дороги. А оттуда уже спешили навстречу полицейские из машины.
В полицейском отделении
Майор вошёл в кабинет с внучкой. Сел за стол. Посмотрел на Катю улыбающимися глазами.
– Ну как тебе понравилась вся эта история, внучка? Собрала для себя материал?
Катя тоже села и поставила на колени сумочку.
– Думаю, дедуль, я не только для себя собрала, но и тебе помогу.
– Это чем же, моя ты радость?
– А вот давай послушаем. Надеюсь, в этот раз всё записалось.
Катя достала из сумочки диктофон и нажала кнопку перемотки плёнки назад.
– Ты всё записывала?!
В голосе майора звучало не то изумление, не то восхищение.
– А как ты думал? Я всё-таки журналист или кто?
Диктофон включился. Послышалась иностранная речь.
– Это что такое, – удивился майор.
– Дедуль, к нам подошли случайно американцы. Это не нужно, но я записала. Они преподают английский у нас. К делу не относится.
Дальше был записан разговор с момента, когда Володя и вся компания подбежали к дерущимся, и было слышно, как Володя говорит с кибером Стасиком, падение тела, вой сирены и появление полиции.
– Ты даже не представляешь, внучка, насколько хорошо то, что ты сделала, – сказал майор, прослушав до конца запись. Это же, как у нас говорят, вещьдок, от которого этот кибер не отвертится.
Майор поднялся, подошёл к Кате, обнял её и поцеловал со словами:
– Спасибо, родная! Какая же ты у меня умница.
– Дедуль, ты пригласи сюда и мальчика с фотоаппаратом. Я заметила, что он всё снимал своей камерой.
– Это я видел. Он тоже энпэшник?
– Да, он мне обещал бесценный кадр. Представляешь, там мы сначала встретили четверых подростков с сигаретами в зубах. Ребята отобрали сигареты, но главное то, что они убедили мальцов не только не курить, но и придти в спортивную секцию. Вот в чём я вижу смысл работы энпэшников. Это такой козырь, против которого редактор не сможет устоять.
– Интересно. Может ты и права, но не обольщайся особенно. Я с подростками много работал. Они могли согласиться при всех, а потом пойти в другое место и снова закурить. Такое тоже бывает.
– Не хотелось бы, дедуль. Я за то, что бы они поверили своим старшим товарищам. Мне показался их разговор очень убедительным и откровенным.
– Я тоже за это, внучка, но, к сожалению, бывает и по-другому. Но посмотрим. Но ты иди теперь, напиши там, что видела, и домой, а я поговорю с остальными. Надо же всех отпускать потихоньку.
– А кибера отпустишь?
– Нет, его придётся задержать. Он подозревается в покушении на убийство. Это серьёзная статья.
– А они не подерутся у тебя?
– Ни в коем случае. Ты же видела, что его отвели в другую комнату. Все уже пишут свои объяснения случившегося. Дело за тобой.
– Деда, а вещьдок ты мне отдашь?
– Только не сейчас, малышка. Для своей газеты пиши по памяти. Им такая точность не нужна.
Катя насупилась, говоря:
– Не называй меня малышкой, дедушка. Я уже большая.
– Извини, конечно, большая. Небось, замуж хочешь за своего профа?
– Хотела бы, дедуль, но у него есть уже девушка, которая без ума от него.
– А он как к ней относится?
– Не знаю. Но в нашем треугольнике, по-моему, Вика сильней меня.
– Почему?
– Ты пойми, дедуль. Я сегодня видела сама, как эта Вика готова была горло перегрызть парню, когда узнала, что он тот самый кибер, который ножом пырнул Володю. Он её едва удержал, схватив за руку. Она любит, не думая, почему или за что. Мне кажется, это какая-то звериная любовь. Может, я не так выразилась. Но Вика никому Володю не отдаст. А я люблю, наверное, головой. Володя хоть и моложе меня, но очень умный. То есть по интеллекту он даже старше меня. И всё же я никому глаза за него, наверное, не смогу выцарапать, а Вика сможет.
