Когда же Юлька оделась, дуэньи усадили ее перед зеркалом и принялись колдовать над Юлькиной головой, советуясь и укладывая волосы то так, то эдак, не забывая при этом пробовать макияж. Отметим, что в ходе экспериментов глаза девушки подкрашивались разными цветами, а губы в результате последовательного наложения нескольких помад приобрели синюшный оттенок.
— Спасибо, девочки, но не хочу я штукатурки. Кожу щиплет, и вообще, это же деловое свидание.
Юлька решительно встала со стула и направилась в ванную. Уничтожив последствия вивисекции и собрав волосы в конский хвост, она объявила, что готова. Гримерши переглянулись, но настаивать не стали. И в самом деле, положа руку на сердце, они понимали, что в косметике нет особой нужды.
Юлька машинально взяла Звереву за руку. Практически все в норме, так, небольшая усталость. Преисполненная благодарности за заботу, она «впитала» в себя все лишнее. Ира сразу заулыбалась, сбросив с плеч накопившийся груз.
— Ни пуха. — Сейчас она ей немного завидовала и радовалась за нее одновременно.
— Смотри там, — неопределенно напутствовала Ленка и вытерла набежавшую слезинку.
— Да ты чего, Пестрова? Белены объелась? И Юлька, чмокнув подругу в щеку, выпорхнула за порог.
Встретиться договорились в больничном парке. Когда немного опоздавшая, как и положено молодой, красивой девушке, Юлька показалась на дорожке, Смирнов уже ждал. С улыбкой смотрел он на приближавшуюся красавицу, подавляя невольное желание побежать навстречу и заключить девушку в объятия.
— Добрый вечер, — поздоровалась Юля.
— Рад вас видеть.
И Алексей Иванович галантно поцеловал ей руку.
Дорога до Москвы заняла минут сорок. Разговор не клеился, и, когда наниматель предложил поговорить за ужином, девушка кивнула.
Наконец Алексей Иванович припарковал машину и они подошли к широким зеркальным дверям.
— Прошу вас.
Он галантно пропустил даму вперед.
«Но, здесь же, наверное, дорого, — смущенно подумала Юлька. — А я денег не взяла».
Но, предполагаемая дороговизна, казалось, ничуть не смущала ее спутника. И, уверенно взяв девушку под руку, он повел ее через светлый вестибюль.
Навстречу, в притворно-любезном жесте протягивая руки, уже спешил пожилой мужчина, одетый в черный костюм, оттенявший белизну рубашки. Он был в бабочке, и Юлька невольно улыбнулась.
— Добрый вечер, Алексей Иванович.
Ослепительно белые зубы сверкнули, показывая радость встречи, а глаза с любопытством оглядывали девушку.
— Ваш столик ждет. Сегодня чудесная концертная программа.
Из зала в самом деле доносилась негромкая музыка. Да, это непохоже на студенческую столовку. Накрахмаленные скатерти, сверкающие чистотой столовые приборы и таинственный полумрак. Несколько пар танцевали, явно наслаждаясь музыкой, причем музыканты не пользовались ни усилителями, ни микрофонами. Все исполнялось вживую. Певица, обладавшая глубоким голосом, казалось, пела для каждого слушателя отдельно.
Алексей Иванович протянул меню, но Юлька, впервые попавшая в подобное заведение, только захлопала ресницами:
— Пожалуйста, выберите сами.
Он пожал плечами, отметив про себя, что девочка неизбалованна. И еще раз порадовался неизвестно чему.
К столику подошел официант с такой же, как у встречавшего их, бабочкой и молча ожидал, приготовившись принять заказ.
— Та-ак, пожалуйста, на закуску мясное ассорти, салат из помидоров и две порции черной икры. Теперь горячее…
Подняв глаза на Юлю, поинтересовался:
— Как вы относитесь к цыплятам табака? Девушка кивнула, немного робея.
— Тогда давайте. И принесите, пожалуйста, кофе.
— Что будем пить? — поинтересовался официант.
— Воду, — ответил Смирнов, вызвав удивленный взгляд.
Алексей Иванович и в самом деле не любил спиртного. Считая спутницу своей соплеменницей, он ничуть не сомневался в Юлином выборе.
Вскоре принесли закуски, и они занялись едой. Юлька молчала, немного смущенная. Первый «рабочий день» представлялся ей немного не таким. Смирнов же просто наслаждался ее обществом.
Покончив с холодными блюдами, кавалер в ожидании горячего предложил потанцевать. Как раз зазвучал вальс, и они вышли на пятачок перед сценой. Алексей Иванович легонько взял кончики ее пальцев в одну руку, а другую положил на талию. И они закружились, танцуя легко, ибо у обоих было прекрасное чувство ритма. И Алексей Иванович почувствовал, что в этот вечер он превзошел самого себя. Неожиданно для всех идиллия была нарушена самым бесцеремонным образом.
