Данни Грек
Дневники мотоциклиста
Авторская версия
Предисловие
Для кого-то тихая размеренная жизнь это и есть предел мечтаний… Для кого-то… Но не для меня…
Просыпаясь с утра, медленно потягиваясь и пытаясь попасть ногами в тапочки с первого раза, вы нахмурено смотрите на взбесившийся будильник и с тягостью отрываетесь от своей еще теплой кровати. Блуждая по квартире на автопилоте, в поисках скорей всего себя, а не чайника, вы вспоминаете вчерашние вечерние планы на сегодняшний день, и с ужасом усталости представляете их воплощение. Одним глазом вы смотрите утренние новости, а другим подмечаете, сколько осталось кофе у вас в кружке, ну а потом, глядя на часы и понимая, что уже опаздываете, вы быстро одеваете свой помятый повседневный наряд и на ходу, завязываете шнурки на своих запылившихся ботинках. Вы выбегаете из своего заспанного царства, в сопровождение щелкнув дверным замком, и через несколько спешных шагов вы уже выходите из парадной подъезда, не замечая ничего и никого вокруг. Просчитывая поминутно свой новый день и каждый свой последующий шаг, вы в глубине души понимаете, что он будет точно таким же, как и вчера, но все равно тешите себя иллюзиями на новую жизнь. Вы садитесь в свои машины или скрываетесь в переходах метро, мчитесь по своим делам, по встречам, по офисам и предприятиям – руководить или подчиняться. И так же вечером, садясь за руль своей машины или протискиваясь через толпу в подземке, вы едете домой, записать еще один скучный день в свою тихую, размеренную жизнь. Так день за днём, год за годом. И это становится важным для вас, и это вы называете жизнью, потому что другую вы просто не примете. Каждый день, ругая себя за обыденность, с безумным нежеланием принимать что-то новое, вы считаете минуты до своего любимого сериала, ненавидя себя за то, что не стали теми, кем могли бы. Ну а к старости на ваших антресолях из воспоминаний можно найти километры пленки из таких дней, которые можно пролистать за один час, лишь изредка останавливая эту перемотку. Грустное кино, всегда с одинаковым концом, где вы стары и немощны, и очень редко счастливы. Вы проживаете свою жизнь в надежде на счастливую старость, но лишь единицы из вас могут сказать об этом, не отводя глаз, остальные же неловко их спрячут, пытаясь откопать в своих воспоминаниях хоть что-то, что заставит глаза заблестеть вновь, как тогда, когда у вас была мечта. Но даже если вы вспомните, это не вернет вас назад, как бы вы этого ни хотели, и вам останется лишь сожалеть о том, что не сделано, или вновь обмануться и согласиться с тем, что вы все сделали правильно, и у вас было все то, чего вы так хотели, ну а мечты – это просто невоплотимые в жизнь фантазии, которые уже давным-давно пора забыть. Быть может, в этом есть доля вашей правды, или доля того, что можно смело назвать вашим спасением, и я не вправе вас за это судить, но я уверен в одном, что хотя бы раз каждый из вас признался себе в том, что иллюзия – это как раз вся ваша жизнь, а истина потерялась много лет назад тогда, когда вы были по-настоящему, счастливы, только лишь от мысли о своей мечте.
