Не удалось узнать только о самом существенном — тайне силового барьера. Когда земляне намекнули, что хотят познакомиться с лурийцами ближе, побывать на самой Луре, аборигены умолкли. Через минуту получили сухое и категорическое «Нет!» И еще через некоторое время: «Табу. Вы не сделали, что надлежит».
При следующей встрече космофлот попросили покинуть планету. Отныне на встречу мог приходить только один из землян.
Пришлось подчиниться. Под Голубым Солнцем остался лишь разведывательный звездолет с экипажем и представителем для переговоров. В точно определенное время на возвышении появлялся абориген, отвечал на вопросы. Если землян интересовало что-либо существенное, через некоторое время уже без представителя инопланетной цивилизации на свободной территории появлялось необходимое то ли из приборов, вещей или просто монокристалл с записью. Их можно было отправить на Землю очередным грузовиком.
Сотни умов бились над проблемой контакта. Понимали: посланцу Земли необходимо пройти какой-то тест, чтобы получить «пропуск» на Луру. Один за другим самые квалифицированные терпели фиаско. Теперь вот пришла очередь Анатолия Руденко. Прибыв в «гостиницу» (так между собой космолетчики назвали полу искусственную планету), Станислав и Леонид томились бездействием, а Толик каждое утро «выбрасывал на мусорку» одну заготовку беседы за другой. А просвета даже не брезжило.
…Анатолий покачал головой:
— Такой вариант предусматривался. Нельзя самим спрашивать, что надлежит сделать. Слишком велик риск. После подобного неосторожного вопроса они могут нас совсем выдворить, как попросили весь космофлот. Ведь тогда речь зашла именно о нашем желании посетить Луру.
— И о барьере, насколько понимаю, нельзя спрашивать,— вставил Леонид.
— Да.
— О чем же можно?
— Пожалуй, кроме этого обо всем. Пытаюсь. Осторожно пытаюсь достичь цели окольными путями. Но лурийцы, к примеру, Ин Семнадцатый, лишь начинаю приближаться, туманно, наощупь к нас интересующему, сразу переводит беседу в другое русло или исчезает за барьером.
— Задачк-а-а! — протянул Станислав.— Сколько же нам осталось здесь кантоваться? Откровенно говоря, нам с Лешей надоело бить баклуши.
— Еще неделю, от силы дней десять,— сказал Толик.— Потом пришлют новенького, свеженького, напичканного другими темами и разработками бесед. Вам то что. Как в отпуске, на курорте. Можете в лес по грибы сходить или рыбку поудить. Благо лурийцы создали для нас практически земные условия. Уверен, приестся обстановка, пожелайте чего другого — в момент сделают. Уровень у них — нам к нему еще и еще…
— Кажется мне, * за детей нас принимают,— сказал Леонид.
— За детей? — Станислав указал на свою лысину.
— Ну, не в прямом понимании. По развитию.
— Наверняка так оно и есть,— ответил Анатолий.— Иногда создается впечатление, будто с нами просто возятся. Чтобы не обидеть и опасные игрушки, я имею ввиду бомбу с антивеществом, убрать подальше. После взрыва приборы впервые зафиксировали поле, точнее изменения в пространстве. Едва-едва, на микросекунду оно заколебалось.
— А взрыв ведь был страшен. Если на старушке-Земле применить, пополам расколется,— сжал губы Леонид.
— Вот они и вышли к нам, чтобы не баловались со «спичками». Ладно, ребята, пойду готовиться к завтрашней беседе.
Ин Семнадцатый появился из-за барьера в тот миг, когда Голубое Солнце коснулось краешком небосклона. Легко взошел на возвышение и застыл, гордо выпрямив голову и заложив руки за спину. Анатолий уже поджидал его, стараясь как можно точнее скопировать «ритуал» инопланетянина в преддверии предстоящей беседы.
— Приветствую в твоем лице могущественный народ Луры,— сказал он, гордо выпрямив голову и заложив руки за спину.
— Счастья Земле,— ответил Ин Семнадцатый, улыбнувшись.
— Разными путями движутся наши цивилизации. Путь, цель конечная одна. Единственная. Познание.
— Конечная — да,— согласился луриец.— Время разное.
— Что имеешь ввиду?
— Пеленки и седые волосы.
— Мы в пеленках, вы — на грани старости?
— Приблизительно. Старость наша как никогда молода. Во многом даже в пеленках. Если взять достигнутое. Кое в чем мы только на пороге.
— А мы?
— Первые несмелые шаги. Иногда и того меньше.
— Так помогите преодолеть пройденное вами. Чтобы шаги твердыми были. Уверенными.
— Мы помогаем. Там, где вам доступно.
— Путь тернист, труден.
— Только так можно преодолеть его. Прыжки вредны. Ребенок может поломать ноги.
— Мы здоровые дети?
— Да. Хорошие.
— Значит, вы боитесь или не хотите дать нам вот так сразу настоящие знания?
— Нет. Не боимся. Вы не поймете. Не доросли.
— То есть, все равно, что новорожденному вбивать в голову, скажем, теорию времени или подпространственных переходов?
— Приблизительно так.
— Давайте говорить откровенно.
— Мы откровенны. Вы — не всегда.
— Поэтому,— Анатолий решил рискнуть,— поэтому,— повторил,— не хотите пропустить нас через барьер?
— Барьера нет.
— Барьера нет,— повторил Ин Семнадцатый.— Никогда не было. Другое.
— Но почему, почему мы не можем пройти?
— Никто из землян не сделал, что надлежит. Ты тоже,— и чуть погодя.— Завтра утром я занят. Придет Ни Семнадцатая.
— Женщина?
— Моя…— луриец несколько замешкался, подыскивая слова,— половина. Подруга.
— Жена? Сестра? Дочь?
— Приблизительно. Точнее по-вашему будет жена. Мать Ина Восемнадцатого,— инопланетянин вежливо поклонился и растворился в силовом поле.
Космолетчики сразу заметили изменения в настроении «науки». Оба приободрились: уж не сдвинулся ли тот с мертвой точки?
Когда Анатолий познакомил с результатами встречи, Станислав едва не опрокинул сковородку с маслятами (сегодня он решил порадовать друзей своими кулинарными способностями, не то от вынужденного бездействия загнуться можно).
— Я понимаю, что только жалкий извозчик и в консультанты не гожусь — куча институтов на тебя работает,— начал с иронией,— тем не менее одна мыслишка сегодня посетила голову.
— Ладно, выкладывай без интрижки,— поторопил Леонид.
— Завтра ее не проверишь все равно.
— Почему?
— Толик с женщиной встречается. Не подходит. Не рассчитана на ласковый женский взор,— Станислав продолжал потихоньку помешивать грибы.— Ох и ужин нынче будет, на славу! Картошечки бы добавить. Не догадались вырастить на грунте инопланетном.
Леонид поднес к носу штурмана кулак. Тот хитро скосил глаза, понимающе закивал:
— Не беспокойтесь, ребята. Сейчас изложу точку зрения на проблему. Возможно, в ней — ключ к разгадке, если не сама разгадка. Прошу к столу,— сделал театральный жест.— Маслята лурийские! Интересно, что Ин Семнадцатый сказал бы, отведав земной пищи? Может, его угостить надо? Тогда и выдаст «пропуск»? Не догадались, не догадались с угощеньицем-то.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