Какой-то пьяный бык с золотой цепью на шее и бритым затылком прошел прямо через зал, а по ходу прервал танец и опрокинул танцевавшую пару на пол. К счастью, Юлька упала сверху, и это подарило битюгу еще десять минут жизни. Смирнов помог ей встать и проводил до столика.
— Извините меня, — он галантно поцеловал Юле руку, — но гордость не позволяет мне оставить этот инцидент без внимания.
Юлька, движимая опасением за спутника, попыталась улыбнуться.
— Давайте забудем, — притворно махнула она рукой. — Это было даже забавно. Как-нибудь мы с вами отработаем это па в более спокойной обстановке.
— Ну, уж нет. Не будем прогибаться под изменчивый мир — заставим всех прогнуться под нас, — пропел Алексей Иванович и направился к столику, за которым гуляла братва.
Юлька заволновалась. Конечно, Смирнов сильный мужчина, но противников было трое, а вообще братков здесь было человек пятнадцать.
— Господа, господа!.. — Подошедший метрдотель, за спиной которого маячили двое охранников, пытался замять инцидент. — Прощу вас, только не в зале. Вы ведь культурные люди, господа.
— Я жду, — коротко сказал побелевший от ярости Смирнов. — Если хотите, всех троих.
Спутники хулигана, считая, что их товарищ не прав, попытались принести извинения. Но, видимо, тот был слишком пьян и все время порывался встать. Алексей Иванович прошел на улицу.
Не желая оставаться безучастной, Юлька бросилась на кухню. Уж где-где, а у обслуги достаточно злости и хвороб, чтобы свалить слона. Пробежавшись вдоль кухни и легонько касаясь рукой удивленных людей, она за какие-то полминуты собрала значительный «заряд». Человеколюбие человеколюбием, но оставлять друга в беде было не в ее правилах.
Смирнов просто стоял и ждал. Даже будь у троицы оружие и рискни они применить его, Алексей Иванович не испугался бы. Но, противники понадеялись на численное превосходство. И зря. Любопытных не было, и изображать драку не было нужды. Легко уклонившись от удара, Алексей Иванович «выпил» столь бесцеремонно прервавшего их танец остолопа. Двое других, увидев, что кореш начал заваливаться, бросились на такого беззащитного с виду человека.
— Стойте! — послышался от дверей девичий голос.
А когда те повернулись, Юлька схватила одного за ухо и поспешно «выплеснула» собранный урожай. Затем повернулась ко второму:
— Вали отсюда, козел!
Она снова была девчонкой-подростком и давала отпор задиристым обидчикам. Только вот теперь все было гораздо серьезнее.
Оставшийся в одиночестве браток потянулся было за пушкой, но тоже улегся на ступеньки, остановленный Алексеем Ивановичем.
— Идите в машину, дорогая. — Смирнов протяну Юльке ключи. — Я постараюсь уладить это дело.
Он поспешно отыскал метрдотеля и расплатился за неоконченный ужин, прибавив на чай около тысячи долларов.
— Там, у входа… каким-то людям стало плохо… Вы не могли бы вызвать «скорую»?
Метрдотель согласно кивнул. Пожилому человеку и самому не нравились такие клиенты, и он целиком был на стороне незаслуженно обиженного посетителя.
— Я постараюсь не упоминать вашего имени…
— Буду очень благодарен.
Они проехали несколько кварталов. Снова начал накрапывать дождик, и Алексей Иванович сбавил скорость.
— Мы так и не закончили ужин.
— Ах, оставьте. Эти битюги совсем испортили аппетит.
Смирнов невольно улыбнулся, вспомнив, с каким решительным лицом Юля выскочила за дверь. Да, это именно его женщина.
— Почему вы уволились? — задал он вопрос, пристально вглядываясь в ее лицо.
— А, ерунда, — попыталась отмахнуться девушка, но голос ее задрожал, — давайте не будем об этом.
Алексей Иванович пожал плечами. Может, и в самом деле пустяк. Просто у девочки какие-то неприятности по работе. Никакая красота от них, к сожалению, не страхует. А иногда даже наоборот, способствует, провоцируя начальствующих самцов на гнусные выходки. Хотя, судя по сегодняшнему инциденту, постоять за себя она умела. И любой из мягкотелых должен был соблюдать дистанцию.
Юлька же, потрясенная пережитым стрессом и терзаемая мыслью, что она только что сознательно убила человека, начала рассказывать. Ей просто необходимо было выговориться, и она выложила Алексею Ивановичу все.