Каждый из нас сам выбирает, что важнее для него. И каждый проживает свою жизнь так, как ему подсказывает сердце…
Лето 2011
Дорогу сильно заливало дождем, мгновенно превращая ее в черное полотно моих несбывшихся надежд…
Эти капли воды как огромные горошины, высыпанные кем-то с небес, разбивались об асфальт и, оставляя о себе лишь воспоминания, моментально превращали дорогу в черное кривое зеркало, которое отражало в себе лишь небо. Серое, мрачное небо, висящее так низко, что, казалось, если выпрямиться, то я легко дотянусь до него рукой, но сейчас эта рука выкручивала ручку газа до отказа, оставляя всё далеко позади, без вариантов на возвращение. Своей печалью и грустью это небо заложило всё вокруг, скрыв за собой так любимый мной огненно-желтый шар, что всего несколько минут назад светил ярче самых ярких ксеноновых фар, но за мгновенье был спрятан от меня кем-то, кого я не видел, но ощущал каждым сантиметром своей души. Чистые небесные слезы, выращенные на смоге и пыли моего города, продолжали растекаться по асфальту лужами, стекая с обочины в водосточные канавы, что никак не могли напиться ими. Мокрая дорога в никуда – вот что это было. Она уводила меня, гнала прочь из этого города небоскребов, повседневных иллюзий, безымянных глаз и миллионов судеб, подгоняя меня в спину шквальным ветром, словно я был для него самым нежеланным гостем, что уже и так слишком надолго здесь задержался. Этот город прогонял меня всё дальше и дальше от тех, кого я любил, и тех, кого ненавидел, от всего того, чем я жил и во что верил все эти годы. Они оставили мне лишь свои голоса и уже затертые памятью лица, которые прозрачной лентой застыли перед моими глазами. Все события, связанные с ними, все их образы и разговоры сложились в короткометражные фильмы, что теперь стали крохотным огоньком, пылающим у меня внутри. Кадры, отснятые моим прошлым и сдублированные моим настоящим – вот всё то, что у меня осталось. Я – проигравшийся шулер своей жизни, который обманом решил взять банк, думая, что он всесилен, и проигрался весь сполна, поставив на кон всё то, что имел. И теперь мне нужно было исчезнуть, оставив этот город, и оставить в нем самое дорогое, что у меня было. В его переулках улиц из перекошенных домов, в его маленьких скверах и на огромных площадях, в его мигающих вывесках и, конечно, в одиноко горящих ночных окнах, все оставалось там, с каждым новым метром отдаляясь от меня с молниеносной скоростью. Этот город никогда не любил проигравших, а я оказался именно таким. Боясь оглянуться, я ринулся бежать, что есть сил, бежать и бежать, бежать без оглядки и скрыться там, где все встанет на свои места, где во всем этом будет свой смысл, где я пойму то, что, кажется, невозможно понять никогда.
Выбираясь из этого города, я направил свой байк по этому полотну незнакомой мне дороги, которая казалась бесконечной. Я не знал, куда она меня приведет и что мне покажет, но я точно знал, от чего она меня избавит. А должна она была меня избавить от моих воспоминаний, от дорогих мне людей, их лиц и их образов и, самое главное, от их голосов, что звучали сейчас вокруг меня, но с каждым новым метром становились все тише и тише. Треском раздаваясь у меня в ушах, в сопровождении отражений лиц на обратной стороне визора, эти произносимые звуки меняли свою тональность, словно пытаясь меня остановить, но я бежал, бежал как отбившийся от стаи волк, потерявший запах своих соплеменников и знающий, что уже никогда его не найдет. Мотор моего байка ревел, и мы были с ним как одно целое, напоминая загнанного в угол зверя, который уже смирился со своим поражением, но никак не может покориться. Огрызаясь и скалясь, мы всем своим гордым видом показывали, что нас не запугать и уж точно не сломить. Нас не остановить, меня не остановить, я потерялся в этом времени, и мне нужно все изменить, но пока я не имел и малейшего представления – как. Нам обоим терять уже было нечего, да и некого, все осталось позади, а впереди меня ждала сплошная неизвестность, которую я выбрал еще давно, сам, сам того не понимая. Оставив позади свою любовь, свой дом, своих родных и близких, и всё то, чем я так дорожил и чему верил, я стремился к этой неизвестности, вжимаясь в черный пластмассовый полуовал, словно прижимаясь к самому дорогому мне человеку, но он был лишь моим продолжением, оказавшись единственным, что было сейчас рядом со мной. Лошади, заключенные в его железную коробку в пластиковой оправе, помогали мне, уводя меня далеко за горизонт, такой новый и совершенно непонятный, словно нарисованный на огромном листе ватмана, но единственный, что было по-настоящему реальным здесь. Сейчас они работали на полную мощь, как четко отлаженный механизм, уносивший меня прочь от того прежнего меня, от которого уже ничего не осталось, кроме непонятной формы человека из оболочки, воспоминаний и мыслей, который просто едет, сам не зная куда, и не понимая – зачем. Я проносился мимо вековых деревьев словно по зеленому коридору, рассекая этот холодный, еще летний воздух со скоростью ветра, меня уже ничего не могло остановить, только если бы это был сон, в котором я мог легко проснуться. Но, к моему сожалению, это не было сном, и я отчетливо это понимал, это была самая настоящая реальность, в которой мне оставалось еще жить и жить, с каждым новым днем свыкаясь со своим новым статусом.
Быстрее! Еще быстрее! – громыхало в моей голове, и я все больше откручивал ручку газа, пытаясь заглянуть за горизонт, но словно оставался на одном месте.
Когда же уже кончится этот проклятый дождь?! Когда я выскочу из его таких крепких, но совсем ненужных мне объятий?! – доносилось из моего нутра, вырывалось с хрипом в моем голосе, но дождь все продолжал идти, заливая всё вокруг меня, и с каждой секундой беспощадно смывая с меня все то, чем я так дорожил.