Майор прижал голову Кати к своей груди, задумчиво говоря:
– Да, внучка. Любовь калькулятором не вычислишь. Настоящая любовь рождается от сердца, которое стучит в унисон другому, а не от головы. Тут ты права. Но ты, пожалуй, иди, а то мы других задерживаем.
– Дедуль, у меня ещё вопрос к тебе. Не знаю, ответишь ли. Ты там на улице, когда поднял нож, сказал, что следы крови на нём. Действительно там были следы?
– Нет, конечно. Только ты этого никому не говори. То была моя хитрость, и она сработала. Вишь, как напугал парня, что бежать бросился. Но мы ещё исследуем нож в лаборатории. Возможно, струйка крови затекла под рукоятку. Если нож не мыли особенно тщательно, то всё обнаружится. Так что я, может, и не наврал.
Катя восхищённо посмотрела на деда, тряхнула одобрительно головой и пошла к выходу.
Следующим собеседником майора был Жора. Оба сели за стол, как старые друзья и начали рассматривать на дисплее фотоаппарата сделанные снимки. Просмотрев все, майор попросил тут же перекинуть на компьютер кадры с кибером. А фотографу удалось зафиксировать буквально все основные моменты: и то, как Стасик выхватывает нож из-за голенища сапога, и как Фёдор проводит приём, и момент удара кулака Володи в челюсть.
– Ты удивительный мастер оперативной фотографии, – сказал майор. – Я бы взял тебя к нам фотографом.
– Спасибо, не надо, – ответил Жора.
– Брезгуешь работой полиции?
– Нет, я мечтаю быть оператором и снимать классные фильмы. Хочу поступить в институт кинематографии.
– Не стану отговаривать. Мечта есть мечта. Хорошо, когда знаешь, чего хочешь в жизни. Но твоя сегодняшняя работа нам очень пригодится. Мы-то с собой не брали фотографа в этот раз. Так что твоя помощь прямо скажу бесценна. Спасибо! – и майор от всей души пожал руку Жоры.
Следующий разговор в кабинете майора был настоящим допросом. В дверь ввели долговязого Стасика. Майор посадил сержанта писать протокол.
– Вы не имеете права меня задерживать, – закричал с порога Стасик. – Я буду жаловаться. Дайте мне мой телефон, который отобрали. Мне нужно позвонить. Вам придётся отвечать. Вы не знаете, с кем связались.
Майор спокойно слушал и потом так же спокойно спросил:
– Вы всё сказали? Теперь слушайте меня. Мы задержали не только вас, а всех, что участвовал и был свидетелем драки.
– Но это меня били.
– Правильно. Об этом вы и расскажете, как свидетель и потерпевший. Но у меня есть сведения о том, что вы сами были зачинщиком драки.
– Это неправда. Оговор. Я докажу, кричал Стасик.
– Очень хорошо, – по-прежнему спокойным голосом отвечал майор. – Но начнём всё по порядку для протокола. Ваша фамилия, имя, отчество, год рождения, место проживания. Дайте ваш документ, если есть.
Отвечавший достал из кармана брюк паспорт. Это оказался Станислав Романович Романов тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения.
– Зачем вы достали нож? – спросил неожиданно майор, смотря прямо в глаза Романову.
– Я ни откуда его не доставал. Мне его подбросили, может, даже вы сами.
– Любопытства ради посмотрите, пожалуйста, на экран компьютера, – сказал майор, и повернул экран так, чтобы допрашиваемый мог увидеть крупный снимок человека с ножом, выставленным вперёд. – Узнаёте кого-нибудь?
– Это не я. Это подстава.
– Я не сказал, что это вы, но усы на лице явно ваши, не находите? А рядом, между прочим, ваша девушка с испуганными глазами. Она-то, я полагаю, вас легко узнает, как и себя. Вы её хоть узнаёте? Как её зовут.
